В.Черкасов-Георгиевский «Кондрат, Звездный Скиталец и старые русские офицеры» -- Фрагмент из романа «ЧЕМ НЕ ШУТИТ ЧЕРТ» Статьи / Литстраница Послано Admin 21 Сен, 2010 г. - 10:59 |
|
ОБЩЕЕ ОГЛАВЛЕНИЕ ФРАГМЕНТОВ КНИГИ>>> [1] Из Части II "Козыри" книги: В.Черкасов-Георгиевский «Чем не шутит черт», «ТЕРРА-Книжный клуб», 2000.  Москва, 1990 годы. В.Г.Черкасов-Георгиевский в своем кабинете квартиры на Бауманской улице за написанием романа «Чем не шутит черт» 7 Ощущал я устойчивость душевного покоя. Я оказался как бы на радуге. Раньше видео жизни крутило одну и ту же длиннющую серию черно-белого фильма. Ныне многоцветье фокусно ткалось. - Я счастлив!- заорал я, выйдя с церковного двора, и добавил потише,- я живу только сегодня. Я сел в троллейбус, от которого отвык, и поехал по кольцу московских бульваров. Трон моей трезвости был незыблем, хрустален. Бесцельно я вышел на бульваре Страстном. И сразу же понял, почему именно здесь. Неподалеку была любимая когда-то пивная. Три года ни в коем случае я не держал спиртного дома, обходил бары, винные отделы магазинов - всех этих свидетелей моего одинокого отчаянья. Сейчас мне захотелось испытать прочность личного трона. Я прошел узкой улицей и, открыв дверь, спустился по ступенькам в "мою пивную". Благодаря новым хозяевам, пивная была уютной. Вымытыми досками пахнУли на меня дубовые столешницы, непокрытые скатертями. Бочонки вместо стульев заставляли вспоминать таверны, куда с порывами соленого ветра входили усталые ловцы с пиратской серьгой в ухе или в зюйдвестках, испачканных рыбьей чешуёй. Улица отдаленно грохотала автомобильным прибоем. Цветные витражи подвальных окон, дуги сводов. Это подземелье казалось не слушающимся качки трюмом, когда наверху рвались паруса. Я попросил бармена налить мне в кружку простой воды. Купил бутерброд с копченым угорьком и сел за стол. Бородатый сосед, лет под сорок, рядом упирался головой в поднятые и скрещенные кисти рук. Острые локти его воткнулись в мешанину объедков и полупустых кружек пива. Сосед расцепил ладони, полоснул меня помраченными голубыми глазами. Высоколобый он был, льняные усы и бородка. - Водку и кружкой?- спросил он, кивая на мой прозрачный напиток. - Слишком хорошего вы обо мне мнения,- сказал я.- Вода это. А видел я, как кружкой поддавал один в пивной "Три столба" лет 10 назад. На Садовом кольце, между Чехова и Каляевской такая стояла - три столба у прилавка. Я отхлебнул из своей кружки на треть: - Вот так: на второй раз, - с поллитровкой в своей кружке брат Новака поступал. А первую полную кружку водки выпивал не отрываясь. Новак известный борец был. Ну, а этот родной братан его в пивной прославлялся. Спорили на него. Водку для упражнения ему, конечно, бесплатно. Малоразговорчивый: выпьет кружечки три водки за вечер, только глаза закровянеют. Мой сосед представился: - Игорь - Звездный Скиталец. Я тоже назвался: - Кондратий - Невозвращенец. Игорь поинтересовался: - Невозвращенец, простите, куда? - В космос. Было переломное время пивного дня, когда утоленное похмелье переливается в следующую пьянку. Из уличных волн прибывало. В трюм спускались раненные матросы, боцманы. Густо ухнул взрыв! Привычная к бомбам и стрельбе половина пивной резко пригнулась. Не то... Это кружку, полную пива, бросили на плиты середины зала. Позвякивающий, постукивающий бар всё равно притих. Смотрели на сотворившего - уголовника средних лет в свитере, очевидно, с чужого плеча, тесным на крепкой фигуре. Недолго, видно, гулял он на свободе. Коротко стриженный череп смешивался с морщинами изношенной кожи землистого лица, выпирающего надбровьями, скулами. Глаза в коротких ресницах весело буровили. Погибшую кружку купил начальственного вида дядя. Перед тем, как непочатое пиво аккуратно взяли у него под носом и выбросили подальше, он только-только приземлился за стол. По привычке мало на кого обращать внимание на белом свете он и не заметил неспроста одиноко восседающую, зловещую личность здесь в полутемном углу. Теперь мужчинка хорошо разобрал оппонента. Не сводя с того взгляда, этот человек, захлестнутый галстуком, нашарил деньги в кармане, медленно поднялся. Снова пошел к пивной стойке. Размеренно он вернулся. Сел на прежнее место и поставил новую пенистую кружку на стол, не