В.Черкасов-Георгиевский «Кондрат, Звездный Скиталец и старые русские офицеры» -- Фрагмент из романа «ЧЕМ НЕ ШУТИТ ЧЕРТ»
Послано: Admin 21 Сен, 2010 г. - 10:59
Литстраница
|
ОБЩЕЕ ОГЛАВЛЕНИЕ ФРАГМЕНТОВ КНИГИ>>>
Из Части II "Козыри" книги: В.Черкасов-Георгиевский «Чем не шутит черт», «ТЕРРА-Книжный клуб», 2000.
Москва, 1990 годы. В.Г.Черкасов-Георгиевский в своем кабинете квартиры на Бауманской улице за написанием романа «Чем не шутит черт»
7
Ощущал я устойчивость душевного покоя. Я оказался как бы на радуге. Раньше видео жизни крутило одну и ту же длиннющую
серию черно-белого фильма. Ныне многоцветье фокусно ткалось.
- Я счастлив!- заорал я, выйдя с церковного двора, и добавил потише,- я живу только сегодня.
Я сел в троллейбус, от которого отвык, и поехал по кольцу московских бульваров. Трон моей трезвости был незыблем, хрустален.
Бесцельно я вышел на бульваре Страстном. И сразу же понял, почему именно здесь. Неподалеку была любимая когда-то пивная. Три года ни в коем случае я не держал спиртного дома, обходил бары, винные отделы магазинов - всех этих свидетелей моего одинокого отчаянья. Сейчас мне захотелось испытать прочность личного трона.
Я прошел узкой улицей и, открыв дверь, спустился по ступенькам в "мою пивную".
Благодаря новым хозяевам, пивная была уютной. Вымытыми досками пахнУли на меня дубовые столешницы, непокрытые скатертями. Бочонки вместо стульев заставляли вспоминать таверны, куда с порывами соленого ветра входили усталые ловцы с пиратской серьгой в ухе или в зюйдвестках, испачканных рыбьей чешуёй. Улица отдаленно грохотала автомобильным прибоем. Цветные витражи подвальных окон, дуги сводов. Это подземелье казалось не слушающимся качки трюмом, когда наверху рвались паруса.
Я попросил бармена налить мне в кружку простой воды. Купил бутерброд с копченым угорьком и сел за стол. Бородатый сосед, лет под сорок, рядом упирался головой в поднятые и скрещенные кисти рук. Острые локти его воткнулись в мешанину объедков и полупустых кружек пива.
Сосед расцепил ладони, полоснул меня помраченными голубыми глазами. Высоколобый он был, льняные усы и бородка.
- Водку и кружкой?- спросил он, кивая на мой прозрачный напиток.
- Слишком хорошего вы обо мне мнения,- сказал я.- Вода это. А видел я, как кружкой поддавал один в пивной "Три столба" лет 10 назад. На Садовом кольце, между Чехова и Каляевской такая стояла - три столба у прилавка.
Я отхлебнул из своей кружки на треть:
- Вот так: на второй раз, - с поллитровкой в своей кружке брат Новака поступал. А первую полную кружку водки выпивал не отрываясь. Новак известный борец был. Ну, а этот родной братан его в пивной прославлялся. Спорили на него. Водку для упражнения ему, конечно, бесплатно. Малоразговорчивый: выпьет кружечки три водки за вечер, только глаза закровянеют.
Мой сосед представился:
- Игорь - Звездный Скиталец.
Я тоже назвался:
- Кондратий - Невозвращенец.
Игорь поинтересовался:
- Невозвращенец, простите, куда?
- В космос.
Было переломное время пивного дня, когда утоленное похмелье переливается в следующую пьянку. Из уличных волн прибывало. В трюм спускались раненные матросы, боцманы.
Густо ухнул взрыв! Привычная к бомбам и стрельбе половина пивной резко пригнулась. Не то... Это кружку, полную пива, бросили на плиты середины зала.
Позвякивающий, постукивающий бар всё равно притих. Смотрели на сотворившего - уголовника средних лет в свитере, очевидно, с чужого плеча, тесным на крепкой фигуре. Недолго, видно, гулял он на свободе. Коротко стриженный череп смешивался с морщинами изношенной кожи землистого лица, выпирающего надбровьями, скулами. Глаза в коротких ресницах весело буровили.
Погибшую кружку купил начальственного вида дядя. Перед тем, как непочатое пиво аккуратно взяли у него под носом и выбросили подальше, он только-только приземлился за стол. По привычке мало на кого обращать внимание на белом свете он и не заметил неспроста одиноко восседающую, зловещую личность здесь в полутемном углу.
Теперь мужчинка хорошо разобрал оппонента. Не сводя с того взгляда, этот человек, захлестнутый галстуком, нашарил деньги в кармане, медленно поднялся. Снова пошел к пивной стойке.
Размеренно он вернулся. Сел на прежнее место и поставил новую пенистую кружку на стол, не выпустив ручки из пальцев. Кошачьи перегнувшись, уркаган молниеносно выхватил ее татуированной лапой. Плавно размахнулся - снова прицельно швырнул в лужу с осколками на полу!
