В.Черкасов-Георгиевский «Записки зарубежника»
Послано: Admin 10 Мая, 2020 г. - 10:37
История РПЦЗ
|
В.Черкасов-Георгиевский «Записки зарубежника». Глава 1 "Новогиреевский приход".
«Зарубежником» я себя называю, потому что с конца 1990-х годов стал членом РПЦЗ – Русской Православной Церкви Заграницей. Тогда по всей стране, особенно в европейской части, раскинулась ее сеть приходов и многие бывшие священники МП возглавили в них паству. Так было до 17 мая 2007 года, когда в Москве патриархом МП – Московской патриархии Алексием 2 и архиереем РПЦЗ Лавром был подписан Акт об их объединении. С тех пор РПЦЗ раскололась, и ее меньшая часть, не пошедшая на союз с МП, стала называться РПЦЗ-осколками. Теперь они более или менее мирно доживают свою биографию, но уже ясно, что этим юрисдикциям не суждено слиться в единую. Однако годы, когда РПЦЗ до 2006 года возглавлял несгибаемый митрополит Виталий, неизгладимы и для многих составляют лучшую часть их церковной жизни.
Для меня отправной точкой ухода в РПЦЗ из МП стала развернувшаяся в 90-х в РФ компания по захоронению останков Царственных Мучеников. На фоне торжеств особенно ярко проступила роль МП в жизни нашей страны. Патриархия как бы говорила «нет» почитанию царственных особ, их останков. Но притягательная сила императорской семьи была так сильна, увеличенная СМИ, что мне захотелось добраться до первоисточника этого волнения. Им могли быть только живые люди – наследники белоэмиграции. И какая удача – вездесущее ТВ попутно царской теме знакомило и с ними, рассказывая об их зарубежьи, а главное –упоминало и о пришествии РПЦЗ в новую после распада СССР Россию.
Найти в Москве приход РПЦЗ было непросто,и я сначала постарался добраться до него через РПАЦ – ответвление РПЦЗ из-за самостийной позиции ее главы Валентина (Русанцова). Я знал о приходе РПАЦ на Востряковском кладбище, который возглавлял о.М.Ардов. В прохладный летний день я очутился перед его кладбищенским каменным зданием, закрытым на замок, но на доске объявлений перед дверями прочел номер телефона приходского старосты со звонкой фамилией Суворов. Когда ему позвонил, то с некоторым ошеломлением узнал от него:
-- А нас зарубежники выгнали, и мы стали независимой и от МП, и от РПЦЗ российской православной автономной церковью. А приход РПЦЗ вы найдете на улице Алексея Дикого около станции метро «Новогиреево».
Мне понравилось, что староста не стал прежде всего агитировать вступать в РПАЦ, а столь благородно указал адрес РПЦЗ. Но тогда были такие времена, словно с поющим в окружающем воздухе словом «свобода», что я не удивился.
Новогиреевский приход РПЦЗ в честь Царственных Мучеников, самый крупный в Москве из зарубежных, располагался в здании школы, которую частным образом содержал господин, от гремящей этой самой свободы предоставивший приходу большое помещение на верхнем этаже рядом с кухней. Я был почти сражен убогостью комнаты, в которой молились перед худеньким доморощенным иконостасом, потому что жил у метро «Бауманская» в окружении шести эмпешных храмов с красочно отделанными покоями. Однако понимал, что РПЦЗ – по сути проползла даже в этот околокухонный чертог презираемой властями золушкой, неприятной падчерицей. Этот приход РПЦЗ был плоть от плоти белогвардейской РПЦЗ, которая сотрудничала в годы войны с гитлеровцами, потом власовцами. Но он вот каким-то чудом, что ли, располагался на окраине Москвы неподалеку от штаба общества «Память», и его представитель из рядовых Дмитрий Бабушкин, с которым я был рядом и в РПЦЗ-осколках до его кончины несколько лет назад, являлся в храм в черной форме, затянутой ремнями, в сапогах. О как высвечивало, томило это витавшее тогда безраздельное слово «свобода»!
