В.Г.Черкасов-Георгиевский. Книга «Генерал П.Н.Врангель». Часть седьмая (1920) "ПОГИБАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ!"
Послано: Admin 10 Июл, 2011 г. - 16:33
Белое Дело
|
Закончившаяся война с Польшей позволила большевикам издать кровожадный вопль для заклания последней мощной Белой армии, все еще жертвенно сражающейся в России: "Все на Врангеля!" Они сосредоточили против врангелевцев в полтора раза больше войск, чем когда-то собирали против Деникина, или воюя с поляками на Варшавском направлении.
Командующий красным Южным фронтом Фрунзе получил в свое распоряжение 6-ю и 13-ю армии и 2-ю конармию. К ним вскоре присоединились, присланная с польского театра военных действий, 1-я конармия Буденного и части батьки Махно. В первой половине октября красные войска насчитывали 99 500 штыков и 33 685 сабель, белые - 23 070 штыков и 11 795 сабель. Орудий у красных было 527, у белых -- 213. Советские превосходили врангелевцев также в несколько раз по количеству пулеметов и бронепоездов.
Врангель тактически верно решил принять это сражение в Северной Таврии, а не на укрепленных позициях перешейков. План же Фрунзе предусматривал захват в клещи войск белых, чтобы отрезать их от Крыма. Этот план большевиков провалился, и большей части белых войск удалось отступить к перешейкам.
Приказом от 7 ноября Врангель объявил Крым на военном положении и одновременно секретно распорядился готовить эвакуацию. Уход отсюда морем за границу предусматривался давно, в крымских портах на этот случай были сосредоточены все суда, способные держаться на плаву. Поэтому ни на какую героическую оборону Перекопа белые и не рассчитывали, хотя советские историки потом постараются расписать "штурм Перекопа" многократно превосходящей белых Красной армией едва ли не высшим ее подвигом в конце Гражданской войны.
На этот счет даже либерал А. А. Валентинов в своей "Крымской эпопее", не случайно издававшейся в СССР в конце 1920-х годов, отмечал:
"Долговременных артиллерийских укреплений на перешейке не было вовсе. Существовавшие полевые были весьма примитивны. Установка большей части артиллерии была рассчитана на последнюю минуту, так как свободных тяжелых орудий в запасе в Крыму не было, заграница их не присылала... Электрический ток, фугасы, якобы заложенные между ними, и т.п. -- все это было лишь плодом досужей фантазии".
Нужно добавить, что обычно ни зимой, ни тем более осенью не замерзающий болотистый соленый Сиваш в начале ноября 1920 года навалившийся вдруг жестокий мороз сковал льдом. Это значительно облегчило здесь красное наступление, а белые потеряли много бойцов обмороженными, потому что опоздал большой транспорт "Рион" с зимней одеждой для их войск.
11 ноября главком генерал барон П. Н. Врангель отдал приказ об эвакуации "всех, кто разделял с армией ее крестный путь, семей военнослужащих, чинов гражданского ведомства, с их семьями, и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага".
В три наиболее крупных порта, где начали грузиться имуществом и эвакуирующимися людьми корабли: Севастополь, Феодосия, Керчь, -- для охраны порядка вызвали Алексеевское, Сергиевское артиллерийское, Донское атаманское, Корниловское, Константиновское военные училища из войск, прикрывающих отход. Юнкера оторвались от красных и в два-три дня достигли намеченных портов.
Боевой белый Черноморско-Азовский флот состоял из трех отрядов из более ста двадцати судов, в том числе -- линейного корабля, крейсера, трех вспомогательных крейсеров, восьми эсминцев и девяти канонерских лодок. Главной его базой был Севастополь, база 2-го отряда находилась в Керчи. Генерал Врангель рассказывал:
"В последних числах сентября заболел командующий флотом адмирал Саблин. Болел он уже давно, однако перемогался. Теперь он слег. Болезнь - рак печени - быстро развивалась и положение его стало безнадежным. Это была для флота большая потеря. Энергичный и знающий адмирал Саблин, несмотря на необыкновенно тяжелые условия, полное расстройство материальной части, сборный, случайный, неподготовленный состав команд, сумел привести флот в порядок. Корабли подчистились, подкрасились, команды подтянулись. Материальная часть в значительной мере была исправлена, образованы были в портах неприкосновенные запасы: 500 тысяч пудов угля, 1500 пудов масла на случай эвакуации. Боевые суда эскадры успешно несли охранную службу побережья, прикрывая наши операции. Производившиеся нами десанты были всегда удачны. Надежд на выздоровление адмирала не было, и я предложил должность командующего флотом и начальника морского управления, вызванному А. В. Кривошеиным в Крым, адмиралу Кедрову. Последний имел репутацию исключительно умного, решительного и знающего моряка. При личном знакомстве он произвел на меня наилучшее впечатление. После некоторых колебаний адмирал Кедров изъявил согласие должность принять. Этот выбор оказался чрезвычайно удачным. Беспримерная в истории исключительно успешная эвакуация Крыма в значительной мере обязана своим успехом адмиралу Кедрову".
13 ноября в Севастополе начали грузиться прибывшие из Симферополя эшелоны. В это время по Крыму, согласно директиве Врангеля, белый фронт отходил почти без соприкосновения с противником и находился в тот день около Сарабуза. Утром 14 ноября Врангель и командующий флотом вице-адмирал М. А. Кедров объехали на катере в Севастопольской бухте заканчивающие погрузку суда. Снялись последние заставы, юнкера выстроились на портовой площади.