выпустив ручки из пальцев. Кошачьи перегнувшись, уркаган молниеносно выхватил ее татуированной лапой. Плавно размахнулся - снова прицельно швырнул в лужу с осколками на полу! - Сколько поставишь - столько улетит,- раскатисто произнес блатной. Зал помалкивал. Потерпевший боком встал, выбрался из-за стола, торопливо вышел из бара. Блатарь смахнул креветки с тарелки перед собой. Поднес ее к оскалившимся, почерневшим от чефира зубам с блеснувшей самодельной фиксой. Небрежно откусил кусок с краю. Он дробил тарелку клыками, набивая рот и бескровно выплевывая осколки. Лицо побагровело, глаза невидяще плясали. Он мычал и нечленораздельно бубнил истерически перекосившимся ртом. Поник он, сплюнув последний кусок. Обвел выкатившимися глазами зал. Блатяк остановил их и вдруг застучал по столу кулаками: - Да-а-а, бы-ы-ли люди!Были люди - старые русские офицеры!- хрипло стонал он.- Были настоящие люди - старые царские и белые офицеры. Раздвигая очередь в дверях, оскорбленный им товарищок протиснулся в помещение вместе с милиционерами. Урка увидел их первым. Вскакивая, он схватил и поднял стол над головой. Бросил его на сержантов, почти одновременно кинувших руки к кобурам. Блатной метнулся по стене и исчез в суматохе свалки. Потом вдребезги разлетелась и погасла лампа, освещающая вход... Милиционеры гнались, свистя, за злодеем по улице. Звездный Скиталец Игорь уставился на меня засиявшими глазами и лихорадочно заговорил: - О каких старых офицерах вопило это чудовище? О питомцах Суворова, Ушакова, Кутузова? О тех, кто в Альпах под шквальным огнем крепил офицерскими перевязями бревна переправы через взорванный Чёртов мост? Кто с абордажным кортиком первым прыгал на палубу турецкого флагмана? О тех, кто в изорванном пулями мундире вел остатки своих гренадеров в штыковую на французские цепи? Кто всегда впереди роты, в полный рост шел на германские пулеметы? Игорь схватил меня за рукав: - Или о тех, кто на случайно оброненное слово бросал перчатку в лицо полковому товарищу, а потом на дуэльном барьере старался лихо уложить его наповал? О тех, кто небрежно ставил на карточный банк вверенную ему войсковую казну? О молодчиках, на пари выкуривавших сигару под выстрелами на бруствере севастопольского бастиона? Глаза Игоря мерцали голубым безумием, надсадно он чеканил слова: - Или же о Лебединой Стае Белой Гвардии грустил этот человек? О тех, кто в офицерских рядах "батальонов смерти" искал гибель в неравном бою? Кто, зная, что самоубийц не хоронят на церковных кладбищах, набожно перекрестившись, расстегивал китель с золотыми погонами на крахмальной рубашке, чтобы не промахнуться пулей в своё сердце, проклиная и страстно любя Россию? Кто в константинопольских забегаловках, погребках Праги, парижских бистро, ресторанах Нью-Йорка прославил адски легендарную револьверную игру - "русская рулетка"? Игорь опустил голову и заплакал. - Да ты поэт,- сказал я и положил свою ладонь на его локоть. Игорь отдернул руку, долго пил из своей кружки. - Ты меня извини, пожалуйста, за сумбурную речь,- сказал он, пошарил под столом и вытащил полбутылки водки.- Да- вай выпьем. - Я сегодня не пью,- ответил я. - И мне пора кончать, нервы совершенно расстроились.- Игорь налил себе водки в кружку с пивом.- Ты некоего Новака вспоминал. Мне до его трюков далеко, но за сегодня приканчиваю тоже третью бутылку. И так уж с неделю. - С чего пьешь? - Жертва банальности: жену с любовником застал. Ушел, живу по друзьям.- Игорь дернул щекой и осушил кружку с "ершом" до дна. - Э-эх!- со смаком крякнул я, глядя, как молодецки он перепрокинул.- Да-а. Сколько же золотых парней ломается из-за мокрохвостых. Некоторые даже вешаются. - Ну, со мной это вряд ли. Я, Кондрат, не алкоголик. Сейчас пью классически, по-русски - с горя. - Э-э,- усмехнулся я,- сейчас с горя, а потом тележка раскатится - не остановишь. - Ну, со мной едва ли... Поглядел я на Игореву бороденку и хлопнул его по плечу: - Горе так горе. Еще лей, пей себе, Игорь. Я хоть полюбуюсь - сам три года как в рот не беру. Спасибо, что гляжу на твое искаженное лицо. Желание снова заливать у меня ослабело. - А было? - Оно насовсем не пропадает. А ты, как вижу, кантоваться лишь начал по звездам-то? Но и за звездами там еще большая территория. - Скитаюсь