Из предрождественской переписки с В.Черкасовым-Георгиевским – писатель Н.Смоленцев-Соболь из США о писательстве, рассказах белого штабс-капитана И.Бабкина, церковных делах
Послано: Admin 05 Янв, 2014 г. - 18:07
Литстраница
|
ИЗ ПИСЬМА Н.СМОЛЕНЦЕВА-СОБОЛЯ В.ЧЕРКАСОВУ-ГЕОРГИЕВСКОМУ 5 января 2014 года:
...О писательстве. Русская литература всегда нравственно-устроительная, духовно-утвердительная, смерте-восстающая, бесо-отвергающая. Враги русского это осознали давно. В очень хитрой форме они попытались втереть нам, русским, такую квази-научную мыслишку: русская литература - дидактическая, поучающая, этим она проигрывает западной литературе. Какая чушь! Один пример: захожу на днях в книжный магазин Барнс-энд-Ноблс (крупнейшая сеть книгопродажи), а там - две полных полки Л.Толстого. Рядом - полторы полки Марка Твена, своего, родного, американского. Но Толстого - ДВЕ! А уж кто-кто, но американцы умеют отделить первый сорт от второго, а высший - от всего остального. Западная литература вся вышла из Рейнеке Хитрого Лиса, из авантюрных романов, из оправдания хитрости, обмана и ловкачества. Наша же - из Слова о погибели Русской Земли, из Жития протопопа Аввакума, из Сказания о сидении Азовских казаков. Нет более мужественной, светлой, честной и прекрасной литературы, чем Русская.
Почему советская литература не дала ничего по-настоящему значимого? Потому что пишущей братии запретили Православие, их отделили от Духа, от русского духовного начала, от Христа, от нашей веры. Что бы я сейчас сделал, окажись в РФ и с какой-то властью, хотя бы, допустим, в Литинституте, это перевел бы изучение советской литературы на факультатив, а изучение Библии, Евангелия, житийной литературы, Русской классики и литературы Русского рассеяния сделал бы полным приоритетом. Поэзию Ивана Савина над всякими симоновыми-пастернаками-маяковскими-багрицкими-безыменскими и т.д. Даже Сережу Есенина, которого люблю, понимаю, ценю, я бы отодвинул. Прозу П.Н.Краснова - по программам изучать досконально, до самой глубины. Андрея Платонова оставил бы, он - белый, он наш, за это его и морили голодом. И Шаламова без редакции, без приглаживания - в массы. А Бабеля-шмабеля, Чаковского, опять же Симонова, Шолохова, Бондарева, всяких мастеров-с-маргаритами – в отстой, на любителя, без оценок в зачетных книжках.
Упомянули Вы деревенщиков. Наверное, наиболее близки были мне. Но недавно перечитывал В.Белова. Горечь горькая. Книги без Христа, персонажи без веры, сюжеты - вне православной жизни, одна советчина. Из ранних впечатлений: Борис Можаев прочитал что-то из моего, тогда молодого, говорит: этого парня надо печатать. Мне передали. Конечно, с доброй толикой зависти, как это принято было среди сов-писцов. Но - не побежал, не поехал, не повалился в ножки, вот он я, хочу печататься. Уперся в свою машинку Унис-ТМБ и стал дальше захламлять ящики рабочего стола. Наверное, правильно сделал. Господь все видит, и все происходит, как Он скажет.
Это я пишу к тому, что на самом-то деле все самое важное мы совершаем, если не изменяем предназначенному - быть русскими писателями. А вся эта суета, ругань, матьки, биения себя в грудь: я самый чистый, самый каноничный, самый православный... - все гиль! Поэтому Ваше решение вернуться к рабочему столу и работать над прозой могу только приветствовать. Более того, если Вы снова заглянете к деревенщикам, а еще глубже - в классику, и, может быть, даже еще глубже, к Мельникову-Печерскому, то может быть, обнаружите такой золотоносный пласт, который ни мне, ни Вам, ни целому следующему поколению русских не выработать. (Конечно, тогда возникнет вопрос: будет ли «Вагриус» печатать Ваши вещи?)
