В.ЧЕРКАСОВ-ГЕОРГИЕВСКИЙ: НОВЫЙ РОМАН «МЕЧ И ТРОСТЬ». ЧАСТЬ III, финальная «КАТАКОМБА И БОМБА»
Послано: Admin 17 Ноя, 2014 г. - 19:48
Литстраница
|
Глава 2. Колобановцы
Отец Антипа и Петр Конеграй, выправив через посольство РФ в Германии свои старые паспорта, вернулись в Россию с разных сторон. Петр улетел на Дон, подобрать для их заполярного дела подходящих казаков. Антипа – в Москву, где начал искать в помощники истинно-православных христиан (ИПХ) через РосПЦ(Д) колобановцев. Этот РПЦЗ-осколок казался надежнее других. В РосПЦ(Д) состоял погибший вместе с Елизаровым в Италии иеромонах Стратон, прошедший полковником Сербскую войну, монахом – подвижничество на Афоне. Знаменито было Вероисповедание РосПЦ(Д). Отец Антипа познакомился на кафедральном приходе в Вербинке с ее первоиерархом митрополитом Дамаскиным (Колобановым), разными людьми, разговаривал с ними там, встречался в Москве. Увы, раскидывалась не такая, как на первый взгляд, обнадеживающая картина.
В 2009 году за брошюры с Вероисповеданием затаскали на допросы по указке ФСБ в прокуратуре Кирова деловитого поначалу среди церковных Дудасова. Он был старостой кировской полуподпольной общины РосПЦ(Д), собиравшейся в его домашней мастерской иконописца. Богомазы народ тихий, и Дудасов смиренно поглядывал с удлиненного лица в усиках. Но он и по-боевому записался в последыш исторически-звонкого Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). Эту организацию, в 1924 году учрежденную генералом бароном П.Н.Врангелем, распустили в двухтысячном ее последние ветераны за границей. Однако затем "ровс" самозванно продолжил петербургский историк, бывший сержант Советской армии Лизкин. Там вместо дела осталась протухшая болтовня, но вятского Дудасова, как и других, заманило само название, измочаленное советской пропагандой. Окончательно опозорятся лизкинцы на украинской войне 2014 года, когда их группа встанет в Донбассе под команду полковника ФСБ Гиркина-Стрелкова, а Лизкин будет его начальником политотдела.
Дудасов по благословлению Синода РосПЦ(Д) напечатал в неприметной типографии пару сотен брошюр с Вероисповеданием, а попался эфэсбешникам по его рассеянным чувствам. Иконы по трафарету он писал безошибочно, да пуще всего на свете боялся свою жинку.
Дудасиха ненавидела РосПЦ(Д) за убогость богослужений в их и так изношенном доме, за стеснявшего ночевками священника -- бродягу по таким же российским приходам. Она едва терпела гурьбу "молельщиков", затаптывавших полы, живших "не как все люди". Дудасов полоумел под жинкиным гнетом до готовности принять теменем веник. Пьяницу-соседа эдак потчевала супруга, выметавшая замусоренную собутыльниками комнатуху мужа. Поутру сосед сидел на дырявом диване, склонив голову в похмелье. Жинка, дойдя до него подметанием, как бы в промежуточное место уборки -- по макушке мужа -- стегала веником. Сосед не поднимал головы как бы в задумчивости.
Нерасторопный Дудасов, получив тираж, не заметил, что на некоторых брошюрах типография по небрежности тиснула свои выходные данные, отчего он шифровался. По ним в загулявших по России брошюрах эфэсбешники нашли через типографию Дудасова.
Терриконы макулатуры шахтерски мечут на-гора политиканы, графоманы от литературы и религий. Они помойно гниют, как в СССР громоздился шлак марксизма-ленинизма. Однако брошюра РосПЦ(Д) в сотню страничек потянула на оперативную разработку Конторы Глубокого Бурения, как прежде называли КГБ. В Вероисповедании была огнепальная проповедь завета Христова, обличавшая поганую историю СССР и ее эрэфовской наследницы. На страницах, неярко тиснутых кировской типографией, словесная руда реакторно засияла, душа и дух светоносно расщеплялись. За сие шли на горемычность русские исповедники, каких в постхристианском XXI веке уцелели лишь горстки.
Вероисповедание слагала, гвоздями из Распятия вколачивала группа как бы монашески-рыцарского ордена митрополита Дамаскина Колобанова – отборные из отборных. Это основной автор текста Вероисповедания, секретарь-"уставщик" митрополита Дамаскина, богословский знаток, выпускник престижного Московского инженерно-физического института, исследователь Второй гражданской войны 1941-45 годов Андрей Изразцов. Холостяк под сорок лет, живший как монах. С ним его ровесники: активист национально-патриотических организаций "прусского" Калининграда, интернет-публицист, бывший балтийский матрос игумен Никодим (Черемисов) и бывший командир роты разведки, капитан, воевавший в Чечне, затем готовивший туда контрактников, член сибирского офицерского Братства Царя-Мученика Николая игумен Архип (Пастухов).
