В.Черкасов-Георгиевский: Книга “Русский храм на чужбине”. Глава 6. Парижские пенаты (Собор Святого князя Александра Невского, храм РПЦЗ, основанный святителем Иоанном Шанхайским) Статьи / Русская защита Послано Admin 05 Фев, 2010 г. - 20:58 ОБЩЕЕ ОГЛАВЛЕНИЕ КНИГИ [1] + + + Храм во имя Святого Благоверного князя Александра Невского на улице Дарю в Париже, наверное, самая известная православная церковь Русского Зарубежья в Западной Европе. Тесные взаимоотношения России и Франции начались еще во времена князя Ярослава Мудрого, когда в 1051 году его дочь Анна Ярославна вышла замуж за французского короля Генриха Первого. Однако лишь в 1816 году Государь Император Александр Первый издал указ «Об учреждении Церкви греко-российского исповедания при Миссии в Париже». Этот домовой храм открылся в 1820 году, и окормлял вместе с русскими проживавших во французской столице сербов, болгар, греков, валлахов. В 1856 году идею о создании более вместительного парижского храма начал претворять магистр богословия Санкт-Петербургской Духовной академии протоиерей Иосиф Васильев. Он хотел воздвигнуть церковь на общественные средства, что поддержал Государь Император Александр Второй, пожертвовавший 50 тысяч рублей. Такие же деньги дал Святейший Синод, и суммы начали поступать отовсюду. Не поскупились купцы нижегородской ярмарки, а греческий купец М. Бернадакис внес 100 тысяч франков. Участок земли для будущего Свято-Александро-Невского храма купили в 1857 году. Для создания проекта его строительная комиссия обратилась к академику архитектуры, профессору, члену Парижской академии художеств Р. И. Кузьмину (1810–1861). Он был выпускником петербургской Академии художеств, работал в Гатчине, строил жилые дома и церковные сооружения в Петербурге. Спроектированный Кузьминым храм строил академик архитектуры И. В. Штром, известный как автор проекта Владимирского собора в Киеве. Закладка Свято-Александро-Невского храма состоялась в 1859 году. Освящали церковь в 1861 году 30 августа — на праздник Перенесения мощей святого благоверного великого князя Александра Невского. На торжестве при огромном стечении народа присутствовали чиновники парижской мэрии и специальный представитель Императора французов Наполеона III, а с русской стороны — посол граф П. Д. Киселев. Нижний храм собора освятили в честь Святой Живоначальной Троицы в 1863 году. Из-за внушительных размеров (длина и ширина храма 28 метров, высота — 48 метров) и величественности храм называют Александро-Невским собором, и такова же роль этой русской церкви в сердце Парижа, как пишут ее прихожане: «Являя природу, красоту Православной веры, богослужения и русского благочестия, собор питает наши души, а как символ мира и любви Христовой он содействовал и содействует ознакомлению инославных и иноверных с нашей Православной верой, которая благодаря храму, торжественности богослужений, трогательности обрядов и церковному пению находит доступ к сердцам многих людей и не принадлежащих к ее недрам». Внешний вид и интерьер храма Александра Невского выдержаны в стиле константинопольского Софийского собора. Главный купол опирается на четыре столпа. Снаружи он покрыт восьмигранным шатром с позолоченной главкой с крестом. По углам поставлены четыре башни-колокольни, также с шатровыми покрытиями и золотыми главками с крестами. В двух передних башнях находятся колокола. Собор построен из тесаного белого камня, пол тоже каменный: черные и белые плиты в шахматном порядке. На паперти перед главным входом устроено шатровое покрытие в общем церковном стиле — с золотой главкой и крестом. На фасаде мозаичное изображение «Благословляющий Спаситель на троне» — копия мозаики из храма Святого Аполлинария в итальянском городе Равенна. Византийский стиль особенно ощущается во внутреннем убранстве и росписи храма. Над иконами и фресками работали многие художники: Бейдеманн, братья Сорокины, Бронников, Седов, Шереметев и другие. Полотно «Проповедь Иисуса Христа на озере Тивериадском» и картину «Хождение по водам» написал художник Боголюбов. За длинную историю своей жизни храм обогатился многими иконами, драгоценными сосудами, серебряно-хрустальной плащаницей и другими предметными подношениями частных лиц, организаций, объединений. Иконостас в храме двухъярусный, как принято в византийских базиликах. В первом ярусе и справа от царских врат помещены изображения Иисуса Христа, Архангела Михаила и святого Александра Невского. Слева — образа Божией Матери, великомученика архидиакона Стефана. Перед дверью в алтарь находится крест-памятник Святым Благоверным Царственным Мученикам, сооруженный Обществом ревнителей памяти Государя Императора Николая II под председательством полковника В. В. Свечина. Сам же Государь Николай Александрович молился здесь с Императрицей Александрой Федоровной 6 октября 1896 года. Тут увидим и икону патриарха Московского и всея Руси новомученика святителя Тихона. Рядом с ней другой образ: «Сия икона сооружена иждивением зарубежной Руси в молитвенную память по убиенном большевиками 20 ноября 1917 года последнем Главнокомандующем Русской Армии в войну 1914–1918 гг. Генерального штаба генерал-лейтенанте Николае Николаевиче Духонине». Можем прочесть рядом с этим образом подпись под следующей иконой: «Вечная память Преображенцам, на поле брани за Веру, Царя и Отечество живот свой сложившим». В храме находится киот с иконой Богоматери в память Российского воинства Императорской, Добровольческой и Русской армий. На другом киоте — книга, где перечислены имена убитых и скончавшихся от ран летчиков Российского воздушного флота. Есть киот с иконой, воздвигнутый в 1950 году Общеказачьим союзом в память пребывания казаков на чужбине. Здесь много