МЕЧ и ТРОСТЬ
29 Мар, 2024 г. - 07:17HOME::REVIEWS::NEWS::LINKS::TOP  

РУБРИКИ
· Богословие
· Современная ИПЦ
· История РПЦЗ
· РПЦЗ(В)
· РосПЦ
· Развал РосПЦ(Д)
· Апостасия
· МП в картинках
· Распад РПЦЗ(МП)
· Развал РПЦЗ(В-В)
· Развал РПЦЗ(В-А)
· Развал РИПЦ
· Развал РПАЦ
· Распад РПЦЗ(А)
· Распад ИПЦ Греции
· Царский путь
· Белое Дело
· Дело о Белом Деле
· Врангелиана
· Казачество
· Дни нашей жизни
· Репрессирование МИТ
· Русская защита
· Литстраница
· МИТ-альбом
· Мемуарное

~Меню~
· Главная страница
· Администратор
· Выход
· Библиотека
· Состав РПЦЗ(В)
· Обзоры
· Новости

МЕЧ и ТРОСТЬ 2002-2005:
· АРХИВ СТАРОГО МИТ 2002-2005 годов
· ГАЛЕРЕЯ
· RSS

~Апологетика~

~Словари~
· ИСТОРИЯ Отечества
· СЛОВАРЬ биографий
· БИБЛЕЙСКИЙ словарь
· РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

~Библиотечка~
· КЛЮЧЕВСКИЙ: Русская история
· КАРАМЗИН: История Гос. Рос-го
· КОСТОМАРОВ: Св.Владимир - Романовы
· ПЛАТОНОВ: Русская история
· ТАТИЩЕВ: История Российская
· Митр.МАКАРИЙ: История Рус. Церкви
· СОЛОВЬЕВ: История России
· ВЕРНАДСКИЙ: Древняя Русь
· Журнал ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ 1921 год

~Сервисы~
· Поиск по сайту
· Статистика
· Навигация

  
В.ЧЕРКАСОВ-ГЕОРГИЕВСКИЙ. Новая книга «Антирассказы о писателях России». 2.ПОСЛЕДНИЙ ИЗ «ДЕРЕВЕНЩИКОВ» -- ВИКТОР ПОТАНИН (родился в 1937) (а также о Г.Троепольском, А.Твардовском, Ю.Казакове, В.Астафьеве)
Послано: Admin 29 Окт, 2022 г. - 19:50
Литстраница 
Предыдущие публикации глав новой книги В.ЧЕРКАСОВА-ГЕОРГИЕВСКОГО «Антирассказы о писателях России» на сайте «Меч и Трость» --

ПРЕДИСЛОВИЕ -- https://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=3769

1.ЛИТЕРАТУРА КАК БОЖЕСТВО -- ВИКТОР ЛИХОНОСОВ (1936 -- 2021) -- https://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=3770

Мое начальное эссе о В.Ф.Потанине впервые опубликовано в журнале «Смена» под заголовком Владимир Черкасов «Неспешная беседа слов», №1325, август 1982 -- https://smena-online.ru/stories/nespeshnaya-beseda-slov

а также в книге: Владимир Черкасов «Путешествия. Рассказы о писателях России»: М., «Современник», 1987, -- под заголовком «На реке».


+ + +
Писатель Виктор Федорович Потанин отметил свое 85-летие в августе 2022 всего-навсего в Курганской областной детско-юношеской библиотеке имени В.Ф. Потанина -- «Потанинке» своего ФИО, фамилии-имени-отчества. Немногим российским писателям такой прижизненный почет. В истории советско-русской литературы это сравнимо с краснодарским пиететом к писателю В.И.Лихоносову, которого на богослужениях в храме усаживали в алтарь. Что ж, творческая биография Виктора Федоровича тесно переплетена со всеми «деревенщиками», как называли в СССР с некоторой иронией писателей русской патриотической направленности. Из той плеяды он теперь самый последний после кончины в 2021 году его близкого друга Лихоносова. Поэтому после успешных отзывов на мое эссе о нем в «Смене» в 1982 редакция послала меня в уральский город Курган и его окрестности за следующим очерком-беседой с Потаниным под эту рубрику «Путь в литературе – от молодости к зрелости».

