В.Черкасов-Георгиевский «О трусости и как устоять ИПХ в мужестве»
Послано: Admin 26 Ноя, 2013 г. - 11:21
Современная ИПЦ
|
Отсидевший 17 лет в ГУЛАГе на Колыме писатель В.Шаламов констатировал в перечне «Что я видел и понял в лагере»:
«Узнал, что мир надо делить не на хороших и плохих людей, а на трусов и не трусов. 95% трусов при слабой угрозе способны на всякие подлости, смертельные подлости. Увидел, что единственная группа людей, которая держалась хоть чуть-чуть по-человечески в голоде и надругательствах, — это религиозники — сектанты — почти все и большая часть попов. Легче всего, первыми разлагаются партийные работники, военные». http://www.shalamov.ru/library/29/
Речь идет не о каких-то расхожих человеческих моментах в бытовой текущей жизни, когда кто-нибудь то трус, то герой: спасовал перед хулиганом с ножом, а то вдруг бросился в защиту избиваемого старика. Шаламов, изучив поведение разных людей в предельно опасной зоновской обстановке, определил их уровень трусости-мужества по корням их натур, характеров, убеждений, веры. Наглядно, что самые крепкие это рабы Божии, а самые жидкие на расправу – советские партийцы и офицеры.
В обыденной жизни обыватель, не попадающий в кризисные переделки с хулиганами и т.п., не оказывающийся под прессом зачастую бандюганских наших органов «правопорядка», и не подозревает – трус али мужественный человек он по БОЛЬШОМУ СЧЕТУ. Это на войне или в зоне станет ему и окружающим скоро ясны его качества, какие, оказывается, поважнее внешне-расплывчатой «хорошей» или «плохой» повадки.
Однако наше проживание в РФ теперь столь напряженно, что всякому в той или иной уже «ходовой» обстановке придеться цокнуться, чтобы осознать глубины своей высокой или низкой души, воли. С увеличением численности мигрантов и «наших» кавказцев наглость их в старорусских городах, весях зашкаливает. И вот уже в отпор «черным» поднимается не эмоционально-боевая молодежь, а мрачновато собираются средневозрастные мужики – настоящая скрепа национального тела страны, назови его хоть россиянским, хоть россиянцевским, хоть русским. См.: В Новосибирске уже русские матерые мужики-отцы, а не молодежь поднялись на кавказцев, один из которых избил в университете русскую девушку. Несомненно, что раз воспрянула этакая «русская душевная миграция», народно приструнят гастеров, пришлецов с гор, сколько бы на это крови и жертв не понадобилось. Народ наш, старорусски привычно, все еще может долго запрягать, чтобы рвануть в беспощадное крошево. Так как пришлецов есть и будет лишь горстки среди десятков миллионов, их научат, хотя бы через кровавые сопли, вести себя среди нас нормально.
Гораздо сложнее русским «группам риска» среди соотечественников, имею в виду истинно-православных христиан (ИПХ). Они инородны по душевному, духовному строю всему населению РФ. Даже среди эМПешных православных ИПХ изгои, потому как обязаны, коли настоящие ИПХ, обличать гундяевцев. Трусливые на сие неспособны, отчего трещат по швам «осколки РПЦЗ», пытающиеся тихо-мирно просуществовать рядом с еретиками МП. Как бы не потешались, например, горе-ИПХ над вл.Виктором (Пивоваровым), но я видел, как он себя ведет без показухи, не на глазах паствы сверху красивого аналоя, а в суровой простоте лишь по зову Божией правды. Провожал я его епископом РПЦЗ(В) на кубанский поезд с перрона Казанского вокзала. Заметив его линялую рясу из-под куртки, подкатил к нам эМПешный «зилот» с проповедническими брошюрками одного из их «зилотских» вождей. Брошюрки мы взяли, но вл.Виктор, маленький, худенький, с блистающими глазами под седой гривкой волос на аскетично-изможденном лице, вдруг строго рубанул активисту:
– Не верь Московской патриархии! Никому там не верь!