икон, вызывающих самые разнообразные чувства, воспоминания. Вот, например, потемневшая икона Божией Матери «Феодоровская» в серебряной ризе с драгоценными камнями и под резной, орехового дерева сенью. Это список Феодоровской иконы 1289 года, сделанный художником Каменьщиковым в 1850 году, — в собор попал в 1866 году. А вот образ Вознесения Господня в позолоченной ризе и раме, с резной лампадой, являющийся даром Государя Императора Александра II и его супруги Марии Александровны: «В возблагодарение Господа за Святой Его Покров и Охранение в 25 день мая 1867 года», день покушения поляком А. Березовским на жизнь русского Государя в Булонском лесу. По этому поводу Государь Александр Второй молился здесь, в соборе его небесного покровителя Александра Невского, 7 июня 1867 года вместе с наследником Александром и Императрицей Марией Александровной. В этом году тут побывали Император Франции Наполеон III с супругой и король Прусский Вильгельм I. Находится в храме дар Российского Обще-Воинского Союза — икона Богоматери, именуемая «Скоропослушницей». Она установлена с позолоченной ризой в резном, венгерского ореха киоте с надписью: «Вечная память Вождям и Воинам Христолюбивого Российского воинства за честь и достоинство Отечества живот свой положивших и в рассеянии скончавшихся». Привлекает внимание икона с изображением Архистратига Михаила в ореховой резной раме, преподнесенная храму в память командира, бойцов белой Дроздовской дивизии и украшенная изображением первого их знамени — морского Андреевского стяга. На образе надпись: «Вечная память доблестному военачальнику Михаилу Гордеевичу Дроздовскому и всем чинам». В Соборе имеется "Дроздовский уголок", посвященный памяти генерала М.Г.Дроздовского и всех дроздовцев, скончавшихся на полях брани в России или умерших на чужбине. Именно в этом храме Св.Александра Невского отпевали многих известных Белых воинов, служивших в дроздовских частях. Фото Дроздовского уголка в начале 1990-х годов. (Продолжение на следующих стр.) В парижском Александро-Невском соборе отпевали многих известных русских людей. Это, например, великий князь Борис Владимирович (1943), великий князь Андрей Владимирович (1956), великий князь Гавриил Константинович (1955), певец Ф. И. Шаляпин (1938), писатели И. С. Тургенев (1883), И. С. Шмелев (1950), И. А. Бунин (1953), художник В. В. Кандинский (1944). Для того чтобы и поныне храм св. Александра Невского драгоценной «шкатулкой» продолжал удивлять парижан и приезжих со всего света, за его жизнестойкость постоянно боролись. Ведь, например, церковные стены постоянно покрывались копотью от свеч. А в 1900 х годах пожар в соседних конюшнях отразился на состоянии каменной кладки всей правой стороны собора. В 1920 х годах работы по закладке фундамента концертного зала Плейель с той же правой стороны способствовали крену колоколен. В 1940–1944 годах при немецкой оккупации храм не отапливали, и сырость едва не начала уничтожать внутреннюю роспись. Первые реставрационные работы собора на улице Дарю прошли через тридцать лет после его постройки, потом — спустя десять лет в 1898–1899 годах. Они сводились к заделке трещин в гипсовом покрытии главного купола. Внутренний ремонт верхнего храма удалось осуществить лишь в 1926 году. За реставрацию живописи тогда безвозмездно взялся бывший реставратор Музея Государя Императора Александра Третьего Д. Ф. Тюляхтин. После очистки картин, икон и стенописи в люстры церкви провели электричество. В 1927 году, отчитываясь на годичном приходском собрании, помощник председателя приходского совета, бывший председатель Совета министров Российской империи с 1911 по 1914 год граф В. Н. Коковцов указал: — Все видят, в каком блеске предстал пред нами храм... Если бы мы не приступили к этим работам, то, может быть, было бы уже поздно, так как от попыток некоторых любителей чистить деревянным маслом роспись уже начали разъедаться краски и портиться живопись. Работа была произведена французской фирмой по рецептам и указа-ниям реставратора Тюляхтина, лично производившего поправку ценных картин Боголюбова и живописи в алтаре и на иконостасе. В 1929 году Д. Ф. Тюляхтин закончил оставшуюся реставрацию росписи алтаря. Тогда же по требованию полиции устроили новый вход в храм с правой стороны. Тревожное шатание правой передней колокольни обнаружили в 1935 году: ее главка покосилась, — и пришлось срочно ремонтировать. В 1938 году увидели трещины под окнами в нижней части купола — укрепляли их поперечными стальными распорками. Все работы шли под наблюдением архитектора-консультанта К. В. Левандовского. Собор терпел настоящее бедствие во время Второй мировой войны и потому, что главный его охранитель граф Коковцов умер в 1943 году. В 1950 году церковным старостой тоже удачно выбрали владельца завода стальных конструкций, инженера, бывшего офицера-дроздовца В. Н. Загоровского. Он энергично взялся за дело вместе с новым архитектором-консультантом собора из художнической династии Бенуа Альбертом Александровичем. Новые реставрационные работы они поручили строительной фирме русского предпринимателя, тоже бывшего дроздовского офицера Ф. А. Бойко, который уже отреставрировал Люксембургский дворец и две католические церкви. Загоровский призвал на помощь в ремонте своих и Бойко бывших однополчан-«дроздов», какие из белых добровольцев стали теперь ядром добровольцев-строителей. В октябре 1950 года они закончили работы по внутренней части верхнего храма. Однако весной 1951 года выяснилось, что на двух колокольнях и крыше выветрились камни, выпал цемент, а в нижнем храме отсырели стены. Надо было браться за немедленное подкрепление колоколен и центрального шатра, работы внизу, да не было денег. Тогда