В.ЧЕРКАСОВ-ГЕОРГИЕВСКИЙ «МОЙ ДЯДЯ В.И.МАШКОВ – «КОЛОКОЛЬНЫЙ СТАРЕЦ», ЗНАМЕНИТЫЙ МОСКОВСКИЙ ЗВОНАРЬ
Послано: Admin 29 Янв, 2025 г. - 12:43
Мемуарное
|
Дядя Володя Машков (1907 – 2001) – знаменитый на Москве церковный звонарь, был и прислужником Патриарха Тихона. Владимир Иванович брат жены другого моего дяди по отцу, Императорского и Белого офицера А.А.Черкасова, – тети Лилы, урожденной Машковой. Их семья дворянского рода, хотя в Википедии о ней сообщается: «Отец В.И.Машкова был известным купцом, долгие годы ведавшим продовольственным снабжением МХАТ. Происходил из семьи безземельного крестьянина». Свой родословец «бывшие» после революции вдохновенно перевирали, чтобы не попасть в лапы чекистов, однако о дворянстве своей супруги (и соответственно — её брата Владимира) мне тоже утаивавший своё белогвардейское прошлое дядя Саня Черкасов в личной беседе соврать не мог.
Так знаменательно совпало, что в нашей бывшей Немецкой Слободе, где я теперь живу около станции метро «Бауманская» на Бауманской улице (бывшей Немецкой) во дворе, в каком родился поэт А.Пушкин, жил неподалёку и мой дед А.М.Черкасов на Разгуляе. А дядя Володя жил ещё ближе — с детства на Елоховском проезде, окаймляющим со стороны колокольни Елоховский Богоявленский собор, где крестили А.Пушкина. И поныне цел этот особнячок, второй этаж которого принадлежал Машковым. С 1920 года в течение десяти лет отрок Владимир звонил на колокольне Елоховского собора. На протяжении двух месяцев он также был посошником, крестоносцем Патриарха Тихона. В 1930-е годы колокольный звон в советской столице был запрещён, и В.Машков в основном работал чертежником, конструктором.
После окончания Великой Отечественной войны, когда звон в храмах разрешили, Машков стал звонарём Преображенского собора на Преображенской площади в Москве и работал в нём до 1964 года, когда и этот собор советские разрушили. Потом В.Машков некоторое время звонил в храме Апостолов Петра и Павла на Солдатской улице в Лефортове, а в ноябре того же года был приглашён звонарём в Новодевичий монастырь, где проработал более 30 лет. В.И.Машков как знаток принимал участие в отборе колоколов для восстановленного Храма Христа Спасителя.
С дядей Володей Машковым я общался благодаря приездам в Москву из Харькова моей кузины Роксаны, его племянницы — дочки родной сестры. А вообще дядю в старости плотно обложили какие-то ловкачи, включая его последнюю супругу, "примкнутую" к нему из прихожанок Новодевичьего собора и прибывшую к нам с Украины из Киева. Она препятствовала общению дяди Володи со мной.
Но дядя был искренен как старинный русский человек, в 1990-х годах он с любовью рассказывал мне, как общался с Царевичем-Мучеником Алексием. Вспоминал и об Осиповском восстании белых офицеров в Ташкенте 1919 года, в котором участвовал его зять, муж его сестры, другой мой дядя Саня Черкасов. Когда я сообщил дяде Володе, жившему тогда недалеко от Новодевичьего монастыря, что мой дом во дворе напротив Елоховского собора, он намного ушел в воспоминания детства и начала своей судьбы звонаря.