В.Ф.Потанин (не имеющий никакого отношения к однофамильцу-миллиардеру из «Норникеля» В.О.Потанину) сын учителей из курганского села Утятка, затем Кургана. Ему сильно повезло, что с самого начала его литераторства парня заметили и поддержали именитые «деревенщики», основавшие эту их литературную школу помимо талантливости своими перекореженными Советской властью судьбами. В 19 лет его, автора нескольких рассказов в областных газетах и одного в журнале «Урал», пригласили на семинар молодых писателей в подмосковный Дом творчества Малеевка! Сюда приехали В.Астафьев, Ю. Казаков с первыми книгами. Очарованный, смятенный, бродил он по аллеям дома среди деревьев и беседок. Раз осмелился подойти к Гавриилу Троепольскому. Писатель отзывчиво разговорился. Одно из его суждений надолго запало в сердце начинающего:
– Настоящая литература – на двух бычках: или юмор, или слезы...

Несокрушимая уверенность будущего создателя «Белого Бима Черное Ухо». Потанин взял то утверждение себе как бы за правило.

– А этого, наверное, недостаточно, – сказал он мне. – Я думаю, сантимент случается, излишен в моих вещах. Заповедный грех...

Г.Н.Троепольский, родившийся в 1905 году, патриарх «деревенщиков» и по своей агрономской специальности, которую ему пришлось освоить после расстрела в 1931 отца-священника. Тогда на Тамбовщине Троепольского не стали держать на должности учителя, каким он работал после сельхозучилища. Его первая проза, которой он стал известен в 1953, так и называлась -- «Из записок агронома». Эти сатирические рассказы Воронежский обком КПСС (в местности которого колхозно трудился со своей говорящей фамилией на эту тему Троепольский) признал очернительскими после публикации их в «Новом мире», где главным редактором был А.Т.Твардовский. С тех пор лучшие свои работы Троепольский печатал в "Новом мире"; до самой смерти Твардовского соединяла их с Троепольским большая дружба. Свою знаменитую повесть «Белый Бим Черное Ухо» (1971 год) он посвятил памяти Твардовского.

Удивительна эта связка сына расстрелянного священника с высочайше поставленным в СССР Твардовским, который отрекся от своих раскулаченных родителей. Она ярко знаменует всевозможно переплетшихся меж собой «совписов» сталинского благословения. Они выживали как умели.

Во главе братии стояли «красный граф» А.Толстой и основатель советского Союза писателей М.Горький. Эти двое было высокоталантливы еще по меркам досовецкой великой русской литературы. Ненавистник всего советского, воспевший А.В.Колчака, подлинный отечественный художник нобелевец И.А.Бунин даже не утерпел, когда прочел вышедший в СССР толстовский роман «Петр Первый». Написал А.Толстому телеграммой: «Алёшка, <…> твою мать! Третий Толстой! Хоть ты, конечно, и сволочь, но талантливый писатель. Продолжай в том же духе!». Горького Бунин так учел в его советском изводе, написав на его портрете: «Полотер, вор, убийца».

Кем был и каким стал А.Твардовский -- легендарный советский поэт, главред самого либерального толстого журнала СССР, открывшего таланты и А.Солженицына («Один день Ивана Денисовича»), и В.Лихоносова (первым рассказом того «Брянские»)? Талантливейшего «Василия Теркина» высоко оценил И.А.Бунин из Парижа, отметивший изумительно-точный «солдатский язык» этой поэмы Твардовского. Действительно, по художественной мощи, баталике и лапидарности она стоит рядом с лермонтовским «Бородино». Однако для того, чтобы вознестись на свой олимп, Твардовскому пришлось испить погань предательства своей семьи. За это расплатился его запоями алкоголика.