протоиерей Александр Чекан попросил в воззвании о финансовой помощи храму православных Русского Зарубежья. В Почетном комитете собора ему активно помогала сестра царя-мученика Николая Второго, супруга покойного великого князя Александра Михайловича великая княгиня Ксения Александровна. Председательница Комитета Л. П. Детердинг пожертвовала на новый ремонт большую сумму. И все-таки русские энтузиасты продолжали ремонтировать свой красавец храм, не зная, хватит ли средств даже на ближайшие недели. С миру по нитке, франк к франку, шли месяцы, и собор обновлялся, будто расцветал. В мае 1952 года решили расписать его Свято-Троицкий нижний храм, по поводу чего приходский совет отметил: «Все стены должны быть выдержаны в светлых тонах. На алтарной стене должно быть изображение св. Троицы рублевского типа. На центральном столпе изображения святых не должны доходить до пола, а начинаться на высоте цоколя. По четырем крыльям, расходящимся от столпа, должны быть написаны большие херувимы. Иконостас должен быть выкрашен в светлые тона». Русские парижане добывали средства на обновление своего храма святого как могли. В январе 1953 года в зале «Иена» артисты Русской оперы исполняли фрагменты из оперы «Князь Игорь». Этот благотворительный музыкальный вечер репетировали в помещениях Русской оперы, и для его успешности русские хозяева продовольственных магазинов пожертвовали провизию на роскошный буфет в «Иене». В основном необходимые работы были закончены в конце 1954 года: все колокольни собора отреставрированы, крыша и стены починены, купола позолочены. В январе 1954 года на полное завершение обновления Свято-Александро-Нев¬ского храма пошел доход концерта Русской оперы в большом зале Пале де Шайо, организованного танцором Сергеем Лифарем, тоже пожертвовавшего свой значительный гонорар. С этого года расписанный Альбертом Александровичем Бенуа и его женой Маргаритой Александровной нижний храм стал «молодежным приделом», где с весны на воскресных богослужениях начал петь хор русской учащейся молодежи. С осени в «крипте» стали совершаться богослужения на французском языке, потом основавшие и франкоязычный приход на Дарю. Полностью роспись собора внизу была закончена в 1956 году, когда и фасад храма украсила новая мозаика Спаса Благословляющего. Очередные тревоги возникли в 1962 году, когда в основе купола образовались трещины, грозящие разрушением центральной части здания. Пришлось заменять каменную кладку вокруг окон тамбура и устанавливать бетонный пояс для укрепления купола. С 1978 по 1983 год собор ремонтировали под началом нового старосты, инженера-строителя В. Е. Тихоницкого, заменившего В. Н. Загоровского. Были реставрированы шатровые башни, восстановлен упавший крест правой колокольни, починен стальной каркас куполов и произведена их позолота. В 1996 году здесь снова завершился ремонт: покрытие апсид собора листовым свинцом и восстановление декоративных карнизов в первичном виде, а в 1997 году приходский совет вел внутреннюю реставрацию по среднему поясу церковной живописи изображения четырех Евангелий и сцен из жизни Спасителя в полукуполах. Как всегда средства на это паства изыскивала жертвенным подвигом. + + + Есть в Париже и храм Русской Зарубежной Церкви (РПЦЗ) в честь Всех Святых в Земле Российской просиявших. Основали его после того, как старый Знаменский храм — единственный соборный храм в Париже, остававшийся в ведении РПЦЗ, отошел после Второй мировой войны в ведение Экзархата Западно-Европейских Православных Русских Церквей (под омофором Вселенского Патриархата). Бывшие «соборяне» сначала в 1955 году в гараже-боксе открыли часовню «Всех Святых в Земле Российской просиявших», а в 1956 году старейшие прихожане А. Б. Григорович-Барский и ставший впоследствии священником И. А. Дулгов нашли на улице Рибера подходящее помещение для церкви, где начались регулярные богослужения. Более вместительное помещение удалось найти в 1961 году на улице Клод Лоррен в доме 19, где храм Всех Святых в Земле Российской просиявших находится и поныне. Митрофорный протоиерей В.Жуков служит в своем храме в Париже на улице Клод Лоррен. К Царским вратами алтаря справа прислонен архиерейский жезл Святителя Иоанна Шанхайского, который основал в 1961 году сей храм в честь Всех Святых в земле Российской просиявших, и он стал кафедральным в Западно-Европейской епархии РПЦЗ. На втором этаже здесь мемориальные покои Вселенского Чудотворца Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. Эта домовая церковь, конечно, не является впечатляющей по внешнему убранству, но внутри находятся святыни. Тут копия Одигитрии (Путеводительницы) Белого Русского Зарубежья — Чудотворной Иконы Божией Матери Курской-Коренной, а, главное, перед входом в алтарь у царских врат стоит посох Вселенского Чудотворца святителя Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского. Архиепископ Иоанн Шанхайский основывал и освятил 25 декабря 1961 года сей храм, ставший кафедральным в Западно-Европейской Епархии РПЦЗ. Святитель служил здесь четыре года до его перевода на Сан-Францисскую кафедру. Об Иоанне Чудотворце Шанхайском и Сан-Францисском (Максимовиче) (1896–1966) подробнее рассказывается в одном из следующих очерков, а тут коснемся его жизни и служения в Париже, в храме на Клод Лоррен. Архиепископ Иоанн прибыл во Францию из Китая в 1951 году и начал, помимо русских богослужений, служить Божественную литургию по-голландски и по-французски, как скитаясь по миру до этого, служил по-гречески и по-китайски. С переездом же в США Владыка станет употреблять для местных прихожан и английский язык. Святитель Иоанн восстанавливал в православной церкви почитание древних западных святых, живших в Европе