- Сколько поставишь - столько улетит,- раскатисто произнес блатной.
Зал помалкивал. Потерпевший боком встал, выбрался из-за стола, торопливо вышел из бара.
Блатарь смахнул креветки с тарелки перед собой. Поднес ее к оскалившимся, почерневшим от чефира зубам с блеснувшей самодельной фиксой. Небрежно откусил кусок с краю. Он дробил тарелку клыками, набивая рот и бескровно выплевывая осколки. Лицо побагровело, глаза невидяще плясали. Он мычал и нечленораздельно бубнил истерически перекосившимся ртом.
Поник он, сплюнув последний кусок. Обвел выкатившимися глазами зал.
Блатяк остановил их и вдруг застучал по столу кулаками:
- Да-а-а, бы-ы-ли люди!Были люди - старые русские офицеры!- хрипло стонал он.- Были настоящие люди - старые царские и белые офицеры.
Раздвигая очередь в дверях, оскорбленный им товарищок протиснулся в помещение вместе с милиционерами.
Урка увидел их первым. Вскакивая, он схватил и поднял стол над головой. Бросил его на сержантов, почти одновременно кинувших руки к кобурам. Блатной метнулся по стене и исчез в суматохе свалки. Потом вдребезги разлетелась и погасла лампа, освещающая вход... Милиционеры гнались, свистя, за злодеем по улице.
Звездный Скиталец Игорь уставился на меня засиявшими глазами и лихорадочно заговорил:
- О каких старых офицерах вопило это чудовище? О питомцах Суворова, Ушакова, Кутузова? О тех, кто в Альпах под шквальным огнем крепил офицерскими перевязями бревна переправы через взорванный Чёртов мост? Кто с абордажным кортиком первым прыгал на палубу турецкого флагмана? О тех, кто в изорванном пулями мундире вел остатки своих гренадеров в штыковую на французские цепи? Кто всегда впереди роты, в полный рост шел на германские пулеметы?
Игорь схватил меня за рукав:
- Или о тех, кто на случайно оброненное слово бросал перчатку в лицо полковому товарищу, а потом на дуэльном барьере старался лихо уложить его наповал? О тех, кто небрежно ставил на карточный банк вверенную ему войсковую казну? О молодчиках, на пари выкуривавших сигару под выстрелами на бруствере севастопольского бастиона?
Глаза Игоря мерцали голубым безумием, надсадно он чеканил слова:
- Или же о Лебединой Стае Белой Гвардии грустил этот человек? О тех, кто в офицерских рядах "батальонов смерти" искал гибель в неравном бою? Кто, зная, что самоубийц не хоронят на церковных кладбищах, набожно перекрестившись, расстегивал китель с золотыми погонами на крахмальной рубашке, чтобы не промахнуться пулей в своё сердце, проклиная и страстно любя Россию? Кто в константинопольских забегаловках, погребках Праги, парижских бистро, ресторанах Нью-Йорка прославил адски легендарную револьверную игру - "русская рулетка"?
Игорь опустил голову и заплакал.
- Да ты поэт,- сказал я и положил свою ладонь на его локоть.
Игорь отдернул руку, долго пил из своей кружки.
- Ты меня извини, пожалуйста, за сумбурную речь,- сказал он, пошарил под столом и вытащил полбутылки водки.- Да-
вай выпьем.
- Я сегодня не пью,- ответил я.
- И мне пора кончать, нервы совершенно расстроились.- Игорь налил себе водки в кружку с пивом.- Ты некоего Новака
вспоминал. Мне до его трюков далеко, но за сегодня приканчиваю тоже третью бутылку. И так уж с неделю.
- С чего пьешь?
- Жертва банальности: жену с любовником застал. Ушел, живу по друзьям.- Игорь дернул щекой и осушил кружку с "ершом" до дна.
- Э-эх!- со смаком крякнул я, глядя, как молодецки он перепрокинул.- Да-а. Сколько же золотых парней ломается из-за мокрохвостых. Некоторые даже вешаются.
- Ну, со мной это вряд ли. Я, Кондрат, не алкоголик. Сейчас пью классически, по-русски - с горя.
- Э-э,- усмехнулся я,- сейчас с горя, а потом тележка раскатится - не остановишь.
- Ну, со мной едва ли...
Поглядел я на Игореву бороденку и хлопнул его по плечу:
- Горе так горе. Еще лей, пей себе, Игорь. Я хоть полюбуюсь - сам три года как в рот не беру. Спасибо, что гляжу на твое искаженное лицо. Желание снова заливать у меня ослабело.
- А было?
- Оно насовсем не пропадает. А ты, как вижу, кантоваться лишь начал по звездам-то? Но и за звездами там еще большая территория.
- Скитаюсь вот,- глубокомысленно сказал Игорь,- да нет чтобы забирать к какому-нибудь Змеедержцу, а всё больше в Водолей врезаюсь. Это знак России.
Мне стало скучно:
"- От уголовника до интеллигентской бороды дружно затосковали о чести России. Один себе подходящего свитера не украл, другой с собственной женой справиться не в состоянии. Пьянствуют, а оба туда же".
(Окончание на следующей стр.)
|
|
| |
|