В резюме эксперта, от прокуратуры анализировавшего Вероисповедание, значилось:
«Текст ярко выраженного негативного пропагандистского и агитационного характера… содержит высказывания, направленные на пропаганду превосходства православной монархии перед другими формами государственной власти… пропаганда неполноценности иных религий, скрытые призывы к действиям, направленные на возбуждение национальной розни».
Дудасов запаниковал от экспертизы, секирной "разжиганием, экстремизмом" на 282-ю статью уголовного кодекса РФ. А следователь потянул на "беседу" и его зловещую жинку, какая за эдакое имела право лупить богомаза не веником, а поленом. Думая уладить со следователем, он скрывал ход допросов даже от митрополита Дамаскина, тогда жившего в Вербинке при храме РосПЦ(Д). Помалкивал, хотя Колобанов постоянно запрашивал его по телефону о встречах со следователем.
Дудасов боялся, что тот как узнает, так раззвонит, сделает "еще хуже". Он слишком хорошо думал о Колобанове, потому что того уже прижимали гебешники. Еще до истории с брошюрой к Дамаскину, жившему при храме на дачном участке: двухэтажный дом с церковью наверху, внизу митрополитовы покои и комнаты для приезжих, трапез, -- приезжали двое оперов ФСБ и мрачно приказали:
-- Закрывай свою лавочку.
Колобанов назывался по-церковному "владыка", но по своей госнезаконности, так как официально не регистрировал РосПЦ(Д), зависел от семьи владельца этого дачного участка, бизнесмена Корнеева. Ему с женой прежде всего выпало решать. Корнеевы могли стать исповедниками -- плюнуть на ФСБ, не выгонять митрополита Дамаскина, продолжать службы их единственного на Москву прихода РосПЦ(Д) до судебного запрета. Однако у Корнеева жинка нравом не уступала дудасовской, хотя пела на клиросе своего храма. Беспощадной за семейство Корнееву выковало, что из ее четверых малолетних детей двое слабоумные, плохо говорят и бьются припадками.
Оперативники в богатеньких костюмах, прибывшие на такой же "прикинутой" иномарке, сначала зашли в особняк Корнеевых по соседству с храмом. Как всегда, изучившие "объекты" заранее, они тет-а-тет Корнееву постращали: ежели митрополит не исчезнет вместе с церковными службами, то прикроют сначала бизнес ее мужа, а затем и сам он уйдет по кичманам.
Жинка струсила, а Корнеев в таких раскладах жил ее умом. Корнеевы после визита гебешников приступились к Дамаскину: жить их семье али погибать? Словно обездоленность, даже гибель важнее исповедания ими Веры Христовой, несмотря на любые гонения, испытания. Колобанов закрыл храм, уехал в Тульскую область. Однако за несколько месяцев до допросов Дудасова он службы в подмосковном храме с осмелевшими Корнеевыми возобновил, приезжая туда уже лишь на пару дней.
Теперь стало понятным, почему ФСБ снова не пресекла эту "дачу"-храм. Контора забурила еще глубже -- по самой зенице, Вероучению РосПЦ(Д).
Как бы не растерялся Дудасов, а сев за стол перед следователем, стал исповедником за Веру Христову – таким же, как миллионы христиан перед синедрионом допросчиков на Русской Православной Голгофе, особенно кровавой в 1917 – 1930-х годах. Это звание среди православных выше любого церковного чина, духовного сана, потому что на испытание за веру ставят не епископы, синоды, соборы, а Сам Господь. Высшее же Божие избранничество – мученичество земной смертью за Спаса Христа, что дружно приняли лучшие русские люди в прошлом веке на расстрелах, пытках, лагерных нарах.
О последних из последних исповедниках богодухновенно изрекали мученики первых веков Христовых, многих из каких зажрали на аренах римских цирков цепные львы. Пророчили, что последним будет труднее первых. А кажется, что ничего нет ужаснее пытки, казни. Это ведь, например, выжигаться через ошметки кожи негашеной известью, крючиться от колеса в железных остриях, как припало Георгию Победоносцу.
Однако в XXI веке и вправду страшнее подползла тягота -- даже в сравнении с двадцатым веком Русской Голгофы! Теперь булькающее похотью, вопящее самостью, воняющее "баблом" чрево языческого Рима окрест пожирало ощущение Христа всего двумя расхожими напастями — погаными помыслами и болезнями. От помыслов, пухнущих грехами, нельзя уйти никому, они – причина болезней. Но от недугов глупцы, заполонившие Землю, пытаются спастись не Христовой жизнью, а медициной. Стало для человечества неотступным, зудящим даже во сне, будто кровотоком, звенящим сердечными струнами -- Бога "все-таки" нет!
Отец Антипа не думал строго о Дудасове, Корнеевых. Он после схватки с ОМОНом в Тбилиси на своих допросах царапнулся "колючкой", брякающей вонючей зэковской миской, да так что сбежал в Америку. Слава Богу, подумал, что не законопатили людей, отстоялись они в предбанниках, даже Дудасова не осудили.
