Думая о Преображении Господнем, мне невольно приходят на ум и душу размышления об Иисусовой молитве, исихазме, имяславии. Обреченный на катакомбную духовную, церковную жизнь, я существую в Боге в основном Иисусовой молитвой. Ее твержу в любые тревожные моменты, в тоске, унынии днем и ночью в бессонице. При самых тяжелых стрессах она вызволяла меня из мрака, и бывало так, что вселяла веселие перед опасным для жизни, мучительным делом. Это исихазм – древняя христианская духовная практика.

ВОПРОС: -- В «законе Яровой» запрещается миссионерская деятельность в жилых помещениях. Чем опасны миссионеры для государства? А.КУРАЕВ: – Это странно: оказывается, дома я не могу рассказывать другим людям о своей вере. Но, во-первых, очень часто тема беседы не мной определяется, во-вторых, если для меня это важно, почему я не имею права об этом говорить?! Эта статья закона составлена очень грубо и совершенно не продумана. Я понимаю, что власти хотели прищемить пальцы Свидетелям Иеговы, которые ходят и звонят в чужие квартиры, но получилось очень грубо. То есть законом, по сути, сейчас разрешается дома совершать богослужения, приглашать священников, но вот поговорить с ними почему-то нельзя. Опять же, я понимаю, что задача была ещё и в том, чтобы разнести домашние мечети, ограничить домашние исламистские кружки. Но почему нельзя об этом адресно сказать в законе?

РЕДАКЦИЯ МИТ: Таким образом узаконили и новую возможность репрессировать ИПЦ, осколки РПЦЗ, катакомбников, многие общины которых собираются на богослужения и -- обязательно на беседы, агапы -- на квартирах, в частных домах.