Александр Твардовский был сыном обедневшей дворянки и кузнеца, за благородные манеры которого односельчане прозвали «паном Твардовским». Его зажиточную семью власти взяли на заметку. «Пан» из-за колхозного пресса уехал на заработки. Покинул дом и старший брат Александра Константин, которого приговорили к году тюрьмы за неуплату налогов. Другого брата -- Ивана исключили из школы. Директор сказал, что не представлена справка о социальном положении. “Если ты не сын кулака, принеси нужный документ!” Но такую справку Ивану не дали. Ну а Шура Твардовский, как ласково звали поэта в семье, еще в 1928 году ушёл из семьи и переехал в Смоленск. Тогда же был принят в Ассоциацию пролетарских писателей. Он был под опекой уже маститого поэта Михаила Исаковского из газеты «Рабочий путь». Другим приятелем А.Твардовского был секретарь Смоленского горкома комсомола, строго сказавший Александру:
-- Нужно выбирать между папой-мамой и революцией.

Шура Твардовский выбрал «революцию» и в спасение семьи не вмешивался. Раскулачили Твардовских, выселили насильно, погнали по этапу в Сибирь. Оттуда на каторжной работе, где ломались и их младшие дети, воззвали родители к Шуре в Смоленск. Он им кратко ответил письмом: «Дорогие родные! Я не варвар и не зверь. Прошу вас крепиться, терпеть, работать. Ликвидация кулачества не есть ликвидация людей, тем более детей <…> Писать я вам не могу… Мне не пишите…»
Окончательно отринул А.Твардовский потом и родного отца, нелегально добравшегося из ссылки к нему домой. Трифон Гордеевич рассказывал: «Свиделся с Александром: “Боже ты мой, как же это может быть в жизни, что встреча с родным сыном столь тревожна. — “Шура! Сын мой! — говорю. — Гибель же там! Произвол полный!” “Значит, бежал? — спрашивает отрывисто. — Помочь могу только в том, чтобы бесплатно доставили туда, откуда прибыл!” И — захлопнул дверь».

Так же послал подальше либерально-советский литературный деятель АТвардовский и брата Ивана, ткнувшемуся к нему уже в Москве после отсидки своего 10-летнего срока в ГУЛаге… Такой поэтический деятель милостиво раздавал путевки народившимся российским талантам в советскую большую литературу. Он да такой же спившийся А.Фадеев сформировали своим покровительством сознание целого пласта литераторских «русских патриотов» тех времен. Однако потом председателю Союза писателей Фадееву возвращавшиеся после реабилитации из ГУЛага писатели, которых он помогал туда посадить, плевали в лицо, пьянство уже не облегчало и он застрелился.

Г.Троепольский ценился среди своих тем, что ловко вывел кучу советских чиновных негодяев, изобразив блужданием по их квартирам песика Бима. Успех этакой «зубодробной» по тому прошмыгиванию эзоповскими ужимками и языком сквозь цензуру повести бешено развила ее экранизация в фильме с героем-писателем в исполнении В.Тихонова, коронкой которого стала роль советского супер-шпиона Штирлица. Мне довелось познакомиться с Троепольским в кулуарах одного из Съездов писателей, которому меня доверительно представил в гостинице еще один ветеран «деревенщиков» Е.И.Носов. Мы зашли к нему в номер и Носов аттестовал меня, как «исследующего жизнь русских мужиков», имея в виду из них писателей. Это правда, что я был увлеченным таким исследователем, вот только правдиво написать о том я не мог в СССР. А ныне -- спустя 40 лет, нужно ли и дорого ли это многим?

Ярчайший «советский Чехов» М.Казаков рекомендовал двадцатилетнего В.Потанина в Союз писателей. «Казаков для меня очень родной, – рассказывал Виктор Федорович, – он поддержал мою прозу, которую считали очень грустной и православной, а это было почти запрещено...»