вот,- глубокомысленно сказал Игорь,- да нет чтобы забирать к какому-нибудь Змеедержцу, а всё больше в Водолей врезаюсь. Это знак России. Мне стало скучно: "- От уголовника до интеллигентской бороды дружно затосковали о чести России. Один себе подходящего свитера не украл, другой с собственной женой справиться не в состоянии. Пьянствуют, а оба туда же". (Окончание на следующей стр.) 8 Мы курили, молчали, вслушиваясь в своё. Бар вокруг дрейфовал. Игорь запустил руку в карман своего замшевого пиджака, достал затертый номер газеты "СПИД-инфо", протянул мне, отмечая абзац. Там сообщалось: «На самом деле любовь - всего лишь химия,- считает австрийский физиолог Герхард Кромбах. Формула любви - 1С8Н11N. Этот фермент, состоящий из углерода, водорода и азота, вырабатывается в головном мозге и, как утверждает доктор Кромбах, непосредственно связан с переживанием человеком чувства любви». Я прочитал и спросил: - И решил ты, Игорь, химию химией вытравить? - Да, вроде этого. - Помогло? - Еще хуже стало,- проворчал он. - Не ты первый, не ты последний ошибаешься. Не тот это клин для любовного клина. Формула водочного спирта этилового C2H5OH. Те же углерод и водород в основном, что и в любовном-то кайфе. Так что водяра угар только усугубляет. - Не в состоянии я жену забыть... - Эх, парень! Духовно, эмоционально, пережить тебе требуется эту ситуацию. На трезвую душу и голову промучиться. Или слаб в коленках? Ты вот говоришь, что не алкаш, а среди всякой рвани в подвале сидишь? Не вешаться так крокодила из-за бабы кормить будешь. - Какого крокодила?- хмуро спросил Игорь. - А который появится не в мультфильме, как у одного парняги. Я медленно покуривал, Игорь попросил: - Ну, расскажи. - Бросил этот парень запой наконец, как и ты собираешься,- продолжил я.- Но вот оклемавшимся себя почуял, аппетит пошел. Жена хороший обед сварила, удалилась на работу. Он в комнате один, сел за накрытый стол. Начал с салата. Глаза опустил и вдруг видит... Я поглядел по сторонам. - Что же?- спросил Игорь. - То самое. Видит вместо своих ног морду крокодила! Крокодил зелёный, пупыристый такой, пасть ощерил и говорит: "Дай салатика". Парень ему вилкой салатика. Крокодил глотает быстро, не разжевывая. Салат кончился.Парень того спрашивает: “Борщ будешь?” Крокодил отвечает: "Всё буду". Борщ из тарелки парень-то уж ему прямо в пасть заливал. Потом макароны с котлетами счистил... Тут в дверь постучали (в коммуналке он жил), соседка заглянула. Жена соседку попросила приглядывать. Соседка видит от себя только стол (скатерть ей "обеденные" коленки парняги закрывает) да морду белую парня. Тебе, она спрашивает, Игорёк, ничего не нужно? - Игорем его звали?- спросил Игорь. Я с трудом подавил улыбку: - Именно, почему я эту историю и вспомнил. Да-а. Игорёк соседке отвечает: "Непонятно, откуда крокодилы русский язык знают". Соседка дверь прикрыла. Игорёк же собрался подавать зеленому другу стаканчик компота на десерт… Снова я помолчал. - Что же дальше?- мрачно спросил Игорь. - Дальше, Игорь, хорошо, что эта соседка сообразительной оказалась. Позвонила Игорьковой жене, а та - в психоперевозку. В дурдоме тот Игорёк на вязках неделю в белой горячке дергался, с крокодилом беседовал. Выжил, организм крепкий оказался, помоложе тебя. Это дело такое, если меры не принять, сердце не выдерживает и перекидываются. - Сколько же он пил? - Дён десять, по-моему. Не от сроков результат. От психики каждого зависит. Советскому интеллигенту и недели может хватить, с го-оря. С другого конца стола к нам подсел мужичок с шустрыми глазами: - Ребята, я тоже расскажу!Случайно встретились и выпивать начали два бывших школьных товарища. Разошлись их пути. Один попом стал Московской патри-а-а-рхи-и-и, а другой - работягой. Но дружба старая, и загудели. Пили-пили по шашлычным и пивным. И вот наступает ночь. Сидят они в парке на лавочке и плачут. Он заржал и мгновенно схватил со стола, выпил полкружки Игорева пива. Продолжил: - А чего плачут? Работяга авоську посеял, а батюшка - кейс свой. Работяга говорит:"У меня в авоське урна с прахом тещи находилась, каковую я должен был сегодня доставить для захоронения на кладбище". А поп говорит еще грустнее: "Царствие ей небесное. У меня ж в кейсе было облачение, крест наперсный, который при рукоположении особо выдают, а также святые дары в шкатулочке". Рассказчик отёр рукой рот: - Работяга кричит: "Ты это снова отслужишь! А я тещу свою пропил фактически". И снова они плачут. Утром стали искать. Кейс с поповым добром обнаружили у бармена одной забегаловки. А про авоську-то уборщицу того заведения спрашивают. Она и отвечает: "Да, была авосечка. И в ней горшок с какой-то гарью, цветочный, что ли. Выкинули это на помойку". Мы посмеялись. Мужичок сказал: - Ребята, водочки плесните сто грамм, уши с похмела пухнут. - Это к нему,- кивнул я на Игоря. Я встал и вышел на середину зала. - Мужики!