Ещё дядя Володя рассказал, что одна из барышень Машковых вышла на Елоховском проезде замуж за одного из соседей из купеческого семейства Мухиных, чьи владения тянулись в сторону Разгуляя. Они занимались торговлей мукой и хлебом. Усадьба Мухиных в том местности на Елоховской улице (теперь ул.Спартаковская) — памятник архитектуры XVIII-XIX вв. Мухины были последними владельцами усадьбы (1882-1911 гг.). 1 ноября 1911 г. «городом приобретено владение наследников Ф.Д.Мухина, Басманной части 1 уч., под № 127-99, на Елоховской площади за 180 000 рублей для нужд городских и просветительных учреждений имени А.С. Пушкина». С осени 1912 года в главном усадебном доме расположилась Городская бесплатная библиотека-читальня им.А.С.Пушкина. Я этот особняк хорошо знаю — с колонным портиком, двумя флигелями в глубине парадного двора; с художественно отлитыми оградой балконов, фонарями, решетками уличной ограды, чугунной трехмаршевой лестницей. Ныне в этом отлично сохранившемся здании старейшая библиотека в нашем Басманном районе, да и почти во всей Москве. Там я в зале на втором этаже читальни с камином, на стульях с бордовыми бархатными спинками сиживал за книжками.
Нет уж давно на свете дяди Володи Машкова. Однако в мою квартиру всегда вплывает через окна, стены и пронзает душу колокольный звон с недалекого Елоховского собора, с которого колоколил еще подростком дядя Володя. Это он свято написал в своих мемуарах: «Колокол – это не музыкальный инструмент, а церковный священный предмет «звонкая икона», «умозрение в звуке». Колокол – это голос Церкви, зовущий издалека и посылающий привет как дворцам, так и лачугам».
+ + +
ВОТ ЧТО НАПИСАЛ О В.И.МАШКОВЕ ЕЩЕ ПРИ ЕГО ЖИЗНИ звонарь И.Коновалов в подборке «Всё о церковных колоколах»:
“C молодых лет Владимир Иванович полюбил церковную службу, особенно увлёк его колокольный звон. После первых посещений нескольких колоколен Владимир стал постоянно приходить на колокольню Богоявленского собора, рядом с которым он жил. С местом первого обучения звону ему повезло, потому что на колокольне Елоховской церкви размещался прекрасный колокольный подбор. Возглавлявший его большой колокол весил около тысячи пудов. Следующий колокол был около пятисот пудов. Богат и разнообразен был состав подзвонных (красных) и зазвонных (мелких колоколов).
По воспоминаниям самого Владимира Ивановича, в тяжелые для церкви годы единственный Богоявленский храм своими колоколами приветствовал проезжавший мимо экипаж Святителя Тихона. На короткое время церковное служение Владимира Ивановича было связано и с самим Святейшим. В течении двух месяцев Владимир Иванович был посошником патриарха и удостоился особого знака внимания и одобрения Святителя за хороший колокольный звон. Труждаясь на светской службе, Владимир Иванович не оставлял своего любимого дела – колокольного звона. Следующим храмом, где он звонил, был Преображенский храм на Преображенской площади...
Нынешнее место служения Владимира Ивановича – Большая колокольня Московского Новодевичьего монастыря, где он звонит уже не один десяток лет. За это время Владимир Иванович обучил многих звонарей, можно сказать, что на основе Новодевичьей колокольни возникла школа Московского колокольного звона... Чрезвычайно важны были воспоминания Владимира Ивановича при возрождении звонов в Московском Кремле. Именно ему мы обязаны тем, что на кремлевских службах слышим один из древнейшиx ивановских колоколов – Реут. Владимир Иванович рассказывал, что будучи как-то на Иване Великом был испуган мощным ударом большого колокола – это Реут звонил к «Достойно». Прежде звон на Евхаристический канон в Кремле производился от слов «достойно и праведно» до слов «достойно есть, яко воистину»”.
+ + +
О В.И.МАШКОВЕ И ЕГО УЧЕНИКЕ:
“Константин Мишуровский - церковный звонарь. Начал звонить в 1990 г. на Пасху в Свято-Даниловом монастыре. С течением времени география его работы намного расширилась, и теперь, в частности, он почти еженедельно звонит на колокольне Ивана Великого в московском Кремле. Наставник Мишуровского Игорь Коновалов... Другим его учителем был недавно скончавшийся — в возрасте 95 лет — "колокольный старец" Владимир Иванович Машков, звонарь Новодевичьего монастыря. По словам Константина, это человек, который сумел передать современным звонарям старую московскую школу звона. Последователи Машкова научились звонить примерно так, как делал это Владимир Иванович. Константин тоже звонил в Новодевичьем и, прислушиваясь к мастеру, старался воспринять его манеру звона”.