до отделения католиков от православия в 1054 году, но не включенных в православные календари. Владыка собирал их жития и изображения, предоставляя потом подробный перечень в Синод РПЦЗ. Ночами архиепископ Иоанн со своими учениками обходил окрестные его храму дома в Париже и окроплял их святой водой. Парижане, приводившие к владыке своих больных детей для такого же окропления, видели, что те исцелялись. Св. Иоанн строил всю свою жизнь, исходя только из Закона Божия, совершенно не думая, как это может выглядеть по человеческим критериями. Однажды, приехав в Марсель, владыка решил отслужить панихиду на месте убиения в 1934 году благочестивого сербского короля Александра I Карагеоргиевича. Место было на тротуаре посреди людной улицы, и никто из клира архиепископа Иоанна не осмелился пойти туда с ним. Приземистый св. Иоанн со своими длинными волосами, бородой, в черной рясе, с чемоданом и метлой явился на многолюдье в одиночку. Публика моментально окружила его, а фоторепортеры начали снимать. Владыка невозмутимо вымел метлой нужную ему часть тротуара, стал доставать из чемодана необходимое. На вычищенный асфальт он положил епископские орлецы, возжег кадильницу и приступил к панихиде. Популярность удивительнейшего русского архиерея пронеслась по Парижу так, что в одном из католических храмов пастор восклицал, проповедуя молодежи: — Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. Зачем мне это теоретически доказывать, когда сегодня по улицам Парижа ходит святой Иоанн Босой! Своим «босоножеством» святитель Иоанн Шанхайский повторял подвиг праведного отца Иоанна Кронштадтского Чудотворца, ходившего босым по Кронштадту и потому что отдавал свои очередные сапоги бедным. С Шанхая владыка Иоанн носил одежду из самой дешевой ткани, и тоже часто ходил босым, отдавая свои туфли или сандалии какому-нибудь нищему. Он даже иной раз служил босым, за что подвергался от начальства суровому порицанию. При этом в Париже как ни пытались стелить Блаженному Иоанну на холодном цементном полу коврик, он, всегда улыбаясь, переходил босыми ступнями на пол. После того, как владыка серьезно поранил ногу гравием Версальского парка, начальство запретило ему быть босым. Протопресвитер М. Зноско-Боровский описывал: «Многие в Париже не понимали Владыку, их смущал его внешний вид, что он босой ходит. Рассказывал мне П. С. Лопухин, что были жалобы на Владыку митрополиту Анастасию. В одной из жалоб просили, чтобы Первосвятитель приказал владыке Иоанну носить ботинки. Митрополит Анастасий откликнулся на эту просьбу, написал Владыке письмо, а обрадованные этим прихожане поспешили преподнести своему архипастырю ботинки. Владыка принял дар, поблагодарил, но не надел, а носил ботинки... под мышкой. Снова жалоба Митрополиту, снова он пишет владыке Иоанну о послушании, и получает ответ: — Ваше предписание исполнил, Вы писали, чтобы я носил ботинки, но не написали, чтобы я их надел, вот я и носил их, а теперь надену. И Владыка зашагал по Парижу в ботинках». Вспоминает Е. Г. Черткова: “Я несколько раз ходила навещать Владыку. Жил он в Кадетском корпусе под Парижем, в Версале. У него была маленькая келья в верхнем этаже дома. Кровати в келье не было: Владыка никогда не ложился спать. Иногда, когда мы с ним разговаривали, он, сидя в кресле, начинал дремать. Тогда я останавливалась, но он сразу говорил: «Продолжайте, продолжайте, я слушаю». И действительно, Владыка отвечал на все мои вопросы. Всю ночь Владыка молился, опираясь на высокую палку с перекладиной наверху. Иногда он молился на коленях; вероятно, когда клал поклоны, то ненадолго засыпал в таком положении на полу. Когда он не служил и был дома, он всегда старался ходить босиком, даже в сильные морозы. Из корпуса до храма, бывало, ходил босиком в мороз по каменистой дороге. Однажды повредил себе ногу, была опасность заражения крови. Владыку пришлось положить в госпиталь, но он не хотел ложиться в кровать. Так как там это было невозможно, он в конце концов покорился, но подложил под себя сапог, чтобы было неудобно лежать. Медсестры, француженки, говорили: «Вы к нам привезли святого»”. О чудотворении, прозорливости св. Иоанна в Русской Зарубежной Церкви известно много, и вот, например, что свидетельствует настоятель храма Всех Святых в Земле Российской просиявших, благочинный Парижского округа РПЦЗ (ныне, в 2010 году, под омофором архиепископа Антония /Рудей/) протоиерей Вениамин Жуков. В 1950-е годы иподиакон Г. Н. Рябинин прислуживал на отпевании архиепископу Иоанну и еще одному архиерею. Когда они шли за гробом, иподиакон по искушению «воображал», как он будет отпевать и самого владыку. Прочтя его мысли, святой Иоанн обернулся к нему и сказал: — Ты прекратишь? Графиня М. Н. Апраксина, живущая в Бельгии, рассказывает, что ее отец Н. М. Котляревский, бывший личный секретарь генерала барона П. Н. Врангеля, один из инициаторов сооружения брюссельского храма Святого и Праведного Иова Многострадального, воздвигнутого в память Царя Мученика Николая II, поехал лечиться от болезни сердца и высокого давления на курорт города Спа, где у него произошел инфаркт. Врачи указали, что надежды на сохранение жизни у Котляревского нет. Св. Иоанн Шанхайский начал молиться о нем в субботу, а уже в понедельник у больного нашли «только слабость». Близкий семье Апраксиных Ю. В. Осташков рассказал, что владыка Иоанн посетил его мать М. Ф. Добровольскую, у которой была с детства сломана спина. После беседы со св. Иоанном в тот же день она впервые за свою жизнь не ощутила боли в спине. Таков был святой Русского Зарубежья, наш современник. Каковы же были недавние прихожане этих великолепных русских храмов на чужбине? По своему «составу», прочности они никак