Прихожане новогиреевского храма были сплошь московским людом самых разных возрастов и профессий. Я счастливо обозревал костяк из зрелых мужчин и женщин, молодежи, а старушек, так кошмарящих в МП благодаря их уходу за подсвечниками, здесь почти не было. Зато однажды появился великолепный старик- Мухортов, живший в совецкое время в церковных подпольях. Он рассказывал, как ходили тогда связные между приходами. Зашивали послания в подкладки, иногда попадали в тюрьмы, но всегда доносили весточки после освобождения. Тут я был представлен старому князю Голицыну из Лондона одной из его дочек Мариной, приехавшей в Россию на жительство с мужем Александром, тоже потомком эмигрантов, но служившим в США в американской морской пехоте. В России он прослыл знающим архитектором и помогал знакомым по строительству домов.
На приходе впервые встретил уже немолодую графиню Апраксину -- дочь последнего секретаря генерала барона Врангеля Котляревского. Она потом субсидировала издание в «Паломнике» моей книги «Русский храм на чужбине». А дочь графини работала в Москве в филиале бельгийского банка. В Новогирееве постоянно мелькали приезжие из зарубежья. Однажды побывал уже очень старый бывший белый офицер, теперь служивший долго священником. Несмотря на годы он, статный, впечатлял энергией и один из молодых местных прихожан наивно обратился к нему:
-- А вы оставайтесь и будем вместе служить.
Потом приезжал такой же молодой сын этого батюшки. Грустно, что почти никто из священников Русского Зарубежья так и не переехал в Россию, отчего белогвардейская РПЦЗ выродилась в осколки. Об этом я на днях написал на МИТ в статье «О коронавирусе и священниках РПЦЗ». В ней я рассказал и о судьбе служивших в Новогиреево настоятеле Сергии Киселеве и иеромонахе Алексее (Благове). Они умудрились не дослужить даже до распада РПЦЗ на осколки.
Нашим епископом был одно время владыка Михаил (Донсков), родившийся во Франции, из зарубежного синода, которого за гонения от митрополита Лавра митрополит Виталий предал анафеме. Сделал это трижды, когда вл.Михаил приехал к нему в канадский скит сдавать вл.Виталия в дурдом. Из российских епископов у нас часто бывал вл.Евтихий. Как он всех новогиреевских исповедников удивил, когда стал ярым сторонником слияния РПЦЗ и МП! Впрочем, глаза Евтихия слегка косили. О таких говорят: Бог шельму метит. Но подобострастная Евтихию паства любовно, с доброй улыбкой твердила: «Это от духовности».
Помогали Киселеву и Благову в алтаре иногда священники Андрей Рыбин и Александр Моисеев. Отец Рыбин, интеллигентный батюшка, занимал раньше в МП идеологический пост в их структурах агитации и пропаганды. А отец Александр был единоверческим попом из кубанских казаков, отцом десяти детей, откуда вытекали многие его хлопоты и заботы.
Тон на приходе задавала группа мирян, показывающих свою ученость и исповедничество в долгих разговорах после трапезы, следующей после каждой воскресной литургии. Таким был ныне почивший чтец Александр Хитров, в доме которого в Саларьево рядом с метро «Юго-Западная» в РПЦЗ-осколках был приход РПЦЗ(А) со священником Е.Корягиным. Он был архивистом, а также неудачливым бизнесменом. За что не брался, все выходило боком, и тогда его иногда выручал влиятельный епископ Евтихий из сибирского Ишима. Таким был приехавший с Рязанщины высокий молодцеватый парень, белокурая шевелюра, борода, Саша Дворянкин. Он вступал в любой спор и как умел, во что бы то ни стало старался отстаивать свои взгляды. А суждения у нас всех были ортодоксальные по самой высшей точке кипения, МП являлась для нас всеобъемлющим монстром, ставящей своей угодой начальству подножки исповедничеству. Мы ненавидели декларацию митрополита Сергия Страгородского 1927 года о любви к совецкой власти. А когда однажды встал вопрос о регистрации нашей общины у государства, выясняли отношения едва ли не до рукопашной.
