МЕЧ и ТРОСТЬ
29 Мар, 2024 г. - 12:27HOME::REVIEWS::NEWS::LINKS::TOP  

РУБРИКИ
· Богословие
· Современная ИПЦ
· История РПЦЗ
· РПЦЗ(В)
· РосПЦ
· Развал РосПЦ(Д)
· Апостасия
· МП в картинках
· Распад РПЦЗ(МП)
· Развал РПЦЗ(В-В)
· Развал РПЦЗ(В-А)
· Развал РИПЦ
· Развал РПАЦ
· Распад РПЦЗ(А)
· Распад ИПЦ Греции
· Царский путь
· Белое Дело
· Дело о Белом Деле
· Врангелиана
· Казачество
· Дни нашей жизни
· Репрессирование МИТ
· Русская защита
· Литстраница
· МИТ-альбом
· Мемуарное

~Меню~
· Главная страница
· Администратор
· Выход
· Библиотека
· Состав РПЦЗ(В)
· Обзоры
· Новости

МЕЧ и ТРОСТЬ 2002-2005:
· АРХИВ СТАРОГО МИТ 2002-2005 годов
· ГАЛЕРЕЯ
· RSS

~Апологетика~

~Словари~
· ИСТОРИЯ Отечества
· СЛОВАРЬ биографий
· БИБЛЕЙСКИЙ словарь
· РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

~Библиотечка~
· КЛЮЧЕВСКИЙ: Русская история
· КАРАМЗИН: История Гос. Рос-го
· КОСТОМАРОВ: Св.Владимир - Романовы
· ПЛАТОНОВ: Русская история
· ТАТИЩЕВ: История Российская
· Митр.МАКАРИЙ: История Рус. Церкви
· СОЛОВЬЕВ: История России
· ВЕРНАДСКИЙ: Древняя Русь
· Журнал ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ 1921 год

~Сервисы~
· Поиск по сайту
· Статистика
· Навигация

  
Рассказы белого штабс-капитана И.Бабкина: «Петербуржка» -- Рассказ 22-й
Послано: Admin 19 Фев, 2010 г. - 14:44
Белое Дело 
Откуда Н.Смоленцев-Соболь брал эти тексты, он с умыслом не указывает. Поэтому ничего не знаем об И.А.Бабкине -- авторе этих рассказов. Все это характеризует истинное лицо публикатора Смоленцева-Соболя, уехавшего из РФ в США и пытающегося сделать себе известность за счет чужих трудов.

Когда не спишь сутки, голова становится тяжелой, но тело легким, сухим, звенящим, ожидающим отдыха. Когда не спишь трое суток, все чувства словно умирают. Не слышишь ни мускулов, ни собственного голоса, не замечаешь, что ешь и пьешь. Не замечаешь даже, если ничего не ешь.

-- Господа, вы не оставите нас здесь? - голос старчески дрогнул.

Я глянул на полковника Волховского. Его сивый подрезанный ус дернулся. Кто ж такие вопросы задает? Кто ж на такие вопросы отвечает?

Вокруг нас - крики, понукания, шевеление и копошение. Десятки подвод, лошадиные костистые крупы, смурные мужики и бабы, в старых повытертых салопах и овчинах с прорехами, в стоптанных башмаках и опорках.

Ноябрьское небушко над нами. Оно и в Крыму в это время бледное и низкое. Облака по нему чередой-чередушкой. Одно за другим. Как писал Лермонтов, «Тучки небесные, вечные странники, степью лазурною, цепью жемчужною...»

Эх, Михаил Юрьевич! Красиво писали.

Ничего жемчужного в этих грязноватых паровых клочьях. Похожи они на развешанное нательное белье, старое, до износу ношеное. И лазурь небесная поблекла, повисла полинялым ситчиком. Опускаешь глаза - высохшая, примерзшая трава на серой земле.

Тоска!..

Наши офицеры, однако, деловиты. Было им внушение от Василия Сергеевича. На них глядючи, и юнкера подтянулись, а между ними кадетики, которых бросили «отцы-командиры» посреди степи.