не уступали твердости их церковных стен и камней. Об этом, например, могут наглядно свидетельствовать другие воспоминания батюшки Вениамина Жукова, которые настоятель храма на Клод Лоррен в рукописи предоставил мне, и я частично использую его записки. Они — об отце протоиерея Вениамина Николаевича Жукова, типичном русском православном эмигранте: «Николай Михайлович Жуков, мой отец, был рядовым русским человеком: честным, правдивым, нестяжательным и жертвенным, как тысячи, сотни тысяч русских людей. Родился Николай Михайлович 30 ноября 1897 года (по старому стилю) в Петербурге. Семья Жуковых жила на углу Пушкинской и Невского. Мой дед был верующим человеком; он, очевидно, занимал видную должность как чиновник, ибо в день его тезоименитства — св. архистратига Михаила приходило на дом соседнее духовенство с поздравлениями. В семье было семеро братьев и сестер. Отец, самый младший, Николаша, был любимцем всех. В разгар Великой войны отца взяли с последнего курса реального училища и определили в офицерское училище, которое он закончил вольноопределяющимся. Вскоре, став подпоручиком, он был отправлен в Херсон для пополнения фронтовых частей. Здесь застала его Февральская революция, и с того момента отец оказался брошенным на произвол событий. Появились самостийные украинцы, с Октябрьским переворотом — красные. Благодаря знакомству он был спасен от расстрела в ЧК, бежал. Днями скрывался в стогах сена пока не подошли добровольцы. Воевал отец поручиком в Добровольческой армии, и дважды был в плену у красных. Первый раз военачальник включил всех военнопленных в ряды Красной армии. Когда отцовы товарищи задумали бежать отсюда к польскому фронту, он отказался. Бежавшие были схвачены и расстреляны. Отца привлекли к ответственности как знавшего о побеге, но ему удалось «заболеть» и получить от знакомого фельдшера направление в госпиталь, откуда бежать к белым. Второй раз в плену у красных отца приговорили к расстрелу. Смертников выводили на копание себе могилы. По пути туда отец собирал какие-то зернышки, падающие с деревьев, в надежде, что вырастет что-то на его могиле... Перед расстрелом комиссар прошел вдоль ряда смертников. Подойдя к моему отцу, он вдруг приказал ему немедленно выйти из строя и скрыться. Комиссар-еврей узнал в моем отце того, кто однажды его самого спас от расстрела! С отступающей Добровольческой армией отец очутился в Севастополе... Он служил в Алексеевском полку, его часть вместе с другими эвакуировалась в Галлиполи, где собралось около 20 тысяч вооруженных Белых воинов... Год прошел и всем стало ясно, что десанта в Россию не будет. Военные части стали расформировываться, люди поехали на работу в Болгарию, Сербию, Италию, Францию. Отец поселился в Болгарии и женился на русской беженке, моей матери. В Болгарии сначала сохранялся военный строй в виде фехтовальных училищ. Кроме того, русские беженцы создали здесь прекрасные хоры. В одном из них под управлением Сорокина пел и мой отец, обладавший прекрасным баритоном. В кафедральном соборе св. Александра Невского в Софии пели на двух клиросах с болгарским хором. Впечатление у болгар было неописуемое. Отец выучился токарному ремеслу и, не найдя в Болгарии работы, выехал по контракту во Францию... Мои родители поселились в Лотарингии, где я появился на свет. Наши беженцы фактически не прижились на местах расселения. До Второй мировой войны они постоянно надеялись на скорое возвращение на Родину. — Даст Бог, в будущем году будем в России, — слышалось часто на собраниях, за праздничным столом, когда поднимали стаканы за Россию. После Второй мировой войны русскую эмиграцию охватило движение «возвращения» на родину. Проводилась успешная пропаганда о якобы дарованной Сталиным всеобщей амнистии. Советами был пущен в ход весь арсенал психологического воздействия на белую эмиграцию. Появились московские митрополиты Николай, Григорий, их торжественно встречало духовенство собора Александра Невского в Париже во главе с митрополитом Евлогием, присоединившимся в 1945 г. к Московской Патриархии (его епархия вернулась под Константинопольский омофор после его смерти в 1946 г.). В газете «Советский патриот» от 22 июня 1945 г. красовалось письмо митрополита Евлогия полпреду Богомолову: «Дорогой и глубокоуважаемый Александр Ефимович, не могу удержаться, чтобы не выразить чувства глубочайшей радости по поводу того, что наконец русская эмиграция входит и прочными ногами становится на свою национальную почву и перестает быть бесправной. Это великое событие огромного значения. Мы становимся полноправными, родными чадами нашей великой матери. Желая запечатлеть это великое событие, я сделал распоряжение, чтобы в воскресенье 30.06.1945 во всех церквах епархии после Божественной Литургии было совершено благодарственное молебствие с соответствующим поучением по поводу этого знаменательного события. С глубоким уважением и таковой же преданностью имею честь быть... Евлогий». Если в СССР хорошо было разработано сервильное поведение церковников в отношении к власти — в частности, в призыве служить безбожному государству, то и за границей эта работа неплохо удалась большевикам. Множество эмигрантов, не только соблазнившихся победой в войне, амнистией и новым мундиром с погонами, но и примером духовенства, потянулось в советское посольство для получения паспорта. Потом на родине в тюремных застенках они проливали горькие слезы. Мой отец упорно стоял на своем: никогда не доверять большевикам. Давний знакомый отца приходил его уговаривать взять советский паспорт. Сначала у них разговор шел полюбовно, говорили про победу, амнистию, патриотизм. Потом собеседник начал налегать: нужно брать паспорт сейчас, когда дают, потом будет поздно; Франция — союзник России и т. д. Отец отпустил его ни с чем, а мне сказал: — Не такой уж я дурной, чтобы поверить коммунистам. В 1948 году мои родители приняли французское подданство, считая маловероятным возвращение на родину, и чтобы обеспечить учебу сына. В 1963 году родители вышли на пенсию и приехали жить вместе с моей семьей под Парижем (в Вильмуассон-сюр-Орж, где в 1984 году отец Вениамин открыл храм в честь Святого Царя-Мученика Николая и Святых Новомучеников и Исповедников Российских; здесь так же, как в Париже, он является настоятелем. — В. Ч.