Публицист ИПХ А.Кузнецов "Церковь и национально-патриотические, политические движения" -- ИТОГИ МИНУВШЕГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ В ИПЦ И БУДУЩИЕ ЗАДАЧИ
Послано: Admin 30 Дек, 2010 г. - 17:31
Царский путь
|
ЗАГРАНИЧНАЯ РЕДАКЦИЯ МИТ: В преддверии Рождества Христова и Нового года в нашей редакции идет традиционное подведение итогов и обсуждение прогнозов. Своими суждениями обмениваются члены нашего редакционного и авторского коллектива, чаще не по телефону или на встречах, а электронной почтой, т.к. люди живут в разных странах: в основном, в России и Западной Европе. Из этого круговорота мнений, точек зрения наиболее предметной, выражающей позицию большинства членов нашего сообщества вокруг "Меча и Трости", явился комплекс оценок церковного публициста Антония Кузнецова из Москвы. Поэтому мы оформили их в виде статьи, которую ПРОГРАММНОЙ и заявляем накануне Рождества Христова 2011 года. Как православных монархистов и патриотов Отечества, нас интересует, в первую очередь, соотношение Церковного, Монархического и Национального, Патриотического, почему изложение материала и начинается с определения национализма.
А.Кузнецов "Церковь и национально-патриотические, политические движения"
Национализм не сводим полностью к разуму и сознанию, т.к. он не человеческое создание, а родился в эпоху строительства Вавилонской башни и смешения языков. Не человеческое мышление, а сам Бог создал народы и нации, поэтому и национализм не есть результат лишь свободного «сознательного» выбора человека, а заложен глубоко в его подсознании. В этом его и сила и слабость одновременно.
В чем генезис национализма как идеологии (или, если хотите, «формы мышления»)? Он родился в эпоху «Просвещения» и «Великой» Французской революции и был следствием секуляризации жизни европейских народов и угасания монархического начала, вытесняемого всюду республиканскими идеалами. Когда вера, Церковь и Престол перестали скреплять жизнь народов, на замену им и явился национализм, который идею служения Царю подменил идеей служения нации, поставив её мерилом и критерием всего, а религию заменил «национальной культурой», сделав ее объектом поклонения вместо Бога. Национализм подготовил распад всех великих империй -- Византийской, Османской, Священной Римской, Британской, Австро-Венгерской и Российской, сделав образовавшиеся после распада Империй национальные государства легкой добычей мiровой закулисы, против которой он безсилен. Ибо закулиса взяла на вооружения над-национальные и интернациональные средства (масонство, жидо-масонство, либеральная демократия, коммунизм), противопоставить которым можно тоже только над-национальные и интернациональные средства (например, христианство, мусульманство).
Банкротство национализма, его безсилие в борьбе с интернациональными силами лучше всего выявила Вторая Мiровая война, во второй половине которой Гитлер плюнул на свой германский национализм, раздражающий все прочие национализмы, и попытался сколотить что-то наднациональное, приемлемое для всех европейских народов, а не только для немцев. Но было уже поздно. С тех пор все нормальные люди -- империалисты, а не националисты, нам нужна Империя, а не национальное государство, ибо только Империя может выстоять против анти-Империи антихриста, а на национальное государство русского народа просто-напросто натравят все остальные народы (как натравили на Германию) и раздавят это государство. Это, собственно, уже и происходит, ибо мы видим, как на нас натравливают всех этих кавказцев, а нас, в свою очередь, -- на них (а так же их -- друг на друга; например, грузин и абхазов). В рамках голого национализма или «фашизма» выхода из этого тупика нет, т.к. ещё не родился национализм, который согласится интересы своей нации поставить ниже интересов другой нации. Иначе это уже не был бы национализм с его приматом национального над всем прочим.
«Бог, Царь, Нация» -- это было написано на знамени «Памяти» Дм. Васильева. Все, на взгляд "памятников", было прекрасно, пока не начали выяснять, что же такое Бог и как Его правильно понимать. Постепенно они пришли к мысли о Церкви, т.к. именно Она хранит верное учение о Боге. Стали искать эту Церковь, уперлись в МП. Освободившись от этой заразы (да и то не все, а меньшинство), пришли к РПЦЗ. Поняли, что без Церкви не будет ни Царя, ни Нации, ничего. Такой же путь прошли почти мы все, начав с политики и «русских фашистов». Но, постепенно преодолевая соблазны, обрели Истинно-Православную Церковь (ИПЦ), которая стала для нас смыслом и целью Бытия. Зачем нам возвращаться на нашу же собственную блевотину, к каким-то «русским фашистам»? Безсмысленны все теории, «фашисты» и т.п., когда у нас в "осколках РПЦЗ" нет элементарного порядка. Будет здоровая церковная жизнь, будет обращение людей ко Христу -- будет всё. Не сумеем оздоровить церковную жизнь, нечего даже и думать о чем-то другом, о какой-то «национально-освободительной борьбе».