Не беда, размышлял иеромонах, что приговорили к запрещению и распространению исповедническое Вероучение аж от имени министерства юстиции. Это вроде высшего сертификата качества, золота 999-й пробы. Причем, как этим засвидетельствовала РФ на высшем уровне, Вероисповедание -- опасность для страны не меньшая, чем воюющий Кавказ. В списке Минюста брошюра «Российская Православная Церковь и современная предантихристова эпоха. Вероисповедная концепция РосПЦ» стоит под №469 -- рядом с запрещенной статьей хозяина подпольного Кавказа, теперь погибшего, амира Докки Умарова "Мы не сомневаемся в нашей победе".
Беда, что благословивший А.Изразцова на написание Вероисповедания Дамаскин и подписавший его окончательный текст с Архиерейским собором РосПЦ(Д) не устоял, мало-помалу сдавая позиции, провозглашенные Вероучением. Когда допросчики взялись за Дудасова и других распространителей текста в интернете, Дамаскин не сказал публично ни слова в их защиту. Как рассказали Антипе, он сам готовился на главную роль исповедника. На вопросы, отчего не объявляет по приходам хотя бы молебны за допрашиваемых по этому делу, Дамаскин величественно отвечал:
-- Разве это дело? Вот когда возьмут меня, будет дело.
Его так и не взяли, потому что в скоропостижно изданной Дамаскиным новой брошюре, гораздо большим тиражом нежели первая, было изъято трактование Великой Отечественной войны как Второй гражданской, смягчены острые углы по оценке идеологии РФ. В последние годы Дамаскин ухнул еще гаже -- на своем синодальном сайте рассказывал, как любил Сталина народ. В интернет-высказываниях по российскому разжиганию войны на Украине завилял, но дал понять, что путинский курс не осуждает, так как воцарившиеся там бандеровцы «будут осквернять останки советских солдат». А потом вообще объявил, что нет такой национальности, как украинцы.
Отец Антипа пристально разглядел в Вербинке Колобанова. Высоченный, плечищи-ручищи, полуседая грива, бородища, острый взгляд темных глаз. Но ежели не вскидывал на кого-нибудь очи Дамаскин, в них плясала неуверенность. Говорил с простецкими улыбками, вплетая деревенские обороты, «народным» он себя и ощущал. Купавшись за границей в лучших белоэмигрантских православных кругах, Дамаскин вынес к ним лишь презрение, хотя получил сан в основанной ими РПЦЗ.
Антипа, зная о рассказанных Дамаскиным его подвигах на северах, засомневался, что их совершил могучий только на вид Колобанов. Тот поныне не шибко походил на бунтаря, пробалтывался. Отец Антипа в беседе с ним помянул ушедших из РосПЦ(Д) Изразцова, игумена Никодима Черемисова, что они продолжают исповедничество в интернете. Дамаскин вспыхнул, почти взвыл:
-- Да зачем дергать тигра за усы!
Тигром для него являлась советская, теперь путинская власть, а самоотверженная проповедь Христова его бывших монахов-рыцарей – всего лишь беспокойством растительности на морде зверя. Колобанов с тех пор, как студентом его били в курском КГБ до кровавой мочи, крепко запомнил, как тигрище способен кромсать человечка, взявшегося, а не способного на великое дело. Вынесло Дамаскина в первоиерархи очередного РПЦЗ-осколка лишь по инициативе давнего перебежчика по юрисдикциям епископа РосПЦ Иоанна Зинина, он был в МП, потом в Украинской автокефальной церкви, потом в РПЦЗ(А) и наконец в РосПЦ. Тот при удалении А.Урловым, В.Заваровым ставшего их конкурентом в центре России Колобанова на покой раскольно сговорил его основать свой осколок РосПЦ(Д).
Поразило Антипу, как люди, выдающие себя за ИПХ, падали в ничто. Примером была история игумена Архипа (Пастухова), сподвижника Изразцова, игумена Никодима. Пастухов -- капитан разведки из группы молодых офицеров новосибирской воинской части, вдохновленных словом Христовым по хлопотам бывшего военного Кости Боренькова. Костя -- атлет двухметрового роста с ухватками бойца рукопашного боя, за что бы не брался. Он сумел так объяснить верующей полковой молодежи погибельность МП, что те перестали ходить в ее храмы, как бы ни приказывали командиры.
Пастухов поступал в армию таким патриотом, каким остался полковник Ферапонт: служить Родине во чтобы то ни стало! Но в армейской среде увидел, что служат они не Родине, а кучке кремлевцев, олигархически уничтожающих Россию. Увидел, что им командуют люди, которым на Отечество наплевать, а интересен свой карман. Они сильно ограничены умом, и такой подбор на высокое командование специален. Потом Пастухова спрашивали:
-- Что самое худшее в россиянской армии?
-- Это знать, что ты отдан в полную власть какому-нибудь идиоту в генеральских погонах и ничего не можешь сделать, – отвечал он.