Вышедший к ним барон Врангель поблагодарил белую молодежь за славную службу и сказал:
-- Оставленная всем миром обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы идем на чужбину, идем не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга. Мы вправе требовать помощи от тех, за общее дело которых мы принесли столько жертв, от тех, кто своей свободой и самой жизнью обязан этим жертвам.
Утром 15 ноября корабли из Севастополя прибыли в Ялту, где погрузка тоже закончилась, улицы были пустынны. Для обеспечения здесь спокойствия белая конница, прикрывая отход пехоты, сдерживала красных, а потом, быстро оторвавшись, усиленными переходами отошла к Ялте. Большевистские части значительно отстали, они могли появиться тут не ранее следующего утра.
Из Ялты днем флотилия во главе с крейсером "Генерал Корнилов", на борту которого был генерал Врангель, пошла на Феодосию. За русским флагманом следовал французский адмирал Дюмениль на своем крейсере в сопровождении миноносца.
16 ноября утром белая эскадра встала на якорь в Феодосийском заливе. Врангель принял радио, что в Керчи погрузка успешно заканчивается. После недавней жесточайшей стужи в Крыму вдруг потеплело, на солнце было жарко. Замершее море, словно "на вечную память" зеркалом отражало голубизну неба.
В два часа дня крейсер адмирала Дюмениля "Waldeck-Rousseau" ударил орудийными залпами в 21 выстрел -- последний салют в русских водах русскому Андреевскому флагу, реющему на крейсере под символичным именем "Генерал Корнилов"...
В Керчи казаки на берегу плакали, прощаясь со своими конями. Пряча глаза, снимал со своего боевого друга чубатый казачий офицер седло и уздечку. Конь вел ушами, жалобно всхрапывал и уже сиротливо озирался. Казак кусал твердые губы под обвисшими усами и вдруг горячечно заговорил:
-- Васенька, Васька! Вывозил ты меня из беды... Пятьдесят красных на тебе я срубил! И что ж? Оставляю тебя для этой сволочи... -- Офицер зажал руками лицо и закачался, потом вздернул голову и прямо глянул в блестящие конские глаза. -- Смотри, брат! Не вози красного! Сбей эту мразь с седла, как каждого ты сбивал, пока я не овладел тобой...
С 13 по 16 ноября из крымских портов Севастополь, Евпатория, Керчь, Феодосия, Ялта вышло 126 судов, на которых уплыло в Константинополь 145 693 человека, не считая судовых команд, как указывал генерал Врангель. В их числе было около 10 тысяч офицеров, 2 тысяч солдат регулярных частей, 15 тысяч казаков, 10 тысяч юнкеров военных училищ, более 7 тысяч раненых офицеров, 35-40 тысяч офицеров и чиновников тыловых учреждений и 55-60 тысяч гражданских лиц, значительную часть из которых составляли семьи офицеров и чиновников.
Как это в белоэмигрантских стихах В.Смоленского?
Над Черным морем, над белым Крымом
Летела слава России дымом.
Над голубыми полями клевера
Летели горе и гибель севера.
Летели русские пули градом,
Убили друга со мною рядом.
И ангел плакал над мертвым ангелом.
Мы уходили за море с Врангелем.
Однако я хочу закончить эту часть, ознаменованную заголовком -- девизом рода Врангелей: "Погибаю, но не сдаюсь!" (дословно по латыни: "Ломаюсь, не гнусь!) -- не в миноре, а патетикой жизни. Иначе не назовешь следующие строки из воспоминаний капитана артиллерии Пронина:
"Немецкая колония Фридрихсфельд в Таврической губернии. Конец лета, яркий солнечный день, на окраине показалась группа людей. Впереди, возвышаясь над всеми, -- генерал Врангель, худой, с мужественным лицом, на котором выделялись выразительные серые глаза. Рядом с ним штабные офицеры, командиры корпусов и дивизий, иностранные военные атташе: маленький француз в фуражке с позолоченной окантовкой, еще меньше его -- японец, итальянец в высокой шапке и другие.
Прошли батальона Дроздовской дивизии. Она только что вышла из тяжелых боев. С парада дивизии сразу отправлялись на север, где усиливался натиск противника.
Следом шла наша батарея. Раздалась команда: "Равнение направо!"
Мы услышали громкий и отчетливый голос Врангеля: "Здорово, орлы!" После паузы последовало громогласное: "Здравия желаем, ваше превосходительство!"
"Орлы" шли в грязных, мокрых от пота гимнастерках. Утром мы рылись в вещмешках, подыскивая что-либо почище. В рядах было много раненых, кое-кто шел с повязкой на голове, бинты были серые от пыли.
Батарея шла рысью. "Внимание!" -- перед нами был Врангель. Слова приветствия, ответ. Мы проходили в тучах желтоватой пыли.
В голове возникали сцены из истории древнего Рима: залитая солнцем огромная желтая арена, выход гладиаторов. Они вскидывают руки, приветствуя императора, и произносят традиционное: "Ave Caesar, moriture te salutant! (Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!)"
Врангель и был нашим любимым вождем. В нем воплощалась наша последняя надежда на победу в этой войне. Мы верили ему и любили его, нашего белого рыцаря".
|
|
| |
|