Тот опешил, засеменил прочь. Не выпадало ему еще, чтобы в лицо полоснули такими приказами. Активист действовал на вокзале, наверное, не один, да и эМПешных храмов рядом с Казанским навалом, ничего ему не стоило скликнуть своих, чтобы они рубанули нам уже не словами прямо в лица.
С таким чувством Божией истины должен жить каждый ИПХ и обличать, где бы ни попало и кого бы ни попало. Беда, что такого не происходит даже в проповедях так называемых священников, епископов ИПХ в своих храмах и среди своих прихожан -- ОТ ТРУСОСТИ. А «трусы при слабой угрозе способны на всякие подлости, смертельные подлости». Почему не мужественны они?
Потому что за накал таких речей, где придется обличать и правительство, уже не отделаются «ударом в рог» на перроне, а могут попасть в тюрьму и на ту самую Колыму. А трусливого, т.е. бездуховного, боящегося плюхи, «прессования», смерти, там обязательно сломают. Там сломали знаменитого о.Д.Дудко, в мужественность которого сначала поверили аж иерархи РПЦЗ, сломали угрозой заключения в «пресс-хату» с уголовниками, которые по приказу «следаков» насилуют арестанта, делают его «опущенным», "обиженным". Для сего не обязательно половое сношение, достаточно осквернить его даже «интимно»-публичным прикосновением. Беда в том, что в причине такого «опускания», "обиженки" потом окружающие сокамерники, зэки не разбираются, человек автоматически попадает в касту неприкасаемых, с которыми «порядочные арестанты» не едят за одним столом, у них ложка с дыркой, чтобы другие ими не «зачушковались», не "зашкварились". Это ломает «обиженных» психически до физического истощения, туберкулеза, когда потом и на воле человек надорван как личность в остатке своей жизни. Уйти из такого положения можно лишь на тот свет, да самоубийство запрещено христианам. Знаю от катакомбников, как попал в такую ситуацию один из их епископов. Когда понял, что впереди «пресс-хата» с непременным «опусканием», сам обмазал себя своим дерьмом – тоже осквернился по «понятиям», но перед неминучим надругательством внешних унизил себя сам, по внутреннему содействию с Богом.
Это и тому подобное зоновское самые жестокие расплаты за мужество исповедника на воле. Таких испытаний исповеднику надо свыше еще удостоиться, они редкость. Более расхожая ситуация в наши дни – постоянная гнетущая опасность быть выбитым из нешаткой-невалкой своей жизни под удобным кровом с хорошим питанием и медицинским обслуживанием. Не посадят в тюрьму, не загонят в лагерь или куда-нибудь на поселение, так прессанут висящей над головой секирой такой каждодневной возможности. Это тяжелый гнет, ежели продолжаешь и продолжаешь свою исповедническую проповедь. Это изматывает, изнуряет, что ты здесь, но в любую сиюминутность – там: с «парашами», «пресс-хатами», звероватыми уголовниками. Осознать кошмарно такое подвешивание на тетиве своего исповедничества можно лишь тогда, когда тобой «займутся» и обрекут на вечную грань этой жизни и той потно-кровавой жистянки.
Не думаю, что рождаются трусами или героями. Нет-нет, люди добывают это из своей души, духа. Христиане, по шаламовскому свидетельству, были почти единственными стойкими даже на ГУЛАГовской Колыме. Их способ ужасен своей простотой – надо быть готовым умереть сиюминутно, чтобы не бояться массы сиюминутных секир. Но даже с таким смертельным духовным мужеством ИПХ может выпасть мучительная дорога к концу пытками, униженностью, надругательством...
Вот о чем надо ПО ЧЕСТИ думать, заглядывать во все подлые свои закоулки, а не притворяться «хорошим» ИПХ среди «плохих» эМПешников. Лишь эта огранка, оселок засияют и поведут людей за тобой. Ибо "спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи".
|
|
| |
|