Пастухов предполагал, что на очередной войне такие будут командовать тем же макаром, как в советско-германскую войну 1941-45 -- не считаясь с числом своих трупов. Вторая война в Чечне подтвердила его догадки. Но прежде Пастухов настойчиво писал заявления идти туда добровольцем, как и прежде в Таджикистан. Наконец разведчиком хлебнул на Кавказе геройства, подлости, разочарования. Потом он готовил контрактников и видел, что шлют людей на убой. Технику на Кавказ посылают старую, выдавая за новую, нагревают руки. Война не за русские интересы, как и теперь на Украине, а ради вожделений кремлевских кланов. Намеренно затягивают – чем дольше война, тем больше денег можно украсть.
Капитан Пастухов изумился: все это не отдельные недостатки, а сущность армейской системы, она по-другому жить не может! Стал задумываться, как же такое может быть? Взялся за книги по истории. Он понял, что эта армия просто не русская, это бывшая Красная армия, а русская армия это Белая. Пастухов увидел, как и власовцы за шестьдесят лет до него, что Родине в таких условиях служить нельзя, да и этой родине на него наплевать. А поскольку во все времена и у всех народов армейская служба была квинтэссенцией служения Отечеству, сделал логичный вывод, что в настоящий момент у русского народа его нет, что мы под оккупацией, что наша задача Россию вернуть, что надо примыкать к белым. После сего на Пастухова перестала действовать "защита Родины". До него дошло, что в советско-германскую воевали не за Родину, это не «Великая Отечественная война». Он с военной точностью уразумел: если кто хотел сражаться за Родину, то надо было выступить против Сталина на стороне немцев.
Однако не уходило от капитана, что накрепко припаяло полковника Ферапонта – высшее-народное, положить-таки голову за други своя. Из армии он уволился в 2004 году и решил поступать в гебешную группу "Антитеррор". Прошел испытание рукопашным боем – выдержал на ринге две минуты против троих противников. Провалился на психологическом тесте, составленным так, что идеальным для спецподразделений ФСБ является нерассуждающий болван. У такого в голове немного извилин, начисто лишен эмоций, успешен биороботством, не испытывает в стрессах ни радости, ни страха, ни удовольствия, ни страдания, ни сожаления, ни удивления.
Пастухов поступил охранником в супермаркет, целый год молился, раздумывая о путях к Богу. Таким его не узнавала жена, требовала «взяться за ум». Тогда Пастухов ее бросил и отправился в странствия. Перемещался по России-матушке, как до него веками многие богомольцы, жил случайными заработками. Через полгода добрался из Сибири до Волги, где встретился с Геронтием, который сбежал из МП в сане иеродиакона. Геронтий раскаялся из контрабандистов, перебрасывавших с Каспия браконьерскую осетровую икру в Турцию. Не намного старше бывшего офицера, он казался рядом с ним умудренным, прошедшим монашеский искус. Был почти безмолвником, при встречах с женщинами не смотрел тем в лицо и никогда не садился с ними за стол.
Обстрелянные бывшие контрабандист и капитан разведки посчитали себя способными найти на оставшейся же где-то Руси града Китежа хотя бы одного Христова праведника-старца. Два года ушло у них на путешествия по российским глубинкам. Впустую перевидали стариков, бабушек, притворяющихся или воображающих себя старцами, старицами. То были старцы по шутливой поговорке: "Век живи, век учись -- старцем помрешь"! Лже-старцы и лже-старицы, профессиональные лгуны.
Думая о приключениях Геронтия, Архипа, отец Антипа уточнил для себя, что наивная мечта увидеть будто бы ожившего праведника, святости не меньшей Серафима Саровского, пощупать его перстами, словно Фома воскресшего Иисуса, присуща именно эмпешникам. От духовной незрелости что ли? Вроде как бездельнику вдруг найти на улице бесхозный чемодан с миллионом рублей. Антипа вспомнил греховодного эмпешного попика, любившего важно сказать за выпивоном с намеком на деятелей МП:
-- Россия пока и стоит еще на свете из-за того, что за нее и нас молятся оставшиеся православные гиганты духа, старцы. Только из-за их молитв мы с нашей державой покуда живы.
А последние русские старцы преставились к Богу свыше полвека назад на расстрелах. И ежели чьими-то молитвами не погибла еще окончательно русская земля, то по подвижничеству горстки исповедников ни в коем случае не из МП, а из Истинно-Православной Церкви – ИПЦ, которая заложилась катакомбниками, такими архиереями как митрополит Иосиф (Петровых) Петроградский. Эти ИПХ ныне без славы, санов, званий, они и крепят РПЦЗ-осколки, они еще стоят в недобитых группах Катакомбной Церкви. Совсем их мало. Да и откуда взяться, когда даже в массово опутавших РФ храмах МП более или менее похожих на прихожан лишь полтора процента от еще огромного населения России.