-Г.). Вильмуассон, пристроенная к дому Жуковых колокольня храма, возведенного по проекту знаменитого архитектора Русского Зарубежья М.Ф.Козмина Вильмуассон, отец Вениамин в своем домовом храме в честь Святого Царя-Мученика Николая и Святых Новомучеников и Исповедников Российских, у Царских врат показывает новую икону Царицы-Мученицы Александры У нас с женой росли три дочери... В 1974 году заболела моя мать и легла в госпиталь. В течение шести месяцев мой отец навещал ее (при двухчасовом пути в одну сторону). В день своей кончины мама как бы очнулась и стала ему шептать: — С Богом... — пока не испустила дух. Отец сильно переживал кончину любимой супруги, но как военный он этого не показывал. Потом мне признался, что в течение года каждый день читал панихиду. Да, мой отец был рядовой русский человек Святой Руси. Ему перевалило за 90 лет, когда мы были с ним на Прощеное Воскресенье в Леснинской обители в Нормандии. В конце вечерни все подходят к аналою, на котором лежат иконы Спасителя и Божией Матери, кланяются, лобызают их и просят прощения друг у друга. Вот подходит мой отец, поддерживаясь палочкой, и плачет перед иконами. Духовник монастыря слегка толкнул меня и, показывая на моего отца, говорит: — Смотри, вот это Россия. Отец всегда был строг к себе, никогда не проявлял излишних чувств, никому не был в тягость. Никогда не жаловался, у него всегда был один ответ: — Слава Богу, все хорошо! Он был вполне самостоятельным до возраста 97 лет. Утром вставал в определенное время, застилал свою кровать, шел умываться. Потом становился на молитву перед образами (где всегда теплилась лампада); потом он принимал завтрак. Начинал день как человек строевой. Последние два года он нуждался в постоянном уходе: голова оставалась светлой, но ноги отказывались служить. Все чаще отец вспоминал стихотворения своего детства, в разговоре отличался тонким остроумием до конца своей жизни. Когда он еще был самостоятельным, первым спускался в церковь (находящуюся при нашем доме), закупал пачку свечей и ставил их со вниманием и молитвой, кланяясь и лобызая святые иконы; на Богослужении подпевал своим мощным и бархатным баритоном. В моем детстве я не думал, что отец глубоко верующий, — он не выделялся внешним благочестием, мать же напротив как певчая посещала всегда храм Божий и меня с собой водила. Но когда мне было примерно 17 лет и я стал философствовать и мудрить, отец, который никогда не говорил со мной на религиозные темы, резко меня остановил: — Ты перестань выдумывать! Я провел всю войну, вокруг меня товарищи были убиты, справа, слева, а я выжил. Меня должны были дважды расстрелять в ЧК и остался в живых: меня мать благословила иконой в путь на фронт, и я ее всегда носил на груди... За месяц до кончины отец стал что-то бормотать про себя. Когда мы прислушались, оказалось, что он пел «Христос Воскресе». Это было в начале Великого Поста 1997 года. На Крестопоклонной неделе я ему спел «Кресту Твоему покланяемся, Владыко...». Потом он сам пел эту молитву несколько дней подряд, уже слабым голосом. За десять дней до своей кончины отец хорошо причастился, исповедываться уже не было сил. Я его попросил: — Скажи: «Господи, помилуй мя, грешного». Отец это произнес ясным, громким голосом и принял святое Причастие. Предал мой отец Богу свою душу на 5 ой неделе Великого Поста в пятницу вечером, в начале Утрени Похвалы Божией Матери, не дожив до своего столетия несколько месяцев. Его умыли, одели и спустили сразу в церковь. Отпевание прошло тихо, спокойно, в радостной тишине, как в ожидании Христова Воскресения; моего отца отпевали пятеро священников. Один из них мне сказал: — Известно, что часто благочестивые люди перед смертью поют «Христос Воскресе». «Христос Воскресе», — вот что вынес в своем сердце изгнанник Святой Руси, мой милый отец». + + + Редкий наш соотечественник, приехав в Париж, не посетит находящееся в предместье столицы русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа («Святая Женевьева /Геновефа/ в лесах»), где встречает прекрасный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Эти церковь и звонница выстроены в стиле псково-новгородского зодчества по проекту архитектора Альберта Александровича Бенуа, который и расписал вместе со своей супругой Маргаритой Александровной храм внутри. У главного входа находится его фреска «Успение Пресвятой Богородицы». Под церковью устроен склеп, где покоятся супруги Бенуа, граф и графиня Коковцовы, архиереи Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе во главе с ее основателем митрополитом Евлогием. Церковь была освящена в октябре 1939 года, а первые могилы появились на здешнем кладбище в 1927 году. Началось оно с того, что англичанка мисс Дороти Педжет купила на этом участке земли городка Сент-Женевьев-де-Буа старый особняк. По инициативе княгини В. К. Мещерской она предоставила здание под старческий дом пожилым русским людям. В центре кладбища вы легко отыщете бело сверкающий под солнцем памятник Белой гвардии. Он в форме круглого ступенчатого некрополя с каменным куполом под крестом. На его основании плиты, гласящие: «ГЕНЕРАЛУ ЛАВРУ ГЕОРГIЕВИЧУ КОРНИЛОВУ И ВСЕМЪ КОРНИЛОВЦАМЪ, павшимъ за РОДИНУ и на чужбине скончавшимся», «ГЕНЕРАЛУ ДЕНИКИНУ, первымъ ДОБРОВОЛЬЦАМЪ и участникамъ походовъ: КУБАНСКАГО, СТЕПНОГО И ЯССЫ-ДОНЪ», «ГЕНЕРАЛУ ВРАНГЕЛЮ, ЧИНАМЪ КОННИЦЫ и КОННОЙ АРТИЛЛЕРИИ, за ЧЕСТЬ РОДИНЫ павшимъ», «АДМИРАЛУ КОЛЧАКУ и всемъ МОРЯКАМЪ РОССIЙСКИМЪ»... «ВОЗДВИГНУТ ЗАБОТАМИ ОБЩЕСТВА ГАЛЛИПОЛИЙЦЕВ ВЗАМЕН РАЗРУШЕННОГО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕМ ПАМЯТНИКА НА БРАТСКОМ КЛАДБИЩЕ ГОРОДА ГАЛЛИПОЛИ». Франция, кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, 1990-е годы. В.