Сохнут маки, как раны расстрелянных зорь,
И кукушка вдруг сбилась со счёта.
Ох упряма судьба, с ней попробуй поспорь, –
Полегла офицерская рота.

Жил бы я в эти дни, тоже лёг бы сюда,
Рядом с ними, убитым и босым.
Я принёс вам живые цветы, господа,
Две печальные белые розы.

Фотографическая открытка с рукописной надписью: “Господи, просвети Россiю!! 1/III/1917”, -- время вынужденного отречения от Престола Царя-Мученика Николая II

Тут проблематика сайта писателя В.Г.Черкасова-Георгиевского (фото) «Меч и Трость», издающегося с 2002 года по адресу -- https://apologetika.eu/ -- в РФ читается через ВПН
Адрес ЖЖ -- apologetika2022>>>

Франция, городок Сен-Клу, рядом с Парижем. Дмитрий Юрьевич Столица (справа, на балконе своего дома). Слева писатель В.Г.Черкасов-Георгиевский.

С Дмитрием Юрьевичем Столицей - сыном офицера Лейб-Гвардии Его Императорского Величества Егерского полка, в Белой борьбе - личного адъютанта Главнокомандующего Вооруженными Силами Дальнего Востока атамана Дальневосточных казачьих войск генерала Г.М.Семенова мы общались до его кончины в 2010-х годах. Познакомились мы с ним в начале 2000-х годов в парижском приходе РПЦЗ о.В.Жукова, где о Д.Ю.Столице в общине говорили: "Старик, который не похож на старика".

Г.А.Черкасов в 1960-е годы, когда писал «Воркуту». После отбытия трех сроков в ГУЛаге (1932-34, 1936-39, 1949-55 г.г.). Иронично сфотографировался на фоне плаката со словами «нашего коммунизма строитель». Это правда, т.к. бесплатно отработал в лагерях 11 лет.

Эти воспоминания Г.А.Черкасова отредактированы его сыном писателем В.Г.Черкасовым-Георгиевским. Георгий Акимович был в 1937-38 годах среди смертников в Воркутлаге на расстрелах под командой лейтенанта НКВД Е.Кашкетина, где уцелел случайно.

12. НА ВОЛЮ-II — БАПТИСТ ЛОПАТОВ. СТАРООБРЯДЦЫ. МИНЯ. ВЕНЬКА-ФОРВАРД. НА МУРАШИ В МОСКВУ.

Великую Отечественную войну Г.А.Черкасов заканчивал подпоручиком Войска Польского в 17-й стрелковой дивизии — ФОТО. А в 1949 году он был в третий раз арестован и заключен в ГУЛаг до 1955 года. Итого за его три отсидки 11 лет в ГУЛаге – 1932-34, 1936-39, 1949-55 года.

11. НА ВОЛЮ-I – ОСВОБОЖДЕНИЕ. ЗЫРЯНСКАЯ МАРУСЯ. СУСАННА. ВОЛКИ. «ЯМНИК» ГЛЕБЫЧ.

Мать Г.А.Черкасова Полина Герасимовна в молодости, урожденная Борисова

10. НЕДОБИТКИ – УПРАВА. УДАВЛЕННИКИ. ПРЕДАТЕЛЬ РОЙТМАН.

Г.А.Черкасов в 1930-е годы

9. ШТРАФНИКИ — АФЕРИСТ-ГРУЗИН. КОНТРАБАНДИСТ ЮСУПОВ.

Г.А.Черкасов на фронте Великой Отечественной войны, когда воевал лейтенантом Советской армии после освобождения в 1939 году из Воркутлага

8. УЦЕЛЕВШИЕ – СЛЕПОТА. ЖОРКА МОСКВА. БАНДИТ СПЫХАЛЬСКИЙ. МЫШОНКОВ.

7. РАССТРЕЛ — ГРАБЕЖ. В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ. ОЧЕВИДЕЦ РАХМАТУЛИН.

Г.А.Черкасов в 1930-е годы

6. КРЕСТИКИ — КАТАКОМБНЫЙ СВЯЩЕННИК ОТЕЦ ЕГОР. МУЧЕНИКИ. НОВОГОДНИЙ КОНЦЕРТ.

Г.А.Черкасов «На старом кирпичном заводе». Написано в 1960-х годах; картон, масло, 70 х 50 см.

5. СМЕРТНИКИ – КИРПИЧНЫЙ ЗАВОД. ПАЛАТКА НА РАССТРЕЛ. КАШКЕТИН. МИШКА ПШЕНИЧНЫЙ. УБИЙСТВО «ПРОКУРОРА».

Семья Черкасовых, сфотографированная 8 февраля 1916 года. Отец Аким Михайлович, мать Полина Герасимовна, дети -- сестра Антонина, трое братьев--- средний слева Виталий, старший Александр на побывке с фронта, младший -- справа с отцом Георгий -- будущий автор «Воркуты».

4. ГОЛОДОВКА – ЦИНГА. «ШПИОН» ВАЛЕРА. ОПЕР УСЬКОВ.

Фото Георгия Черкасова перед его первым арестом за антисоветские стихи в 1932 году, когда он отбыл заключение в тюрьме до 1934 года.

2. СЕВЕРА — МИМО СОЛОВКОВ. ТРОЦКИСТЫ. БЕЛОГВАРДЕЕЦ МИХАЙЛОВ. ПЕРВОЕ САМОУБИЙСТВО.

Тюремное фото Г.А.Черкасова в 1936 году из его следственного дела, находящегося в архиве ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ под грифом «Хранить вечно». Внизу на снимке окончание ФИО «Черкасов Г.А.»

Эти воспоминания Г.А.Черкасова отредактированы его сыном писателем В.Г.Черкасовым-Георгиевским. Георгий Акимович был в 1937-38 годах среди смертников в Воркутлаге на расстрелах под командой лейтенанта НКВД Е.Кашкетина, где случайно уцелел.

1.ЭТАП — СЫН Л.ТРОЦКОГО С.СЕДОВ. «КАРЛ МАРКС» ЦОМАХ. КНЯЗЬ ЩЕРБИЦКИЙ.

Белым офицером дядя Саня стал пулеметчиком. В Офицерском восстании на Юге в каком-то городе дядя Саня один остался живым у пулемета, бившего по Красным с церковной колокольни, отсекая их атаки. Дядя стрелял до последнего патрона, чуть не попав к тем в плен. Сева точно знал, что настоящим Русским офицером был его дядя Саня, а все-таки не его папа и даже не дядя Петр, у которого мундир ломился от наград.

Уходят души белым роем,
летят в лазурь, в страну без слез.
Поклон немеркнущим героям!
Да примет в руки их Христос!
Мы, пережившие, узнаем
когда-то все их имена,
и над горящим нынче краем
взойдут пшеницей семена!