Поздравляем с праздником Преображения Господня! В.Черкасов-Георгиевский о Фаворском свете, исихазме, имяславии
Послано: Admin 18 Авг, 2016 г. - 22:20
Богословие
|
Преображение Иисуса Христа было так, что Сын Божий взял своих любимых учеников – Иоанна, Петра и Иакова – и взошел с ними на гору Фавор, дабы помолиться Отцу Небесному. Здесь во время молитвы его лицо просветлело наподобие солнца, а одежды стали белыми как снег. С тех пор сие называют Фаворским светом. При этом возле Сына Божия находились пророки Моисей и Илия, беседовавшие с ним о грядущих искупительных страданиях. После этого их окружило облако, из которого ученики услышали голос Отца Небесного, говоривший: «Это Сын Мой возлюбленный, Его слушайте».
Преображение Иисуса Христа показывает соединение в Божием Сыне двух естеств – Божественного и человеческого. По толкованию Святых Отцов, Преображение произошло в знак будущего преображения всех людей в Царствии Небесном. Символично здесь и явление пророков Ветхого Завета – Илии и Моисея. Пророк Моисей умер своей смертью, а пророк Илия был взят с плотию на небо. В событиях праздника Преображения, описанных святыми Евангелистами, показана власть Сына Божия над жизнью и смертью, Его царское владычество над небом и землей.
Вот что проповедовал первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет на этот праздник:
«Мы знаем из святого Евангелия о том, какой трепет, какой страх охватил святых Апостолов на Фаворской горе, когда их осенило облако, а из облака они услышали тот глас, который тварь не может слышать, без содрогания, глас своего Творца, глас Бога Отца, Который свидетельствовал о Сыне Своем.
Но не только страх испытывали Апостолы: только что в Евангелии мы слышали слова Апостола Петра: «Господи, добро нам здесь быти» (хорошо нам тут быть) и мы сотворим здесь три палатки: Тебе, Моисею и Илии. Этот возглас вырвался из глубины души Апостола, охваченного духовным восторгом и радостью и в этот момент Апостол Петр и не помышлял о том, что действительно могло получиться, если бы они там остались на горе, причем евангелисты отмечают, что Петр «не ведующи что глаголаше», т.е. не отдавал себе полного отчета в том, что он говорил, а только выражал свое непосредственное ощущение и радость. Это то блаженное ощущение Божия присутствия, о котором свидетельствовали те двое, которых Господь призвал: одного из загробного мира, а другого из таинственного потустороннего мира: пророк и боговидец Моисей и пророк и боговидец Илия…
Пророк и боговидец Илия… Великий подвиг он совершил: привел Израиль к истинной вере; но возненавидела его злая царица Иезавель и стала ему грозить смертью. Устрашился Илия и удалился. Было бы ошибкой думать, что он удалился потому, что устрашился за себя лично, и испугался смерти. Это была бы ошибка. Мы знаем, что когда он ушел в пустыню, то он у Господа просил именно смерти: он говорил: «довольно мне Господи, я не лучше отцов моих». Он как бы говорил: я измучился до предела — возьми меня, я не лучше моих отцов. Он просит смерти, — следовательно, он ее не боялся, но боялся того, что если бы Иезавель схватила его и казнила, то получилось бы, что его дело получило нехороший конец; могло создаться впечатление, что он сделал что-то дурное, за что его заслуженно казнили. И чтобы не осталось у тех, кого он привел к Богу, такого впечатления, он и скрылся от гнева злочестивой царицы.
Но там в пустыне ангел сказал ему, чтобы он вышел утром из пещеры, в которой он покоил себя, и стал у входа.
Вот — Илья в пещере. Он слышит, как проносятся бушующие стихии мира: и страшный ураган, и грозное землетрясение и опаляющий огонь, — «но не тамо Господь», коротко и многозначительно говорит Святая Библия. И когда после всего этого повеял «глас хлада тонка», тихий, умиротворяющий, освежающий ветерок — именно в нем удостоился Илия этого чудесного таинственного ощущения Божия присутствия — «и тамо Господь…»
Так и он удостоился стать перед Творцом своим в этом боговидении и беседовать с Ним; а сегодня, на горе Фавор он, как и Моисей, уже лицом к лицу предстал пред преобразившимся Господом.