+ + +
МЕМУАРЫ В.И.Машкова "О колокольном звоне и прожитой жизни":
Я не теоретик колокольного звона, а сугубый практик, и учеников своих обучал и обучаю на колокольне. Расскажу о колоколах и колокольнях, с которыми меня свела жизнь.
Когда мне было 4 года, я со своей няней поднялся впервые на колокольню в подмосковном дачном поселке Клязьма. Няня ударила в колокол, а я испугался и заплакал. Второе мое посещение колокольни было в храме Ивана Великого в Кремле. Третий раз я оказался на колокольне в Елохове, где мы были прихожанами. Я влюбился в колокола.
Седьмого мая 1907г. наша семья переехала жить в дом у Елоховского собора, и окна моей детской комнаты находились прямо напротив колокольни. Расстояние от подъезда нашего дома до входа на колокольню, как я позднее подсчитал, составляло 52 шага. Я рос под колокольный звон.
Моими любимыми игрушками были колокольчики, на Рождественскую елку я помещал бумажные колокольцы, которые мы делали сами. В четыре года я впервые попал на колокольню, в шесть лет вместе с отцом поднялся на колокольню Ивана Великого в Московском Кремле, которая всегда была открыта для посетителей.
Маленьким мальчиком пытался помогать звонарю Елоховского собора Алексею, который умер в 1920г. В июне 1920г. меня пригласили помогать звонить в Елоховский собор. С колоколами Елоховского собора общался я до 1930г., когда собор закрыли. После этого 15 лет я звонил на колокольне храма Преображения Господня вблизи Преображенской площади. В 1964г. храм по указанию Хрущева снесли. Не помогло даже заступничество Л.И.Брежнева. В этот же год меня пригласили в храм Апостолов Петра и Павла на Солдатской улице в Лефортове. Там было пять колоколов, самый большой – 80 пудов, звонил там, уже будучи главным инженером большого завода. Одновременно посещал Ново-Девичий монастырь, где колокольный звон был слабым, неумелым. Четвертого ноября 1964г. был приглашен старостой Ново-Девичьего монастыря, и с тех пор звоню в монастыре.
Мои глубоко верующие родители воспитали меня православным, и это спасало и охраняло меня всю жизнь... На колокольне Ново-Девичьего монастыря было 15 колоколов. Один украли, один был неисправен. В звоне участвовали 13 колоколов. Три колокола – в правой руке – зазвонные колокола, которые дают весь рисунок звона. Левая рука ударяет по тросам, подтягивающим 8 колоколов к столбу. В два больших колокола звоню через педаль синхронно. Это большой Успенский колокол – дар царевны Софьи – весом 550 пудов и полиелейный, весом 220 пудов.
Здесь я учил молодых звонарей. Для хорошего колокольного звона нужно быть глубоко верующим человеком, как великий звонарь Смагин, любить звон, колокола. Без любви с колоколами лучше дела не иметь. Совершенствование в звоне достигается во времени. Звонарь – это не специальность, это Дар Божий. Колокольный звон, как и стихи, должен иметь свою рифму. Это очень важно.
Хорошо звучат колокола при легком морозце в 5–6 градусов. Зимой, когда металл становится хрупким, звонить надо осторожно, чтобы колокол не треснул. Несколько больших колоколов Московского Кремля было разбито матросами гвардейского экипажа во время коронации Николая II вследствие слишком сильных ударов языка о колокол.
Некоторые трели я делаю громкими, другие – тихими. У большинства современных звонарей звон на одном уровне.
Колокольный звон – это часть Богослужения, он должен возвышать дух человека, устремлять его к горнему миру, а не развивать музыкальными мелодиями душевность, затрагивать эмоции и через них открывать путь страстям. Сравните песнопения знаменного распева до середины семнадцатого века и сочинения Веделя, Березовского, Бортнянского, находившихся под влиянием итальянской музыкальной традиции.