Черкасов-Георгиевский около копии Галлиполийского памятника Белой гвардии, рядом надпись: «ГЕНЕРАЛУ ВРАНГЕЛЮ, ЧИНАМЪ КОННИЦЫ и КОННОЙ АРТИЛЛЕРИИ, за ЧЕСТЬ РОДИНЫ павшимъ». Памятник, словно последний пулеметный дзот, кряжисто упирается среди лежащих окрест надгробий с именами офицеров — будто расстрелянными пулеметными лентами... Есть тут памятники генералу Алексееву и алексеевцам, генералу Дроздовскому и дроздовцам. На плитах мемориала кадетам цветными погончиками значатся названия училищ, за честь которых дрались упокоившиеся во французской земле. Имеется и громадный мраморный крест казакам. Для русского посетителя здесь много могил со знаменитыми именами: писатели Иван Алексеевич Бунин, Дмитрий Сергеевич Мережковский, Зинаида Николаевна Гиппиус, Надежда Александровна Тэффи, Алексей Михайлович Ремизов, Иван Сергеевич Шмелев (перезахоронен в Москве в 2000 году), Борис Константинович Зайцев, богословы Николай Онуфриевич и Владимир Николаевич Лосские — отец и сын, композитор Николай Николаевич Черепнин, художники Константин Андреевич Сомов, Мстислав Валерианович Добужинский, Сергей Константинович Маков-ский, Зинаида Евгеньевна Серебрякова, Константин Алексеевич Коровин, танцовщик Сергей Михайлович Лифарь, актер Иван Ильич Мозжухин... + + + Говоря о парижских предместьях, необходимо упомянуть и о местечке Ванв, где находится подворье Свято-Духова скита — храм во имя Святой Живоначальной Троицы. Здешний приход основала летом 1935 года группа русских беженцев. Располагался он сначала в помещении бывшей конюшни с тремя прилегающими комнатами. В 1971 году старое здание было снесено в связи с реконструкцией, и прихожане приобрели неподалеку дом, в гараже которого оборудовали новое помещение под храм. Сюда перенесли престол, жертвенник и всю церковную утварь. Над входом в храм воздвигли шлемовидный купол с восьмиконечным русским крестом. С 1935 по 1945 год настоятелем храма был архимандрит Стефан (Светозаров), с 1945 по 1987 — архимандрит Сергий (Шевич), архимандрит Александр (Елисов) служил здесь с 1989 года в течение десяти лет. В 1983 году приход приобрел участок земли, прилегающий к дому, и в 1984 году здесь началось строительство второго храма. 16 октября 1993 года он был освящен в честь Новомучеников и Исповедников Российских. Иконостас и иконы храма написаны учениками Леонида Успенского и инока Григория Круга. Многое в Свято-Духовом скиту, расположенном в деревне Мениль-Сен-Дени близ станции Анрвиль (около пятидесяти километров от Парижа по направлению к Рамбуйе, летней резиденции французских президентов), связано с памятью талантливого иконописца инока Григория, в миру — Георгия Ивановича Круга (ФОТО ВВЕРХУ). Он родился в 1909 году в Петербурге, в 1921 году мальчиком переехал в Эстонию, окончил гимназию в Нарве. Одновременно Круг учился живописи и графике в Таллинне, а потом поступил в художественную школу в Тарту. Закончил совершенствовать свое искусство будущий монах в парижской Академии Художеств под руководством художников Милиоти и Сомова. Технику иконописания Григорий Иванович изучал у известного тогда в Русском Зарубежье иконописца Федорова. Скончался монах Григорий в Свято-Духовом скиту 12 июня 1969 года, плодотворнейше потрудившись за свою жизнь. Им написано несколько иконостасов, в разных храмах остались иконы и фрески его письма в лучших традициях древней иконописи. Это фрески и часть иконостаса в храме парижского Трехсвятительского подворья, иконостас в одном из православных храмов Англии, иконостас часовни Иверской иконы Божией Матери детского летнего лагеря в Нормандии. Последний свой иконостас Григорий написал для церкви в Голландии. Его иконы можно встретить и в Италии, куда монах приглашался реставратором икон. Немало его работ попало в Россию, среди которых известны образ Казанской Божией Матери, образ Господа Вседержителя. Иконостасы в ванвской Троицкой церкви и, конечно, в храме Свято-Духова скита тоже письма инока Григория Круга, который похоронен здесь же, в скиту, за апсидой алтаря рядом с архимандритом Сергием Шевичем. Последние годы своей жизни монах-иконописец безвыездно жил тут и неустанно трудился в келье-мастерской. За год до смерти он перенес паралич, но и в сильном недомогании до последних часов перед его кончиной не переставал писать иконы и исполнять клиросное послушание. Через год после преставления инока, иконописца Григория Круга в его келье обнаружили тетради и записные книжки, являвшиеся материалами к книге. Вот с каких мыслей сей труд начинается: «Почитание икон в Церкви — как зажженный светильник, свет которого никогда не угаснет. Он зажжен не человеческой рукой, и с тех пор свет его не истощался никогда. Он горел и горит и не перестает гореть, но пламя его не неподвижно, оно горит то ровным светом, то почти невидимо, то разгорается и превращается в нестерпимый свет. И даже когда все, что враждебно иконе, ищет угасить этот свет, одев его покровом тьмы, свет этот не иссякает и не может иссякнуть. И когда от потери благочестия иссякают силы в создании икон и они как бы теряют силу своего горнего достоинства, и тут не иссякает свет и продолжает жить и готов