Казаков со своей одаренностью был известен в те времена «железного занавеса» даже на Западе, по которому запросто путешествовал. Сын плотника, осужденного в 1933 в ГУЛаг за антисоветские разговоры, он вырос в коммуналке арбатского двора Москвы. Казаков во Франции встречался с литераторами Б. Зайцевым, Г. Адамовичем и другими людьми, которые близко знали И.Бунина, книгу о котором задумал. Эта его любовь к Бунину заразила и Лихоносова, который тесно общался с семьей Казакова. Лучшие рассказы Казакова были переведены на основные языки Европы, в Италии ему присудили Дантовскую премию (1970).

В последнее десятилетие жизни Казаков писал мало и ещё реже печатался, как бы затворился на своей даче в Абрамцево. По словам Ю. Нагибина, его «будто нарочно выдерживали в Абрамцевской запойной тьме»: «Казалось, он сознательно шел к скорому концу. Он выгнал жену, без сожаления отдал ей сына, о котором так дивно писал, похоронил отца, ездившего по его поручениям на самодельном мопеде. С ним оставалась лишь слепая, полуневменяемая мать».

Отчего этот превосходный русский художник так пил? Это шло не от самосознания своей нечисти твардовскими, фадеевыми. Попросту не смог Казаков вынести своего ярма, о чем Сталин когда-то сказал небрежно: «Нет у меня для вас других писателей!». Главное-то в искусстве – ПРАВДА, которой не могло быть по большому счету в опубликованных книгах «совписов».

Бог дал Казакову прекрасную жену, которой он тоже пренебрег, -- Тамару Михайловну Судник-Казакову (1939—2021), она была всю жизнь истинной хранительницей и берегиней писателя. Вдовой она активно участвовала до своей смерти в редактировании всех книг Юрия Казакова. Однажды я видел ее со взрослым сыном на перроне, когда большой компанией провожали на Кубань Лихоносова. То, как говорила эта женщина, вела себя, взглядывала своими чистыми глазами, внятно рисовало образ русской женщины-подвижницы. А сын-то был немного блаженным…

Эту дружескую пару: Виктор Лихоносов, Виктор Потанин, -- коллег-писателей любил и первостепенный у «деревенщиков» фронтовик Виктор Астафьев. Он с задорным дружеством написал в одном из своих предисловий к их книгам, как приехали к нему в гости на Вологодчину эти два родных по душе меж собой Вити, как уютно располагались они у него по дому, беседовали, судачили и во всем отражали свою русскую приязнь. Астафьев был как бы впаянным в эту сложившуюся тогда с ним троицу из Витей.

«Деревенщики» не простили Астафьеву его фронтового романа «Прокляты и убиты» (1995), в котором бывший связист с медалью «За отвагу» осмелился сказать ВСЮ тяжелую правду о ВОВ, которая была для них святыней. Красной нитью через роман проходит идея о наказании Божием советских людей посредством войны. Но Астафьев здесь и среди самых близких устоял, как и по всей своей судьбе, как на фронте под ураганным артогнем -- был сыном ГУЛаговца, отсидевшего за «вредительство», а после гибели матери -- детдомовцем. О В.П.Астафьеве Потанин сказал так:

– Я не знаю человека добрее и умнее Виктора Петровича. Причем проявление его ума не во фразах, а в постоянном отзывчивом состоянии души, которая добрая трижды. Израненный, всю войну он прошел рядовым. И поэтому и по многому другому астафьевский гуманизм так огромен, космичен.