Колокол – это не музыкальный инструмент, а церковный священный предмет «звонкая икона», «умозрение в звуке». Колокол – это голос Церкви, зовущий издалека и посылающий привет как дворцам, так и лачугам ... Алексей Константинович Толстой хорошо это выразил в стихотворении «Благовест»:
Среди дубравы блестит крестами храм златоглавый с колоколами.
Их звон призывный через могилы гудит так дивно и так уныло!
К себе он тянет неодолимо, зовет и манит он в край родимый,
В край благодатный, забытый мною, и, непонятной томим тоскою,
Молюсь и каюсь я, и плачу снова, и отрекаюсь от дела злого,
Далеко странствуя мечтой чудесною, через пространства я лечу небесные,
И сердце радостно дрожит и тает, пока звон благостный не замирает ...
В России не получили распространения карильоны – общее мнение было таковым, что при их использовании особенности той или иной службы теряются, утрачивается благолепие. Колокола не прижились в симфонических оркестрах. Там их заменили наборы металлических труб разной длины, подвешенных на специальной раме. Играют на них колотушкой, головка которой обтянута кожей. Колокольчики в оркестрах заменили неким подобием металлофона. Не все, что способно издавать звуки, можно и нужно использовать в качестве музыкальных инструментов.
Колокола – для спасения людей. Устраивать концерты колокольной музыки – кощунственно, по этой дороге наш народ уже однажды пришел к 1917 году. Не случайно Сараджев кончил свои дни в доме для умалишенных. Всё это я рассказываю своим ученикам. Рассказываю и о том, что повидал и услышал.
Одно из ярких воспоминаний моего детства, когда Наследник Цесаревич на благотворительном базаре в неделю ромашки в ответ на пожертвование подарил мне две свои фотографии, а Государыня Императрица подарила моей бабушке три розы.
До революции лучший звон был в Сретенском монастыре у звонаря Ведике, справлявшегося с 22-мя колоколами. Незабываемое впечатление производили службы в храме Христа Спасителя. Я был крестоносцем у патриарха Тихона, а архидьякон Розов был моим кумиром.
Недавно митрополит Ювеналий пригласил меня в комиссию по отбору колоколов для восстанавливаемого храма Христа Спасителя. По моему мнению, лучшие колокола были отлиты Михаилом Алексеевичем Машиным, эти колокола не уступают лучшим дореволюционным колоколам, в том числе колоколам завода Финляндского, находившегося в Спасском переулке у Сухаревой башни, куда я часто ходил с бабушкой. Незабываемое зрелище! Статья об этом заводе была опубликована в «Московском журнале».
Самый лучший колокол весом 2200 пудов я слышал в Саввино-Сторожевском монастыре. Звук – просто волшебный: ноги приросли к земле; ударов колокола не слышно; как в море, волна-звук то нарастает, то затихает. Колокол отливали в 1667–1668гг. в самом монастыре, в нескольких метрах от звонницы. Мастер Александр Григорьев, восемь его учеников, дружина мастеров Пушкарского приказа и сотня стрельцов отлили колокол за очень короткий по тем временам срок – 130 дней. В 1671г. московский мастер Михаил Клементьев поднял колокол на средний ярус звонницы. В 1941г. при наступлении немцев колокол погиб. А ещё говорят о какой-то реституции!
Хороший колокол в Богоявленском соборе в Елохове весом 838 пудов. Хороший колокол был в Симоновой монастыре весом около 800 пудов. Особой торжественностью отличались звоны московских старообрядческих храмов. Когда мы жили у Елоховского собора, нашим соседом по дому был заводчик-старообрядец Григорий Федорович Куделин. Он построил в Лефортовском переулке церковь. Я там звонил. Колокола небольшие (самый большой 60 пудов, но прекрасного звона), и очень хорошо, как всё, что делали старообрядцы, подобраны. Так что и с небольшими колоколами на звоннице можно очень хорошо звонить. Было бы желание, трудолюбие и любовь.
(Эти тексты процитированы из книги “Православный колокольный звон. Теория и практика”. М., 2002)
|
|
| |
|