Зачем "национально-патриотическим" движениям нужны их «организаціи», которые как раз и есть чисто человеческое средство, предназначенное для достижения «ниспроверженія существующей жидо-масонской богоборческой власти» и «возстановленія Престола Православныхъ Царей»? Есть только одна «организация» нечеловеческого (точнее -- сверхчеловеческого) происхождения, располагающая сверхчеловеческими средствами для достижения целей -- Церковь Христова. Именно этой «организации» должны быть отданы все наши силы, а все прочие организации, оперирующие «человѣческими средствами», надо похерить.
Кто-то кому-то навязал мысль о «национально-освободительной борьбе», которая якобы не сегодня-завтра начнется. Сейчас в РФ возникло некоторое общественно-политическое шевеление на почве социального недовольства, какое представляет собой просто-напросто очередной этап борьбы за власть между кремлевцами и разношерстной «оппозицией» от Немцова-Милова до уличных футбольных хулиганов. Национального тут нет ничего, потому как тут нет Христа, без Которого нет и русской нации. А освободительного тут ничего нет по той причине, о которой Господь сказал: «истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха… Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» [Ин.8:34-36]. Иными словами, не может освободиться тот, кто внутри является рабом страстей и греха; освободиться же от всего этого можно только покаянием и обращением ко Христу, Которого вся эта безбожная масса «русских» отвергает. Поэтому из указанного шевеления не выйдет ничего кроме очередной более или менее кровавой заварушки, которая закончится не свержением режима, а перераспределением власти. Так что, вместо Путина нам на шею сядут какие-нибудь Немцов, Каспаров или Белов-Поткин с Квачковым, которые будут и дальше хулить, гнать все истинно-христианское и истинно-русское. Пока в стране не обретется хотя бы несколько сот тысяч истинно-православных христиан, говорить о «национально-освободительной борьбе» могут только или дураки, или провокаторы. В настоящий же момент нет не только этих сотен (даже десятков) тысяч, но нет даже хотя бы одного истинно-православного епископа.
Уже одно то, что многие "национально-патриотические православные" люди даже великого К.Леонтьева опошлили до уровня "фашиста", показывает, насколько им непонятен размах и глубина его идей, а главное -- направление его мысли. Им даже не приходит в голову задуматься, почему он в конце жизни принял схиму, т.е. отказался от активной борьбы за преображение мира и искоренение из него зла, признал возможным спасать только свою душу. Этот "фашист" в конце концов признал постимперский национализм явлением не созидательным, а разлагающим (см. "Национальная политика как орудие всемирной революции"), он не противопоставлял его космополитизму, а считал его разновидностью космополитизма, он "народность" ставил выше "национальности" (видя в ней "уравнение" и "всесмешение"). Леонтьев не верил в контрреволюцию, он признавал, что эпоха "уравнительного всесмешения", наступающая после эпохи "цветущей сложности", началась уже во второй половине XIX века. Он (как и Победоносцев) уже тогда признавал игру проигранной, а некоторые "национал-патриоты" в ситуации XXI века (об ужасах которого Леонтьев просто не мог помыслить) пытаются опереться на его идеи и этим увлечь людей.
Сама идея построить национальную идеологию XXI века на основе трудов мыслителей патриархального XIX века и русской эмигрантской мысли первой половины XX века -- века "восстания масс" -- совершенно утопична. У нас уже не просто эпоха "уравнительного всесмешения" (по Леонтьеву), а эпоха Атомизации (это очень хорошо видно на примере "осколков РПЦЗ"), для которой вообще никаких рецептов нет. Как выразил это мысль новосвященномученик катакомбный отец Владимир Криволуцкий (применительно к сергианству, но она легко обобщается вообще на все процессы нашей эпохи):
"Ибо для полного уразумения того, что совершено бывш. Митр. Сергием и совершается его преемниками, в прошлом Церкви Христовой примеров для сравнений и приближений нет... Страницы прошлого, история Церкви мало дадут нам к уяснению смысла "Сергианства". Ибо то, что совершено и совершается, не имеет прообразов в прошлом... Не ранние, первые страницы истории Церкви Христовой, обуревавшейся многими ересями, а последние страницы Св. Библии приоткрывают таинственный смысл содеянного".