Вы спрашивали про рассказы И.Бабкина. Пришли ко мне в виде толстой, сильно потертой папки, точнее – как бы портфеля из картона-кожезаменителя с одной оборванной ручкой. Там вороха рукописей, машинописных страниц; как правило, вторые, через копирку, экземпляры. Где первые, понятия не имею. Скорее всего, в Москве. Но не публикуются. Еще там были блокноты, тетради, отдельные листки. Еще сверток документов и фотографий какого-то Шульгина, кстати, чина полка "Варяг" во время Второй мировой войны. Все в полном беспорядке.
Как и Вы, Владимир Георгиевич, остановил работу над бабкинскими рассказами из-за церковных дел. Сейчас сожалею. Потерял столько времени!!! Да еще трудности, так сказать, технического порядка, так как многое очень трудно читается. Например, так и не могу до сих пор собрать повесть (или большой рассказ) о нелегальном переходе И.А.Бабкина в СССР - ходил ведь Иван Аристархович, увидел все своими глазами в 1930-м году, и назад через кордон так же по тайным каналам перешел. Правда, вот только что одолел его рассказ о "мошенничестве": слово, которое Вам, кажется, нравится. Назвал рассказ "Первый миллион". Еще немного покумекаю, пополирую и выставлю у себя. Конечно, можете поставить в МиТ, если будет на то Ваше желание.
О церкви. Ваши последние мысли о малых общинах, которым придется скрываться в катакомбах, Ю.Л. полностью разделяет. Я - не очень, простите. Дело в том, что катакомбные общины через два-три поколения выродятся в секты, в которых будет утрачено православное чувство. Что Вы угадали, что я имел и имею отношение к "тихоновцам". Две общинки там сам знавал, видел, как их, говоря пост-советским языком, "развели". Это было в начале 1990-х, нищета полная, и их подцепили на том, что дадут настоящую церковь. Они вышли наверх. Их измордовали, и они ушли снова в подвалы. Мои предупреждения не восприняли, так как я был для них чужой, в городе - "варяг", по мирской работе - газетчик. Сейчас одна общинка прекратила сущестование. Другая еще держится, недавно снова установил контакт, но очень слабый, и присланное мне письмо характеризует их дух, во многом, не-тихоновский.
Поэтому еще я продолжал искать Епископа, и сейчас Богу молюсь и радуюсь, что Он дал нам тут Владыку Андрея (архиепископа Андрея /Маклакова/, управляющего зарубежными приходами РПАЦ. – Прим. В.Ч-Г). Как дальше сложится с РПАЦ, один Господь ведает. Но что я вижу, это что стоят в Истине. А верить советским судам, советской писанине в продажных газетенках и всяким прокурорам и хранителям "страшной тайны государственного значения" - для православного человека последнее дело. Отмечали они в Суздале 40-летие служения Митрополита Феодора (/Гинеевского/, первоиерарха РПАЦ. – В.Ч-Г) у них. Внимательно перечитал его воспоминания. Вдруг как озарило: все верно, нигде не перевирает, нигде ни себя лучше не делает, ни картину не приукрашивает. Мы-то все примерно одного возраста, одного поколения, по крайней мере. Мы же помним и поздний хрущевизм, и ранний брежневизм, и поздний брежневизм, и Андропова с его патрулями и "андроповкой" по 4 рубля 70 копеек. Владыка-Митрополит о последнем, конечно, не пишет. Но я читаю его с учетом кон-ситуации, с учетом того, что ту страну в то время я знал хорошо...
Я рад, что у Вас есть духовный отец (протоиерей Катакомбной Церкви ИПХ Грузии протоиерей Александр Камладзе. – В.Ч-Г). Понимаю, что, конечно, в Грузию из Москвы, не всякий раз легко и просто. Но по крайней мере есть, кому исповедаться хотя бы раз в году. И за то слава Богу!...
Ждем Рождество!
С Богом!
Николай Смоленцев-Соболь, Нью-Йорк
|
|
| |
|