Задумчивым принцом Гамлетом выглядел Женя Лукьянов, стройный, благообразный, подчеркнуто одевавшийся только в неброскую, немодную одежду. Он умер несколько лет назад. Он все-таки признался мне, что так одевается с православным щегольством. Женя, редактор православного издательства лет 35-ти, был начитанным весьма человеком, и все свои возражения оппоненту в дискуссии умел изложить любезным тоном. Искрометной являлись парой супруги Люба Таганова, теперь почившая, и ее муж Валерий Леоничев, в наши дни ставший священником РПЦЗ(А). В Новогиреево Валерий был чтецом, по образованию художником, занимавшимся одно время рекламой, а Люба – риэтлером по продаже квартир. Они так увлекались исповедничеством, что спорили на церковные темы даже между собой. И однажды поразили всех вдруг выпавшим смирением. Они что-то обидное наговорили Хитрову, и решили попросить у него прощения публично. Встали перед ним на колени и дружно ударили земным поклоном.
Еще запомнился публицист тогда Михаил Назаров, на первых порах вел себя на трапезах скромно, о своих успехах среди патриотической общественности Москвы говорил сдержанно. Но помню, что он с гордостью резюмировал о своей жизни в эмиграции, что зарабатывал там большие деньги. На радио «Свободы», кажется, подразумевалось. Крестился типично по-интеллигентски – мелким крестом щепотью в основном в районе плеч. Это уже потом, когда женился на эмигрантке Надежде Селезневой, любившей повторять: «Мы должны послушаться»,-- обрел вальяжность.
Рачительным старостой прихода был Николай Иванович Щиталин. Ходил к нам и молчаливый, массивный сын церковной активистки из диссидентской семьи Петровой Елены Александровны. У нее одно время был домовой храм, где служили даже заезжие епископы. Выделялся и инвалид с больными ногами Андрей Звездин, позже активно сотрудничавший по интернету в РПЦЗ-осколках, но после поездки в Швейцарию отошедший от зарубежников.
Женщины прихода были дружными, но как часто бывает не в МП, конечно, а вот в таких маленьких юрисдикциях, спорили на клиросе. Регентом церковного хора была строгая Нина, но ей не удавалось всех клирошанок призывать к порядку. Получалось пение кто в лес, кто по дрова. Состав хора менялся, на место в нем претендовали случайные люди. Но на мой взгляд, получалось в общем неплохо. Надо же понимать, что это был хор подлинных энтузиасток, в основном не имевших музыкального образования, как это принято в МП, где за пение люди еще и деньги получают.
На приход настоятелем вслед ушедшего в МП Киселеву пришел Е.Корягин, приятель Хитрова,с художественным образованием, и так отличившийся в своем эмпешном приходе в Щелково,что глава тамошней администрации говаривал:
-- Не буду помогать приходу,пока служит Корягин.
Он не владел церковной речью, а общался простонародно, чуть ли не на бытовом жаргоне. Как-то мне сказал о переговорах МП и РПЦЗ:
-- Они там уже все поделили.
При нем, на излете новогиреевского прихода, незадолго до его закрытия из-за новой позиции школьного директора каялся перед нами вернувшийся из МП Киселев. Там его поставили священником к голубому настоятелю и вообще обошлись нелюбезно. Киселев встал перед приходом н колени и каялся со слезами в грехе. Некоторые были к нему беспощадны, как сам Корягин, так и Леоничев с женой, выкативших несчастному даже список его прегрешений в этой истории. После этого благодаря помощи вл.Евтихия Киселев получил приход для русских в Германии, а я с ним случайно встретился в Исторической библиотеке, и он сказал мне, таинственно, бегая глазами:
-- Мне сейчас надо сидеть тихо.
А в Германии этот таинственный батюшка учудил свой переход в мусульманство, как его русские попы не уговаривали.
Как бы подсобным приходом новогиреевскому был домовой храм на квартире у иеромонаха Митрофана около Рижского вокзала. На ее двери красовался огромный восьмиконечный крест. Субтильный о.Митрофан, иногда сослуживший в Новогиреево, носил дырявую по краям рясу и любил рассказывать о своем дедушке-интенданте в гражданскую войну:
-- Он и у белых, и у красных служил, всем был приятен и мил.
Квартира состояла из двух смежных комнат, и в одной узко ютился алтарь. Но в нем, как я сам видел, служил приехавший из США будущий глава РПЦЗ-МП вл.Лавр.
После закрывшегося прихода в Новогиреево я стал членом прихода иеромонаха Тихона (Козушина) в квартире у метро «Проспект Вернадского».
(Продолжение на следующих стр)
|
|
| |
|