Я иду только за Христом. После предательства лавровцами РПЦЗ в 2000 году и последующих измен вероучительный авторитет иерархии ИПЦ, "осколков РПЦЗ" упал до невозможно низкого уровня. С тех пор и архипастырям, и пастырям приходится "отчитываться за проделанную работу" перед церковным народом. Увы, это реальность наших дней.
По моему глубокому убеждению, "объединение истинно-православных христиан" (ИПХ) возможно только вокруг таинства Евхаристии. Церковное единство является основой всех прочих единств и объединений, без церковного единства невозможно никакое другое, по-настоящему прочное единство. Ибо в противном случае получилось бы, что есть что-то более надежное и основательное, чем Господь Иисус Христос, и способное объединить людей крепче и сильнее, чем Церковь. Если церковными средствами нельзя объединить людей, то любыми другими этого и подавно сделать не удастся. В частности, утопична идея объединить людей на платформе "борьбы с режимом". Такой вывод следует из всей послереволюционной русской истории, а также из моего личного политического опыта и опыта большинства моих знакомых.
К сожалению, в настоящее время все люди, которых хотя бы в первом приближении можно признать ИПХ, разбрелись по всевозможным "осколкам" и "юрисдикциям", а то и по "духовным трущобам" (по выражению митр. Виталия), и единство, которое 10 лет назад после очищения РПЦЗ от отступников казалось реальным, сейчас стало совершенно проблематичным. Отсутствует стержень, вокруг которого могла бы идти церковная "кристаллизация", -- истинно-православный епископат, стоящий на высоте своих задач. Попытки создать такой епископат в течение последних 10 лет не удались. В настоящий момент мне лично неизвестен ни один епископ, которого в полной мере можно было бы назвать истинно-православным. При отсутствии же епископата никакое полноценное церковное строительство и движение вперед невозможно, в лучшем случае можно надеяться лишь удержать занимаемые нами сейчас позиции.
Имеющиеся в наличии группы ИПХ можно объединить только на основе молитвенно-евхаристического общения, предпосылкой которого, конечно, является единство вероисповедания. Насущной и злободневной задачей, как и 10 лет назад, является задача церковного строительства на здоровых евангельских и духовных основах. К решению политических вопросов в условиях нерешенности этой кардинальной задачи перейти невозможно, т.к. любая политическая, национально-культурная и другая работа требует известных религиозно-нравственных предпосылок, которые закладываются только Церковью, и только в Церкви, и больше нигде. Как показывает практика таких движений, как РНЕ и общество "Память", игнорирование конкретных церковных вопросов, признание их второстепенными (или даже "препятствующими" единению), упор на идеологию в ущерб церковности и т.д. в итоге приводит такое движение к крушению.
Вообще, что касается возможности и желательности создания параллельно церковной организации других организаций и объединений (общественных и политических), то эта проблема более серьезная, чем может показаться на первый взгляд.
Старая Россия (до 1905 года) и средневековая христианская Европа не знали никаких других общественных организаций кроме церковной и никаких других движений кроме религиозных. Та эпоха характеризовалась церковно-государственным единством, когда вопросы церковные и вопросы общественно-политические просто принципиально не могли быть отделены друг от друга. В то время вера в Бога была общеобязательной, а церковное сознание определяло собой весь быт человека.
Общественно-политические движения и партии появились в эпоху секуляризации (приблизительно с середины 18-го века и особенно -- после масонской Французской революции), которая сделала религию частным делом граждан, провозгласив принцип "свободы совести", и даже допустила возможность вообще не исповедовать никакой религии. Иными словами, жизнь церковная и жизнь общественно-политическая оказались разделены ("отделение Церкви от государства"), Церкви была оставлена только сфера духовно-нравственного воспитания души человека (да и то если последний этого пожелает), за воротами же храма начиналась другая -- светская жизнь, где слово Церкви не значило ничего. На этой почве и народились разные партии и движения, начавшие объединять людей не вокруг Христа, а вокруг разного рода отвлеченных идей и выдающихся людей. Это вытеснение религии из общественной сферы в частную было крупной победой масонства, во многом предопределившей крушение европейской христианской цивилизации. Государство разсыпалось на конгломерат враждующих партий, союзов и т.д. , и его единство поддерживалось исключительно по инерции, в основном за счет того, что в XIX веке почти везде ещё сохранялась монархическая форма правления, а безбожие было редким исключением. Когда же в XX веке рухнули и монархии, а вера катастрофически ослабела во всех слоях общества, это и стало фактически концом христианской Европы. Попытки европейского фашизма задержать это крах провалились, лишь затянув агонию и сделав её мучительной. Очень хорошо это видно на примере Испании и Португалии, где фашизм не был ликвидирован силой, а умер естественной смертью. Фашизм не пожелал отказаться от принципа свободы совести и отделения Церкви от государства, а также от партийного строения самого государства (лишь заменив многопартийность однопартийностью). В этих условиях одолеть мировое масонство он был не в состоянии, ибо все его мероприятия уже в зародыше несли вирус разложения и распада.