Наконец кто-то надоумил Геронтия и Пастухова идти в Дивеево:
-- Кто застанет Второе пришествие Христово в Дивеево, тот спасется.
По обычаю катакомбников они сожгли свои паспорта и прочие документы, еще державшие их за правившую бесовскую власть. Подались в Дивеевские леса, в сердце каких женская Дивеевская обитель, окормлявшаяся когда-то преподобным Серафимом Саровским. Здесь пролегла Канавка, по которой: в видении святому Серафиму, -- прошла Богородица.
С Перестройки поныне эти окрестности кишат богоискателями, надрывными “православнутыми”, разным людом, ушедшим в самодельное затворничество в хижинах, землянках, шалашах по заимкам и болотам. Здесь тянутся мордовские чащи, в которых не случайно ерепенится колючкой и сегодня знаменитая с советской поры зона политзэков Дубровлаг. Число священников, ушедших из МП, время от времени растет по местным укрывищам, хлябям до пары десятков. Величественно-мрачны, “чудесаты” для пустозвонных туристов Соловки, еще более аппетитные после съемки там эмпешно-провокаторского кинофильма "Остров". Однако в Дивеевских чертогах под крик сов, дуролом кабаний при немоте, где слыхать болотное бульканье или утробы кикимор, разбивают лоб в земных поклонах “молельщики” и молитвенники в истовой жажде услышать хотя бы эхо Святой Руси.
Геронтий и Пастухов поселились в заброшенной избе не на киношном острове в Дивеевском лесу, где провели два года в молитвах, питаясь с огорода, речной рыбой, приработком в окрестных селах. Со времен новосибирского братства Царя-Мученика Николая II Пастухов был почитателем Царя, считал, что не-монархист не может быть православным. В Дивеево он прослышал о предводителе РосПЦ(Д) Дамаскине Колобанове и, не видя, уж полюбил его за фразу, которую тот тогда любил повторять:
-- Мы -- Царская Церковь. Ни белая, ни красная, а царская.
Геронтия и Архипа постригли в РосПЦ(Д) в иеромонахов. Однако задержался в ней только отец Архип. Геронтий через год ушел опять в их избу под Дивеевым. Объяснил на прощание:
-- Скоро-скоро конец света. Уже некогда быть в миру. Остается только молиться о спасении души своей.
Замечательно, что Геронтий, духовно взрастивший Архипа, позже вдруг звонил в его приход пьяным и кричал в трубку, предвосхищая будущее Пастухова, какого знал насквозь:
-- Да гоните Архипа в шею!
Эти двое стоили друг дружки и в таком. Они оба начали путь к Богу не с чистого листа душ, а из МП, подменившей Церковь.
Приход Архипу достался в поселке Морщевики, в часе езды на электричке от Москвы. Он стал базовым столичным приходом после того, как в 2007 году гебешники негласно закрыли Синодальное подворье РосПЦ(Д) в Вербинке, до которой добирались из Москвы всего полчаса. Прикрыли тогда двое оперов Вербинку, потому что разозлило ФСБ интервью, взятое у Колобанова и его прихожан корреспондентами влиятельного московского журнала "Профиль", издающегося телеобозревателем М.Леонтьевым. Его опубликовали в журнале рядом с роскошным фоторепортажем из столичного храма Христа Спасителя о богослужении по слиянию МП и РПЦЗ Лавра Шкурлы в мае 2007 как свидетельство, что "боженьку" из МП наследники катакомбников и несдавшихся зарубежников видят с рогами и копытами. Несильно верящих в высшее журналистов нахрап Московской патриархии в переделе прикремлевских зон влияния тогда еще раздражал на циничные выходки.
Приход в Морщевиках разваливался, потому что ядром там оказались бывшие члены МП. Несколько лет назад его основал в добротной пятистенке с большим садом бывшего завуча местной школы Колокольцевой бывший настоятель поселкового храма МП иерей Василий. Он попался особистам на антисоветчине Христа ради еще на срочной службе в Советской армии, потом мыкался по Подмосковью плотником, чтобы не привлекать внимания гебешников. В 1990-е рукоположился в священники и так прогремел проповедями о Царе-Мученике Николае Втором, где полосовал власти, что за него взялись снова. Дважды батюшке за рулем его автомобиля подстраивали аварии. Отец Василий и увел свою паству к рьяной прихожанке Колокольцевой, где оборудовали храм, встал под руку митрополита Дамаскина. В РосПЦ(Д) пожилого батюшку Василия, принявшего монашество, хиротонисали в епископы, а одинокую пенсионерку Колокольцеву постригли в монахини.
Подрывало новый приход, что владыка Василий не стремился в полноценные ИПХ. В МП он привык, что священники не служат, а работают как у станка. Там какой-нибудь батюшка из храма небрежно отвечал по телефону своей матушке:
-- Извини, не могу говорить, я на работе.