- рявкнул я. Вокруг попритихли. Я сказал: - Скучно у вас здесь. Дело-то будем делать? Или так и будем: анекдоты травить, пивко-водочку сосать? Ведь придут какие-нибудь из Швейцарии или Америки теперь во главе оккупационных войск. Сядут и уж напрямую править нами будут. - Да скорее бы уж приходили,- сказал кто-то с крайнего стола. Я плюнул в центре зала и вышел из пивной… 14 ВСТАНЬ И ИДИ! - провозгласил в своей поэме "Москва-Петушки" знаменитый русский алкоголик Веня Ерофеев, так и не сумевший идти. Советские талантливые алкоголики, они и встали лишь в творчестве: Сергей Есенин, Александр Твардовский, Юрий Казаков, Юрий Домбровский, Владимир Высоцкий, Василий Шукшин... "Встань и иди!" - это команда Иисуса Христа, исцелявшая больного. Она подробно расшифрована в трех Евангелиях: от Матфея, от Марка, от Луки,- в притче "Исцеление и прощение расслабленного". Вот как рассказывает Лука в Главе 5: "В один день, когда Он учил, и сидели тут фарисеи и законоучители, пришедшие из всех мест Галилеи и Иудеи и из Иерусалима, и сила Господня являлась в исцелении б о л ь н ы х,- вот, принесли некоторые на постели человека, который был расслаблен, и старались внести его в дом и положить перед Иисусом. И, не найдя, где пронести его, за многолюдством, влезли на верх дома, и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса. И Он, видя веру их, сказал человеку тому: прощаются тебе грехи твои. Книжники и фарисеи начали рассуждать, говоря: кто это, который богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, уразумев помышления их, сказал им в ответ: что вы помышляете в сердцах ваших? Что легче сказать: "прощаются тебе грехи твои"? или сказать:"встань и ходи"? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи,- сказал Он расслабленному: тебе говорю: ВСТАНЬ, возьми постель твою, И ИДИ в дом твой. И он тотчас встал перед ними, взял, на чем лежал, и пошел в дом свой, славя Бога. И ужас объял всех; и славили Бога, и, быв исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне." В американской армии это изречение весело используют: поднимай задницу и иди. Три года назад я встал из праха, из смертельного недуга и все время шел. Я ошибался в направлениях, попадался на искушениях, но не останавливался, как и в минувшие два дня. Моя дорога по эскалатору, по земле, ползущими вниз,- длиной в оставшуюся жизнь. "ИДИ!"- твержу я, если подозреваю себя в малодушии. ИДИ - для меня не обязательно физическое действие или движение вовне. В приступе болтливости, например, чтобы умолкнуть, я тоже говорю себе это слово… Был на Московском царстве правеж, заимствованный от татар. В блатную речь перешла с него "правилка" - жилетка, в какой ”пахану” к лицу возглавлять воровской суд. На правеже в старину кнутом, батогами публично били должников, воров, провинившихся. Секли и лежачих, порой забивая до смерти. Никому пощады не было. Наказывали и монахов, монахинь, архимандритов, а уж пьяницам по их многим промашкам в первую спину доставалось. Бывали резкие, которые отстаивались на правеже. Они держали удары: Били доброго молодца на правеже, На жемчужном перехрестычке Во морозы, во хрешшенские Во два прутика железные. Он стоит удаленькой, не тряхнется, И русы кудри не шелохнутся, Только горючи слезы из глаз катются. Уж как бьют-то доброго молодца на правеже, Что на правеже его бьют, В одних гарусных-то чулочках без чеботов... |
|
Эта статья опубликована на сайте МЕЧ и ТРОСТЬ https://apologetika.eu/ URL этой статьи: https://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=1788 Ссылки в этой статье [1] http://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=1789 |