У нас в России мы с партийным строением государства и общества познакомились только после 1905 года, одновременно с введением у нас частичной свободы совести после Манифеста 17 октября. Повторилось то же, что и в Европе. Единый народ Божий разделился на группы, партии, союзы, движения и т.д. Начались склоки, распри, грызня, даже в рамках одной партии продолжалось деление на разные враждующие фракции, "крылья" и т.д. (например, крайне правый СРН разделился на три большие группы Маркова, Дубровина и Пуришкевича, не говоря о массе мелких региональных группировок). С тех пор (и особенно после 1917 г., добавившего к партийности ещё и демократию) все подлинно русские православные люди с глубоким отвращением относятся ко всяким партиям и к самой идее партийности, справедливо видя во всем этом источник разложения нации и причину гибели государства. Вовсе не случайно Белое движение, провозгласившее борьбу за возрождение национальной русской государственности, принципиально стояло на позиции внепартийности и безпартийности, т.к. это было абсолютно необходимой предпосылкой успеха начатой борьбы. К сожалению, в центр национального единства Белое движение выдвинуло не идею Церкви (тут, конечно, вина и Церкви, объявившей на лже-соборе 1917-18 годов "свободу партий"), а идею национальной Армии, что в итоге привело Белое движение к известному принципу непредрешенчества.
В эмиграции продолжалось это партийное деление и дробление, сопровождавшееся кликушескими призывами о необходимости единства, которые оказывались простым сотрясением воздуха. Причина была та же самая -- люди предлагали организовать единство вокруг чего угодно, но только не вокруг Христа.
РПЦЗ на II Всезарубежном Соборе поднимала вопрос о взаимоотношениях Церкви со всеми этими партиями и движениями. Сначала было решено двигаться по пути, опробованному в 1905-1913 г.г., т.е. направить в каждое из этих движений духовников, которые попытались бы воцерковить членов указанных движений. Из этой затеи ничего не вышло, т.к. во 1)-ых, по сравнению с 1905 годом расцерковление людей достигло гораздо более сильной степени, во 2)-ых, сама Церковь продолжала стоять на позиции лже-собора 1917 г., провозгласившего свободу политической ориентации для членов Церкви и в 3)-их выяснилось, что Церковь подавляющему большинству участников этих движений не нужна (или нужна только как бытовое дополнение к их политической деятельности). Ибо если бы Она была им нужна, то они бы и направили все свои усилия на церковную, а не на политическую деятельность, и вовсе не попали бы в эти партии и движения.
Наконец, обнаружилось и принципиальное противоречие (сохраняющееся до сих пор), связанное с тем, что у человека не может быть двух начальств. В организации или партии у человека был свой духовник, а на приходе -- свой. В Церкви он слушал свое церковное начальство, а в организации -- своего политического руководителя. С учетом того, что Церковь имеет задачи небесные, а политическая организация -- чисто земные, это приводило к постоянным конфликтам, едва ли не к раздвоению личности, так что в итоге человек либо уходил из организации в Церковь, либо возвращался назад в чистую политику. Исправить положение можно было бы только в том случае, если бы глава Церкви был одновременно и главой всех политических организаций, т.е. нужен был православный Царь, ибо только в его лице удается совместить несовместимое -- небо и землю, крест и меч, Церковь и Государство. Никакой священник, епископ, генерал или политик это исполнить не может (это был бы или католицизм, или протестантизм). Но Царя-то, увы, и не было, Царь был свергнут совместными усилиями церковных политиканов и расцерковленных политиков, поэтому закономерно, что из этой попытки РПЦЗ воцерковить русские политические организации ничего не вышло.
/Уже в наше время что-то подобное пытался осуществить в РПЦЗ(В) правивший на Европейской части РФ еп.Виктор (Пивоваров), но получилось и вовсе смехотворно. Потому что в 1930-е годы большинство членов партий и движений были хотя бы формально православными, крещеными, тогда как в пивоваровские времена православные в политике составляли ничтожный процент, а основная масса была представлена эМПешниками, раскольниками, язычниками и безбожниками, при этом у каждой фракции был "свой" духовник./
Вторым вариантом взаимоотношений Церкви и политических движений было пойти по пути европейского фашизма -- объявить свободу совести и согласиться на отделение Церкви от государства и общества, но на это РПЦЗ решиться никогда не могла, т.к. это требовало отказа от традиционной русской идеологии с его идеалом Симфонии Церкви и Царства.