Истинная православность выковала катакомбников исповедниками и мучениками, заложила основы РПЦЗ, костяк какой бежал из безбожной Совдепии с Белой армией. Такое православие неукоснительно воплощает не-теплохладную Христову заповедь -- человеку надо снова родиться уже духом. В МП, созданной и развивавшейся в СССР не Церковью, а подправительственной, сергианской религиозной организацией, истинное православие не могло стать непреложным законом, идеалом, к которому христиане обязаны стремиться. Даже лучших из лучших эмпешников чаще подвигает на добро, любовь не духовность, а душевность.
Владыка Василий мог по-прежнему пустить матом, не интересовался исторической апологетикой катакомбников, зарубежников, она и не зазвучала в его проповедях. Епископ лишь упивался вольготностью РосПЦ(Д), говоря о чем угодно кому угодно. Его прихожане тоже изменились мало. Они повесили по стенам храма иконы, чтимые в Катакомбной Церкви и РПЦЗ, вместо эмпешных, но пристроили рядом и любимую дотоле "святую" МП Матрону Московскую. Ну как же? Эта слепая от рождения "пророчица" якобы встречалась со Сталиным и благословила его на победу в войне 1941-45 годов. Такие же бредни, как и то, что якобы мясник своих солдат "маршал победы" Жуков возил в машине иконку Георгия Победоносца и молился ему; что якобы Казанскую икону Богоматери "сталинские соколы" поднимали на самолете над осажденной Москвой и кружили по границе города, дабы немцы отступили. Сию войну антисоветчик епископ Василий считал-таки Великой Отечественной как и все советские люди. Остались на стенах изображения эмпешного "старца" Николая Гурьянова и даже Славика Чебаркульского, парнишки, объявленного после смерти святым по кликушеству его матери уж совсем малограмотными слоями верущих МП. Даже об этом владыка Василий не стал долго спорить со своими прихожанами.
Из-за его ослабевшего зрения: указующе перстом Божиим, -- что не мог читать даже крупно написанный текст, владыка был отправлен на покой. Новым настоятелем в храм и дом на постой к Колокольцевой прибыл всегда улыбающийся уже игуменом Архип (Пастухов).
В Морщевиках в храме Архип по-военному за пару недель сумел управиться с эмпешными святынями. Первым делом снял иконы Матроны Московской и Славика Чебаркульского, уговорил Колокольцеву унести их на двор. Ей удалось уберечь от помойки лишь Гурьянова, фотографию какого она перевесила в свою комнату. Возможно, тот сие и заслужил, имея хоть какую-то совесть в отличие, например, от другого знаменитого эмпешного "старца" Иоанна Крестьянкина. Гурьянов предупреждал иногда ходоков к нему на остров Залита: в соседней избушке сидят гебешники. Те писали разговоры его посетителей с прослушки в "старцевой" келии.
Отец Архип, немец по материнской линии, с лицом воина из Нибелунгов, расправившись с эмпешным, улыбался как ни в чем не бывало. Колокольцева, не терпевшая чужой независимости еще по своей должности в школе, ответившая бы скандалом на такие выходки владыки Василия, помалкивала. Она растерялась от неожиданности.
Для отца Антипы же более странным было: ни для кого в РосПЦ(Д) неважно, что отец Архип в сане игумена, какой обычно носит настоятель монастыря, зажил под одним кровом с женщиной, хотя и монахиней. Этим отступлением от монашеского киновийского -- общежительного устава Архип показывал, что не намного строже прежнего настоятеля. Да ведь сам первоиерарх РосПЦ(Д) Дамаскин после изгнания с Вербинки переселился на Тульщине в собственный дом другой монахини Таисии. Она, как и Колокольцева в Морщевиках, стирала, кашеварила этому монаху, как без всякого духовного чина когда-то обихаживала и госпожа Воснянская митрополита Виталия.
Сия проблема развращала все российские церкви. Женщины в разных ролях окружали патриархов МП до предпоследнего Алексея 2-го, у которого имелась даже сожительница. Там и родилась поговорка: "Католичество погубит папство, а православие -- бабство". В РПЦЗ-осколках женские "сосуды немощные" были вокруг многих первоиерархов, ежели они не увлекались содомией. Не принимал никаких решений глава РПЦЗ(А) Агафангел в Одессе без одобрения монахини Роксаны. Месяцами проживал в доме на Мексиканском заливе у бывшей балерины Сезенцевой и ее секретарши Литце ставший теперь первоиерархом РПЦЗ(В-В) Владимир. Первоиерарх РосПЦ(А) Антоний, перейдя в монашество, не развелся со своей женой. Отколовшийся от него в осколок РосПЦ(В) архиепископ Виктор, хотя и жил с бывшей супругой раздельно, при храме Славянска-на-Кубани, та постоянно обивала пороги "келии" владыки с хозяйственными просьбами и жалобами об их непутевом взрослом сыне.
Русское отступление от Веры Христовой, из-за которого рухнула Православная Империя, и в том, что свидетельствовал святитель Игнатий (Брянчанинов) в конце XIX века: не стало в России монахов, как надлежит им быть свято-смиренно. Монашество и православие русских сходили на нет перед ХХ веком по пророчеству и Серафима Саровского: погибнет Россия, когда перестанут поститься люди по средам и пятницам, -- что давно наступало в Пушкинском веке.