Вообще для твари, а тем более для человека, не может быть большего блаженства, чем удостоиться непосредственно предстать пред лице Творца своего, — в той мере, в какой он может это вынести, чтобы не разрушился его состав. Почему Церковь и поет в праздник Преображения, что Господь показал ученикам славу Свою «яко же можаху», насколько они могли ее воспринять. Не всю Свою страшную и нестерпимую славу, которой и ангелы трепещут и лицезреть не могут, а только часть славы Своей, которую могли восприять и пророки и апостолы»
+ + +
В.ЧЕРКАСОВ-ГЕОРГИЕВСКИЙ:
Думая о Преображении Господнем, мне невольно приходят на ум и душу размышления об Иисусовой молитве, исихазме, имяславии. Обреченный на катакомбную духовную, церковную жизнь, я существую в Боге в основном Иисусовой молитвой. Ее твержу в любые тревожные моменты, в тоске, унынии днем и ночью в бессонице. При самых тяжелых стрессах она вызволяла меня из мрака, и бывало так, что вселяла веселие перед опасным для жизни, мучительным делом. Это исихазм – древняя христианская духовная практика. Протоиерей Иоанн Мейендорф (1926—1992) выделяет такие значения термина: «отшельническое монашество анахоретов-молчальников; особая школа и техника («умное делание»), ядром которой является непрестанное творение в уме молитвы Иисусовой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», а целью — уподобление Христу, видение Фаворского света и обо́жение». Великим исихастом был преподобный Паисий Величковский, и он был сторонником имяславия, о котором ныне снова спорят имяславцы и имяборцы в ИПЦ, осколках РПЦЗ, катакомбники. Преподобный Паисий писал:
«Таковых (прилежно и беспрестанно занимающихся призыванием Имени Иисуса Христа) Бог, если усмотрит в этом пользу для души нашей, возводит на высоту созерцательной умной молитвы. Но некоторые (не ведая, что созерцательная молитва есть дар Божий) пытаются своими собственными усилиями взойти на степень созерцательной молитвы, мня что она в руках хотящих достичь ее обретания, за что их по справедливости можно назвать легкомысленными. Другие же, уведав, что не все, но немногие сподобляются дара созерцательной молитвы, ослабевают в подвиге делательной молитвы Иисусовой и начинают не радеть о беспрестанном призывании Имени Иисусова; но так как без сего призывания невозможно человеку избежать действия страстей и сосложения ума своего с лукавыми помыслами, то таковые и подпадают под власть страстей, за что и имеют быть истязаны в час смерти и воздадут ответ на Страшном Суде за то, что не радели о призывании Имени Господня... Таковым следует разуметь, что за то, что по немощи нашей мы не сподобились достичь степени созерцательной молитвы, мы осуждены не будем, но за то, что мы не блюли ума и сердца своего от дьявола и злых помыслов, имея возможность противиться им и побеждать – не собою, но страшным именем Христовым – имеем воздать слово Богу за то, что, нося Христа внутри себя по дару святого крещения, не умели или вернее не желали научиться, как призвать Того (т.е. Имя Иисусово) на помощь в час брани. И именно за это и укоряет нас Апостол, говоря: «не весте ли, яко Иисус Христос в вас есть? разве неискусни есте»: то есть не умеете – действовати умом в сердце Имя Христово». (Видите, какое ясное утверждение, что Имя Иисус Христово, исповедуемое в сердце, и есть Сам Иисус Христос. – (Прим. публикатора издания). Житие и Писания Паисия Величковского, изд.1892 г., стр. 89-95).
А вот что писал противник имяславия, осужденного Святейшим Синодом в Российской Империи как ересь, основатель РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий):
«Что творит таковой совершенный монах? В церковь он не ходит, служб церковных, псалмов и молитв не читает, не читает и молитвы Иисусовой, а только в сердце своем носит имя Иисуса. Не рискует ли он забыть все свое монашество и, пребывая в лености и нерадении, оправдывать свое омирщение тем, что он в сердце своем носит имя Иисусово? — Или он достиг уже такой степени, на которой уже и падение невозможно? Напрасно так думать!»
При всем уважении к владыке Антонию я задумываюсь о том, что ведь и катакомбнику только и остается всевыручающая Иисусова молитва, т.к. «в церковь он не ходит, служб церковных, псалмов и молитв не читает». Церковный храм для нас – случайное и обычно жилое помещение, которое теперь после «закона Яровой» надо тщательно конспирировать, чтобы не попасть под суд за «миссионерство», т.е. всегдашние духовные беседы после тайного богослужения. Ведь только там у нас возможность читать «службы церковные, псалмы, молитвы» вслух среди братии. А Иисусова молитва всегда с тобой и везде, и всегда. И в ней самой жаркой струной души ты отзваниваешь именно первые ее слова: «Господи, Иисусе Христе»! Я за долгие годы опыта Иисусовой молитвы поневоле стою не на стороне вл.Антония, а на правде слов прп. Паисия. Так исихаст главным ударением СЛАВИТ само имя Христово. Для исихастов «память Божия, умная молитва выше всех деланий», она «глава добродетелей».
Современный знаток богословия из МП митрополит И.Алфеев констатирует: «Спор между имяславцами и имяборцами — это спор между молитвенным благочестием и богословской учёностью». Я по данному вопросу, слава Богу, богословски не образован, посему никогда ничего не пишу на эту тему. Горячо участвуя в разных церковных спорах годами, не имею и капли дерзости отстаивать тех или других. Тем более, что за имяславие в ИПЦ держатся не очень симпатичные люди.
Однако «нутром» всю свою церковную жизнь я нащупывал молитву, формулу, палочку-выручалочку, самое целебное лекарство для своих душевных невзгод, и обрел это лишь в Иисусовой молитве. Поэтому для меня неразрывны Преображение Господне, Фаворский свет, умная молитва, имяславие. В моем сердце их не перессоришь.
|
|
| |
|