Наконец, после Второй Мировой войны и где-то до III Всезарубежного собора (1974 г.) РПЦЗ пыталась идти по третьему пути -- самой создавать общественно-политические организации из членов Церкви. Увы, и из этого не получилось ничего. Достаточно быстро выяснилось, что наиболее духовно-развитые и воцерковленные люди не идут в эти организации, и вообще тяготятся политической суетой, она им просто не нужна, как не нужна им и лишняя организация в дополнение к приходской и епархиальной. Зато люди, которые в Церкви бывают всего пару раз в год, а причащаются и того реже, охотно пополняют такие организации, образуя в них устойчивое большинство. В итоге такие организации либо тихо угасали, либо в них верх брало политиканствующее большинство, вытеснявшее со всех руководящих постов церковных и вообще духовных людей и увлекавшее организацию в голую политику. Не была решена и проблема "двух начальств". Чаще всего получалось так, что заручившись "благословением", в дальнейшем эти организации и их отдельные члены творили, что хотели.
В итоге большинство русских людей пришло к выводу, что в условиях отсутствия национальной русской государственности (за границей), тем более в условиях оккупации и террора (как это имело и имеет место в России), никакая политическая жизнь невозможна, а только -- жалкая имитация её и разного рода провокации. Видимо, восстановление русской государственности находится целиком в воле Божией и от наших усилий не зависит; во всяком случае, эти усилия должны быть направлены только на христианизацию и воцерковление подсоветского населения. Когда в Римской Империи, несмотря на нарастающий террор, набралось 5 или 7, или 10 % христиан (по разным оценкам), она сдалась. В наших условиях полным успехом следует считать христианизацию и воцерковление 0,5-0,7% населения страны. Дальше поборать начнет уже Бог при участии активной части этих 0,5-0,7%.
Всё для Церкви! Мы не должны разбрасывать свои ничтожные силы. Мне представляется, что в настоящий момент Истинно-Православная Церковь должна стоять на позициях политического непредрешенчества (в смысле возможных путей восстановления русской государственности). Для Церкви в отличие, например, от РОВС, который генерал Врангель создал на смену белой Русской Армии, это совершенно нормально. Церковь не должна связывать себя ни с каким политическим движением и ни с какой конкретной политической программой, а также благословлять любое из этих движений. Церковь никогда не признавала никаких самозарождающихся вождей (справедливо видя в этом элемент самозванства), а только -- вождей милостью Божией, на которых указывал Сам Бог. Церковь неразрывно связывает себя с монархией, но путей к монархии не предуказывает.
Деление на партии Церковь признает безусловно вредным. Легко представить, что будет, когда на одном православном приходе соберутся, ну, например, фашисты, национал-империалисты, социал-монархисты и какие-нибудь монархисты-максималисты, и у каждого -- своя организация, свой устав и своя идеология. Если даже удастся создать "политически-однородный" приход, то тогда эта склока перенесется на уровень епархии; если же удастся создать и "политически-однородную" епархию, то вражда (и наверняка, с драками) пойдет уже на уровне Синода. Наконец, обиженное и побитое меньшинство просто уйдет и организует свою "церковь", и вместо единства получится развал.
Всякий член Церкви, пожелавший вступить в какое-либо из имеющихся общественно-политических движений, должен получить на это разрешение своего епископа, при этом он дает обязательство в случае конфликтных ситуаций слушать руководство Церкви, а не руководство организации. В противном случае он исключается из прихода. Такое же условие ставится и перед приходящими в Церковь членами этих организаций. Не допускается участие в таких организациях, а также возглавление и окормление их лицами духовного звания.
Любой из трех названных мною выше путей взаимоотношения Церкви и политических организаций (свобода совести; окормление существующих организаций; создание своих собственных на базе приходов и епархий) я категорически отвергаю, как доказавших свою тупиковость. Думается, нужно искать какой-то четвертый путь.
В настоящий момент, в виду бедственности нашего положения, мне кажется возможным ограничиться только тем, чтобы Церковь (помимо чисто церковных задач) прививала своим членам правильное национально-государственное мировоззрение. Чтобы Церковь научала прихожан, как христианин должен поступать в тех или иных жизненных обстоятельствах, связанных с политикой (например, вопрос службы в безбожной армии), оставив всё остальное на волю Божию.
Россия, Москва, 30 ДЕКАБРЯ (17 ДЕКАБРЯ по ст.ст.) 2010 года. Прор. Данiила и трехъ отроковъ
|
|
| |
|