опять явиться во всей силе и наполнить торжеством Фаворского Преображения». В местечке Бюси-ан-От в полутораста километрах от Парижа стоит русский православный женский монастырь Покрова Пресвятой Богородицы, основанный 2 июля 1946 года в день памяти святого апостола Иуды, брата Господня. Будущая основательница этой обители Екатерина Куртен была дочерью обрусевшего француза и русской из генеральской семьи Борисоглебских, родилась в Москве в 1895 году. Росла Катя в Ялте, где в гимназии общалась с отцом Сергием Щукиным, какого высоко ценили А. В. Карташев и патриарх Тихон. Не случайно религиозная девушка обвенчалась в 1920 году с молодым историком А. Д. Мещеряковым, собиравшимся стать священником. В 1922 году ее муж, направляющийся в Москву рукополагаться, заболел сыпным тифом и умер. В это время в советской России в полном разгаре был поход против церковников, монастыри, где мечтала найти себя Екатерина, закрывались. Ей удалось принять тайный постриг под именем матери Евдокии в 1927 году в небольшой женской обители в Крыму, в Кизельташе. В 1932 году монахиню арестовали, матушку Евдокию спасло от ГУЛАГа, что ее отец, все же — месье Куртен, сумел использовать свою принадлежность к Франции и вывести туда всю семью. Вначале в Париже инокиня Евдокия вошла в общину «Православное дело», созданную матерью Марией Скобцовой. Но ее больше привлекала не здешняя социальная деятельность вместе с культурно-просветительской, религиозной работой, а молитвенный, чисто монашеский идеал. В 1938 году вместе с другими русскими монахинями матушка Евдокия обосновалась в пятидесяти километрах от Парижа в Муазене, где образовался скит в честь Чудотворной Иконы Казанской Божией Матери. Его церковь расписал отец Григорий Круг по планам духовника обители архимандрита Евфимия (Вендта). Здесь инокини принимали пансионеров и во время немецкой оккупации, им удалось спасти сбитого американского парашютиста. После войны некоторое время мать Евдокия пробыла в Воскресенской обители в Роз-ан-Бри. Однако она постоянно лелеяла свою давнюю мечту, как написала потом в воспоминаниях: «Росло желание устроить монастырь, подобный тем, которые они помнили по России, с более полными богослужениями, в стороне от мирского шума». Такая возможность предоставилась, когда в 1946 году бывший русский адвокат, известный профессор права В. Б. Ельяшевич решил подарить под монастырь свое имение в Бюси-ан-От в Бургундии. Его живописная усадьба, приобретенная в 1935 году, была широко известна среди деятелей культуры Русского Зарубежья и не просто так получила прозвище «Вишневый сад». Отсюда, например, писал письма Бунину писатель Борис Зайцев, нередко гостила Надежда Тэффи. Новых хозяек монастыря Покрова Божией Матери под началом матушки Евдокии было трое, но постепенно жизнь в неустроенном для церковных нужд доме наладилась. Вместо временной часовни соорудили настоящую церковь, основную работу по возведению которой провел инженер И. А. Значковский, впоследствии — протоиерей Игорь Значковский. Старый колодец, увитый плющом, превратился в колокольню. Иконостас, столбы, аналой делал высококлассный столяр В. В. Оболенский, иконы расписали монахиня Иоанна Рейтлингер и М. А. Струве-Ельчанинова. Церковь, посвященная вместе с обителью празднику Покрова Пресвятой Богородицы, была освящена в ноябре 1948 года. В этот же день матушка Евдокия была возведена в сан игуменьи. Среди множества трудов во времена развития и укрепления монастыря в 1953 году была постройка в глубине сада часовни в честь преподобного Серафима Саровского. В 1969 году при обители заработала собственная типография, в которой инокиня Елизавета (в миру Елена Лейхтенбергская) возглавила издание английских переводов богослужебных текстов, необходимых православным в англоязычных странах. Немало отдал усилий по уходу за монастырским скотом бывший Императорский офицер А. П. Севрюгин, к которому за консультациями по Туркестанским походам приезжал в 1974 году писатель А. И. Солженицын. Большой вклад в жизнь Покровской обители внесла поступившая в нее в 1971 году монахиня Серафима (в миру Антонина Михайловна Осоргина). До этого она, преподаватель русского языка, руководила воскресной школой при парижском храме Александра Невского, а в монастыре вела занятия по русскому языку и русской истории, необходимыми для ставшей многонациональной общины насельниц. Игуменья Евдокия скончалась в 1977 году, потом монастырь возглавила мать Феодосия, бывшая среди его основательниц. После кончины игуменьи Феодосии в 1992 году настоятельницей Покровской обители, входящей в Архиепископию православных русских церквей Западной Европы под омофором Константинопольского Патриархата, стала мать Ольга. Заканчивая рассказ об истории своего монастыря в Бургундии, авторы брошюры «Покровская обитель» подытоживают: «Давно уже мечтал монастырь о большей трапезной. И вот наконец в 1995 году с Божией помощью в правом крыле монастырского дома была построена красивая просторная трапезная. История этой постройки может служить прекрасной иллюстрацией тому, как богоугодная идея претворяется в дело. Множество людей принимали участие в реализации этого проекта: архитекторы, художники, друзья монастыря, друзья друзей. Оно было осуществлено благодаря молитве, благодаря пожертвованиям, а нередко и случаю». К этому можно добавить афоризм, что случайность — это язык Бога. Вот и «секрет» нерушимого стояния русских скитов, монастырей на земле французской. Эта статья опубликована на сайте МЕЧ и ТРОСТЬ   http://apologetika.eu/ URL этой статьи:   http://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=1662 Ссылки в этой статье   [1] http://archive.apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=339