О монастырях МП с их развратом, лицемерием и говорить не стоит, а в Русском Зарубежье обителей были считанные единицы и единично удалялись туда будущие архиереи Зарубежки -- люди, призванные быть ангелами Церкви, обязанные пройти монастырское послушание. Из нью-йоркского синода РПЦЗ, соединившегося с МП, никто, кроме митрополита Виталия и владыки Варнавы, единственным ушедшим за ним от лавроиуд, не проходил послушания в монастырях. Да и будущий епископ Варнава был на Афоне всего год.
В двенадцати осколках РПЦЗ монастыри или скиты числились только по названию. Монахи, монахини в них имелись, да не было в посыпавшихся как горох этих церковных группировках учителей, способных сделать насельников иноками -- людьми иного бытия. Такое бытие -- мистически растворяющий строй жизни, в каком инок не замечает внешний, обтекающий остальных мир. Без послушания старцу или опытному монаху стать священноиноком нельзя. Вот и митрополит Дамаскин иеромонахом проходил школу в Витальевской РПЦЗ не в обители, а вторым священником на кубанском приходе владыки Виктора, какому не давала покоя бывшая жена. Постриженные Колобановым игумены Никодим и Архип даже такой науки не нюхали, постигали от случая к случаю монашеский статус, священническую службу, учась у Дамаскина, который сам был в них не дока.
Приход в Морщевиках добили Дамаскин с Архипом. Колокольцеву раздражало, что Архип, проживающий в нем на всем готовом, не вкалывает на ее большом садовом участке. Да и как забыть, что он выкинул из храма даже святую Матронушку! Колобанов, как и в других подобных случаях, Колокольцеву не приструнил. Как всегда, не вмешивался в споры, которые не грозили ему лично. Колокольцева Архипа наконец выгнала. Потом она перешла в РПЦЗ(В-В), где сдуру этот же храм сделал кафедральным правящий в центре России епископ Мартын Гопаковский. Со временем Колокольцева выгнала и его священника, а потом послала подальше и эту группировку.
За отцом Архипом ушло лишь несколько прихожанок, они сняли Пастухову неподалеку комнату, где собирались на службу. Бывший офицер Архип зарабатывать деньги себе на жизнь постоянным трудом не привык, в армии жил на казенных харчах. Игуменом же приспособился деньги выпрашивать со своей широкой улыбкой. А потом подошло предательство Дамаскиным Вероисповедания. Архип протестно ушел из РосПЦ(Д) вместе с Изразцовым, отцом Никодимом, как сделали семь приходов. А из клириков покинули Колобанова еще священник из Тбилиси Александр Калмадзе, служившим там по неувядаемым заветам отца Антипы, и диакон Родион из Гусь-Хрустального, бывший активист Руского Национального единства.
Почему бы этой группе по России от Калининграда до ее центра и в Грузию не сплотиться на катакомбном положении, как исповеднически выживали когда-то русские ИПХ? У этих колобановцев были столь боевые трое священников, диакон, стоявшие горой за Вероучение, которое возносили даже некоторые русские монахи на Святом Афоне. Но они рассЫпались.
Поначалу отец Архип, обосновавшийся на подмосковной даче прихожанина, служил там, утомляя разговорами о деньгах. И добился, что денежный москвич выдал батюшке сумму для покупки автомобиля, чтобы таксовал для заработка по Москве, снял комнату, вел их общину дальше. Однако Пастухов сел в купленное авто, дабы добраться на нем до родного Новосибирска. А там устроился завхозом в санаторий, сбрил бороду, скинул с себя монашеский чин, свое пожизненное обетование Богу как фуражку.
О нем невесело пошутил игумен Никодим Черемисов:
-- Спецназ нас оставил.
Сам Никодим сначала приезжал окормлять москвичей из своего Калининграда, который всегда называл Кенигсбергом. Этот бывший матрос, не дававший себя избивать «старикам» на корабле, да так, что его извалтузить захотел даже капитан судна, был основателен. Когда-то он продал свою квартиру, отвез деньги единственному из всех потомков эмигрантов, осевшему из США в РФ, священнику РПЦЗ Константину Федотову в Кострому. Собрался жить при его приходе, но, увидев, что у Федотова больше говорильни, чем дела, вернулся в Калининград уже бездомным. Для Никодима церковная жизнь была неотделима от борьбы за освобождение России, даже многие церковные вопросы рассматривал через эту призму. Он и свою невесту пытался воспитывать в "боевом" ключе. Однако расстался с нею, когда Колобанов уговорил его рукоположиться не в белого священника, какому положена жена, а в черноризца-иеромонаха.
Никодим высоко ставил понятие чести – для него не бумажное определение, в проповедях говорил:
-- Вы от сергиан такого не слышали, а мы, христиане, являемся людьми чести.