Кадетиков мы подобрали по пути от Джанкоя, посреди этой серой степи. Они были голодные, растерянные. Но некоторые с винтовками. По неопытности решили было, что мы красные, чуть не открыли огонь по башибузукам Крестовского. То есть даже стрельнули раза два-три. Но не попали - на их счастье. Сейчас мальчишки тянутся перед старшими чинами. Чуть какое распоряжение, со всех ног бегут исполнять.

Запряжка с нашей последней оставшейся трехдюймовкой. Лошади, - морды в мешках, - хрустят овсом. Давайте, родимые, наедайтесь. Вам тащить орудие еще верст семьдесят, не меньше. В зарядном ящике восемь снарядов. На ящике сидят и зыркают по сторонам прапорщик Чусовских, поручик Лосев и коновод Федулов. Двое номеров собирают кое-какие пожитки, бросают на телегу. Это все, что осталось у нас от нашего артдивизиона.

-- Что вы решите о нас, господа? - еще тише и еще безысходнее произнес тот же голос.

Василий Сергеевич словно очнулся. Эк тебя! Лицо напряглось, бровь поднялась, сивый стриженый ус снова пошевелился.

-- Ваше Превосходительство, кадр Офицерского батальона своих начальников никогда не бросал...

Генерал З-овский был маленький, обрюзгший, состарившийся человечек. Куда что девалось? Давно он утратил свой пыл и начальственность. Как говорится, уходили бурку крутые горки. Для нашего Офицерского батальона он никакой не начальник. Никогда и не был. Так, cедьмая вода на десятом киселе. Числился в штабе Армии по тыловой службе. Когда-то, в Японскую, его имя звенело по всей России. В Большую войну ему дали будто бы покомандовать дивизией. Правда, вскоре он был разбит, от дивизии рожки да ножки, сам едва спасся. Судачили позже, мол, воевал по старинке...

У генерала Деникина чем-то вроде архивариуса. При главнокомандующем Врангеле получил должность повыше - вел учет поставкам вооружений. Дважды я сталкивался с ним, когда прохлаждался в Ростове после ранения и тифа. То бишь, не с ним самим, а с его тыловыми хлыщами, волосы припомажены, ремни хрустят, сапоги жаром пылают, а сами - бестолковее только Акулька с дальнего порядка.

+ + +
...На эту станцию мы вышли на зорьке. Позади гулко громыхали пушки красных. Красные брали Симферополь в клещи. Последний приказ батальону, как всегда, одно недоразумение. Идти в город, то есть прямо под нож красным.

-- Да что ж там за умник такой, при главнокомандующем, засел? - осердился было наш добрейший полковник Саввич.
-- Мерзавцев везде полно, - привычно сказал Василий Сергеевич тогда и приказал мне вызвать ротных и прочих командиров.

Совещание длилось меньше получаса. Собственно, думай не думай, а кочерыжка не кочан. Кому ж это невдомек? И потому будем уходить к морю.

Таким образом, оставив упования на свежие постели, мы свернули от Симферополя. И пошли, пошли, ряд в ряд, прямо на восток. Мимо татарских деревень, мимо пустых обобранных бакчей, мимо молчаливых белых курганов, под которыми лежали кости татарских мурз да пашей, мимо известняковых каменоломен, из коих возили в свое время рубленые валуны на постройку дворцов в Ливадии, да в Ялте, да, поди, в самом Санкт-Петербурге.

Шайка гражданских, которые вздумали было стрельнуть по нашей колонне, была тут же разогнана охотниками Крестовского. С нами не балуй! А то есть у нас мастера из вас крем-брюле навзбивать.

Ночевали в поле, забравшись для тепла и уюта в пастушечью сторожку. Там, небось, едва двое-трое пастухов вмещались, а нас натолкалось больше сорока человек. Другие - у костров. Поутру - снова в поход. Станция перед нами. Пока ничья.

