В.П. Мелихов о вынесенном ему приговоре (в сокращении: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10208868477981441&id=1599267404 )
К сообщению о вынесенном мне приговоре в один год ограничения свободы, как непосредственно в комментариях к нему, так и в ряде комментариев под статьями и сообщениями об этом других людей, многие написали, что это ещё хорошо, что наше российское кривосудие вынесло хотя бы такой приговор, а не посадило – как оно всегда делает. Конечно же, я уверен, эти люди, прекрасно зная всю низость и подлость нашей «правоохранительной» и судебной системы, написали это от чистого сердца и, действительно, искренне желая мне добра.
Но я не могу согласиться с таким мнением.
Да, если бы моя вина, хотя бы в маленькой толике, была доказана, то приговор, действительно, можно было бы считать предельно мягким – год ограничения свободы, при котором я относительно свободен не только в пределах места своего проживания, но суд постановил в отношении меня куда более мягкое ограничение предоставив свободу передвижения по всей Московской области. Даже отмечаться у надзорного органа я должен не как все – 4 раза в месяц, а всего лишь один.
Но так считать можно лишь тогда, когда за твоими плечами реальное преступление, а не нагло и подло состряпанное чекистами вымышленное уголовное дело, так же нагло и подло подготовленное к суду и «рассмотренное» при соучастии всех прихвостней системы – полиции, прокуратуры, суда.
Ведь сам приговор не отражает того, что предшествовало этому приговору. А ему предшествовали 2 (!) года расследования, из которых один год я уже находился под подпиской о невыезде, что равнозначно, по сути, ещё одному такому же приговору. За предшествующее время они, ограничив мне передвижение и отняв у меня время, предназначенное для продуктивной работы, полностью сорвали то, что должно быть сделано на предприятии, практически уменьшив его работоспособность и как следствие прибыль, вполовину. Они сорвали, запретив мне выезд, строительство гостиницы на Кипре и сейчас встал вопрос не только переноса срока её ввода в эксплуатацию, но и вообще окончания самого строительства.
Но даже не это меня возмущает более всего. А то, что уже четыре поколения моего рода, как и многих других людей в России, подвергается целенаправленному унижению, неправовому преследованию и тирании. Этот беспредел обусловлен только одним – все предшествующие поколения моей семьи и я сам НЕ ЖЕЛАЛИ ЖИТЬ В НЕВОЛЕ ПОД ВЛАСТЬЮ ПОДЛЕЦОВ И НЕГОДЯЕВ, не желали принимать для себя их человеконенавистническое мировоззрение и отведенную ими для нас рабскую роль, не желали стать винтиком их деспотичной системы.
Моих прадедов и бОльшую часть их семей они уничтожили в Гражданскую. Моих дедов при рассказачивании согнали с родной земли и загнали в шахты на каторжные работы. Моему отцу они не позволили выучиться, и он также вынужден был пойти в шахту работать шахтером, скончавшись от силикоза - профессионального заболевания шахтеров. Мою маму оставили сиротой с двумя малолетними братьями, осудив ее отца в ГУЛАГ, а ее мать довели до смерти от голодной жизни. Теперь стремятся добить нас - вот это и вызывает гнев и заполоняет разум ненавистью к этой прОклятой, существующей в нашей стране, кровавой и бесчеловечной системе.
Эта система мерзка тем, что она опустошает душу, вытравливает из нее все доброе и заполоняет её ненавистью, злобой, презрением, и вот с этим приходится жить, стремясь самому остаться человеком…
Их грязные руки и подлые методы пусть напоследок дотянутся только до меня. И на этом их геноцид нашего рода закончится. Они не смогут более так беспардонно отравлять жизнь ни моим детям, ни моим внукам. Оставаясь потомками нашего казачьего рода, жить они будут вне зоны их досягаемости, и я сделаю все возможное, чтобы это произошло как можно быстрей.
Ну, а мы продолжим отстаивать свою правду, готовя жалобу в Мособлсуд и далее - по всем инстанциям, если и Мособлсуд встанет на сторону Гособвинения.
|