На обостренном чувстве чести Дамаскин Колобанов и сыграл, затаскивая Черемисова в монашество. Когда Колобанов отделился от Антония Урлова в свою РосПЦ(Д), воззвал к Черемисову беспроигрышно:
-- Снова у нас смута, кругом измена, трусость и предательство, нужны бойцы, нужны герои. Надо за Россию, за Церковь постоять, пришла пора жертвовать своим благополучием ради спасения Церкви и Родины. Кто же, если не мы, кто же, если не ты?
Если бы Колобанов приводил только церковные аргументы, это бы не прошло, но Дамаскин надавил на "национально-освобожденческие" струны Черемисова:
-- Твое служение будет продолжением Белой борьбы!
Расставшись с краснобаем Колобановым, отец Никодим на своем калининградском приходе развил такую деятельность, что завели дело в тамошнем ФСБ, мытарили обысками, допросами, засудили помощника Никодима. А игумен гнал и гнал свои проповеди по интернету, невозмутимо вещал на видеоролики, гвоздя эрэфовщину.
Однако и такой орешек не выдюжил катакомбного одинокого стояния священником. Сначала отец Никодим стал проситься в РосПЦ(А) А.Урлова, который благословил на патриотические подвиги тогда еще не севшего в тюрьму красноперого полковника В.Квачкова. А когда там не приняли, ушел в РПЦЗ(В-В) В.Селищева, над проделками которого раньше похохатывал.
Кроме Изразцова из влиятельных бывших участников колобановского ордена «катакомбником-одиночкой» в Москве остался писатель Владимир Чернояров. Но и он, известный книгами по Белому Делу, многолетними интернет-публикациями по РПЦЗ, без богодухновенно соединявшей его с Андреем Изразцовым общины не нашел по своему вспыльчивому характеру общего языка с таким же порывистым Андреем. Они продолжали воевать интернет-публицистами в общем исповедническом русле, благословлялись у последнего устоявшего со своим тбилисским приходом на катакомбном положении отца Александра Калмадзе, да уж вместе не молились.
Такая же россыпь, где буквальная, где прикрытая внешней сплоченностью («держи, что имеешь!») царила во всех епархиях, общинах группировок, потому и прозванных РПЦЗ-осколками. Российско-украинская война это окончательно высветила. Из первоиерархов осколков в России поднялся на защиту украинцев только кубанский архиепископ РосПЦ(В) Виктор (Заваров), бичевал со своего сайта путинскую политику. Владыка и внешне был похож на геройского белого генерала Корнилова: низкорослый, худой, скуластый. Остальные архиереи или бубнили о «третьем пути», или отмалчивались, или виляли вроде Колобанова. Вынужденно ставил некоторые проукраинские публикации на своем сайте первоиерарх РПЦЗ(А) А.Сошковский, имевший резиденцию в Одессе и прихожанином бывшего посла США на Украине Д.Хербста. Однако опасался раздражить свои приходы в РФ, которые обуял, как почти все россиянское население, приступ путинского патриотизма.
Удивительно, что все эти группировки в РФ, отколовшиеся от лавроиудской РПЦЗ за сдачу ею духовных идеалов Русского Зарубежья, на этот раз легко вписались в эрэфовский госпатриотизм. Об их крахе честно написал сын последнего крупного мыслителя РПЦЗ отца Льва Лебедева – курский псаломщик Алексей, хотя уточнил лишь по своей РПЦЗ(В-В):
«Наша РПЦЗ, увы, переродилась. Нужно признаться самим себе: мы имеем теперь нечто существенно отличающееся от Церкви, которую возглавлял Митрополит Виталий».
По следам лавроиуд, соединившихся восемь лет назад с МП, всхомянулась когорта новых предателей в РПЦЗ-осколках. На территории РФ, кроме владыки Виктора (Заварова), в них не осталось епископов, защищающих братский народ Украины. В РПЦЗ(А) раскольников за «Новороссию» возглавили епископы Софроний Пусиенко, Дионисий Альвенович, Ириней Клопштейн. Суздальская РПАЦ не заикалась на сию тему, наглухо заткнулась после того, как отдали под суд ее популярное интернет-издание «Кредо». Омская РИПЦ запретила свой сайт «Церковные ведомости», выходивший с Черниговщины. В РПЦЗ(В-В) от имени большинства клириков Южно-Российской епархии объявил себя единомысленным с Путиным управляющий ею епископ Мартын Гопаковский, базирующийся в Крыму. Его поддержал управитель Австралийской епархии их церкви епископ Филарет Седовских, дальневосточный епископ Анастасий Муржик, а также Северо-Петербургской епархии епископ Виктор Партус, который принял ранее к себе бывший «объект» ФСБ Никодима Черемисова. Отец Никодим, пониженный здесь из колобановского игумена в иеромонаха, возражал этим путинцам со своего сайта, но уходить от них не собирался, да и монархистом был липовым – кирилловцем поклонялся эмпешной «царице» Марии Владимировне.
|
|
| |
|