На рельсах и обнаружился вагон с генералом. Все повторялось, как два года назад: станция, беженцы, генеральский вагон...

+ + +
-- Но мы идем не по железной дороге, - предупредил Волховской. - Мы обходим Симферополь. Так что если вы желаете с нами, то прошу пересесть на подводу.
-- Что значит «желаете»? - резкий женский голос заставил всех повернуть головы. - Кто спрашивает наше желание? От красных бандитов пощады ждать?

Из вагона высовывалась жена генерала, настоящая петербуржка, это было видно по всему: по повороту головы, по накидке, заколотой на старый лад, по расправленным плечикам, по лорнету, который она вынула из потертого ридикюля.

-- Тогда милости просим, - сказал Василий Сергеевич. - Иван Аристархович, прикажи перенести вещи Георгия Макаровича на обозную телегу.
-- Какие там вещи! - снова возмутилась генеральша. - Баул с постельным бельем да походный рундук. Это вы называете вещами?

Чусовских спрыгнул на землю. Прошел мимо меня, буркнув:
-- Заноза, а не женщчина!

Два юнкера сноровисто выполнили приказание. Так и оказалось, мягкий баул и кованый солдатский рундук. В этом вся движимость и недвижимость генерала З-овского. Я поднялся в вагон вместе с двумя-тремя офицерами.
-- А это что, господин генерал? - спросил капитан Лепешинский.
-- Это? - З-овский стал бессмысленно озираться. - Это?.. М-м... Солдаты, наверное, оставили. Они отняли наши вещи, все, что Ксения Андреевна везла, а эти ящики бросили.
-- Вы не знаете, что в них?
-- Возможно, какое-то вооружение. В таких ящиках...
Офицеры и юнкера уже отдирали верхние доски.
-- Господин капитан!..
-- Что там, лампа Аладдина?
-- Нет, похоже, это ручной пулемет.
-- Ну-ка, ну-ка.

Война часто подбрасывает такие штуки. То поймаешь после боя чудесного ахалтекинца, а то потеряешь самого близкого друга. За годы войны, яростных схваток, горького и хмельного отдыха, радостного наступления и безславного отката чего мы только ни насмотрелись. Бывали мы и на вершине славы, когда пели и смеялись с неустанной радостью церковные колокола, прекрасные женщины забрасывали нас цветами, а богачи устраивали банкеты, приглашали нас в рестораны пить шампанское и есть стерляжью уху под холодную водочку из серебряных стаканчиков. Эх, что было, того не вернуть!.. Но бывали забыты всем миром, отверженными, едва бредущими по степям, почти мертвыми, обугленными, завшивевшими, обмороженными. Бывали богатыми, как Крезы, почти миллионщики. А то и нищали до рваных штанин, рваных и прожженных шинелей без пуговиц и дырявых валенок.

-- И в этом ящике пулемет, - восторженно восклицает юнкер Марченко. - Это «Льюисы», господин капитан!

А то мне не видно, что это «Льюисы»! Двадцать восемь ящиков. В восьми длинных - фабрично смазанные и уложенные машины-многострелы. Еще не побывавшие в деле. В двадцати коротких ящиках - патроны к ним. Тщательно уложенные круглые коробки-кассеты, набитые патронами. По сорок семь патронов в кассете. Триста двадцать коробок. Что-то около пятнадцати тысяч патрон, упражняюсь я в умножении.

(Продолжение на следующих стр.)

 

Связные ссылки
· Ещё о Белое Дело
· Новости Admin




<< 1 2 3 >>
На фотозаставке сайта вверху последняя резиденция митрополита Виталия (1910 – 2006) Спасо-Преображенский скит — мужской скит и духовно-административный центр РПЦЗ, расположенный в трёх милях от деревни Мансонвилль, провинция Квебек, Канада, близ границы с США.

Название сайта «Меч и Трость» благословлено последним первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием>>> см. через эту ссылку.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ от июля 2017 года: me4itrost@gmail.com Старые адреса взломаны, не действуют.