В результате белой эвакуации из Крыма в 1920 году уехали 50 тысяч казаков, часть из которых была вывезена в Грецию, на остров Лемнос. Первые русские беженцы прибыли сюда еще в начале 1920г. Это были гражданские лица, а также раненные офицеры и солдаты. За первые же месяцы на острове умерли 130 человек. Далее на берегу Мудросского залива был размещен Кубанский казачий корпус под командованием генерала М.А.Фостикова. Всего – 10-12 тысяч человек. В январе-марте 1921г. на Лемнос прибыли донские казачьи части, терско-астраханский казачий полк и Атаманское военное училище (около 5 тысяч человек, многие были с семьями).

«В Республике Крым, из-за непрофессиональных действий местных властей, их повальной коррупции и наплевательского отношения к обращениям граждан сложилась тяжелая социальная обстановка, — пишут авторы резолюции митинга. — Не организованы должным образом даже самые элементарные мероприятия по благоустройству городов Крыма, такие как вывоз и уборка мусора. Обстановка в ЖКХ удручающая, отсутствуют планы реконструкции сетей, добавляются посреднические структуры в механизм сбора платежей за услуги коммунальных компаний. Заработная плата медицинских, социальных педагогических работников не соответствует установленному законодательно уровню. Данные категории работников часто живут за чертой бедности, заработная плата наполовину меньше прожиточного минимума. Дороги не ремонтируются, но зато строятся здания в парках и прибрежной стометровой зоне. В Симферополе людей выгоняют из общежитий на улицу, им негде жить. Министерство сельского хозяйства настолько "эффективно" помогает фермерам развиваться, что они отказываются участвовать в "сельскохозяйственной переписи". Люди постоянно находятся в страхе, что не смогут вести работу в своих малых хозяйствах. Многие предприятия просто разваливают "Крыммолоко", "Крымтроллейбус", "Крымхлеб" и т. д. От национализации пострадали предприниматели на рынках всего Крыма. В "лучших" традициях Украины, в Республике Крым выстроена четкая вертикаль по незаконному "выдаиванию" средств из жителей республики».

Думая о Преображении Господнем, мне невольно приходят на ум и душу размышления об Иисусовой молитве, исихазме, имяславии. Обреченный на катакомбную духовную, церковную жизнь, я существую в Боге в основном Иисусовой молитвой. Ее твержу в любые тревожные моменты, в тоске, унынии днем и ночью в бессонице. При самых тяжелых стрессах она вызволяла меня из мрака, и бывало так, что вселяла веселие перед опасным для жизни, мучительным делом. Это исихазм – древняя христианская духовная практика.