Родство духовное. Вот что написал Астафьев о наиболее известной тогда повести Потанина «Пристань»: «Я рад и счастлив, что могу тебе написать одобрительное письмо, ибо мне было бы тяжело, если б твоя повесть не понравилась и пришлось бы писать горькую правду, стараясь при этом не убить тебя, потому как знаю, что ты человек ранимый и довольно одинокий в своей рабочей грусти и сердечной печали... Хорошая повесть! Чистая и горькая, как и вся жизнь наших несчастных и добрых людей, особливо женщин. Всю ты свою тихую душу, всю свою сосредоточенно-умную печаль вложил в эту вещь. Спасибо тебе, особенно за язык – так он меня порадовал своей земной первозданностью, своей обыденной красотой и благозвучностью...»

В свободном астафьевском тоне Потанин легко относился к самому запретному в СССР. Когда у меня вышли четыре книги о полководцах Белого Движения, он со всей серьезностью сказал, что они могут быть удостоены литературной премии. Однако никто никогда из литначальства и в бесцензурные 1990-е, потом 2000-е годы не вздумал даже заикнуться, что мои книги на ТАКУЮ тему заслуживают какого-нибудь отличия (хотя мою книгу о писателе В.Я.Шишкове в Союзе писателей лауреатством премировали). В постсоветской РФ сие осталось табу.

Есть много замечательного, что исповедует писатель Потанин. Вот что он пронес поныне на вес золота, что запомнилось из наших разговоров:

-- Все, что в детстве сердечно, наивно, просто, то в старости разовьется в доброту. А то, что в детстве рационально, пытательно, то в старости – зло, надсада, злопыхательство...

-- Все получается в моем писательстве непроизвольно. Тут я многое взял от крестьянской речи. Она напоминает, что сложные чувства выражаются простыми словами. В этом мудрость. Когда я вижу огромную фразу с деепричастиями, с придаточными предложениями, мне кажется, писатель уходит в нее, доказывает, что он писатель. Фраза должна быть как воздух. Вот мы не ощущаем здорового сердца – так и саму фразу не должно быть видно. Когда я заканчиваю болванку, все сложные предложения стараюсь сократить. Начинаю смотреть на знаки препинания – они от лукавого. Если их много, значит, дыхания не хватило.

– Писательство – это состояние души. Его нельзя вызвать искусственно, оно должно быть как дыхание. Привнесенный здесь кислород – уже игра. Писательство выше, нравственней других профессий. Даже никудышного писателя литература бережет, оберегает строй мыслей.

-- Кажется, я уже дошел до такого состояния, что не писать просто не могу. Даже в самой правой ладони всегда слышится позыв на ручку, и когда ручка там – в ладони что-то затихает и успокаивается... Наверное, совсем было бы хорошо, если б писать, к примеру, повесть, рассказ – и никуда бы это не отдавать, просто писать для себя, так же просто, как течет река. Без глаголов выбранных, без метафор – в жизни человек живет совсем без метафор, а в литературе – сплошь... Мне представляется, что тогда бы написалось бы лучше, значительней, даже правильнее о человеке. Но это мечта. Все написанное тащишь в редакции, чтобы быстрей познать видимость успокоения – все опубликованное, напечатанное в книге – значительно тверже, весомее.

О последнем общественно-значимом поступке В.Ф.Потанина сообщает Википедия: «В феврале 2022 года подписал «Обращение писателей России по поводу специальной операции нашей армии в Донбассе и на территории Украины „Кто хочет жертв?“». Оно, опубликованное 28 февраля, заканчивается словами:

«Писатели не хотят войны, не хотят вмешиваться в политику. Гуманитарные документы всего мира — прямо запрещают это. Но голос разума и вдохновения, голос литературы, все равно прозвучит и сегодня, и позже, когда придет пора изобразить то, что происходило в наше неповторимое, хоть и безумно трудное время.
Мир тебе, Украина! Мир вам, Россия и Белоруссия! Из одного истока мы, и этот исток Руси изначальной будет питать и нас, и близкие нам по духу народы, всегда».

Я тоже ставлю свою подпись здесь.


 

Связные ссылки
· Ещё о Литстраница
· Новости Admin


Самая читаемая статья из раздела Литстраница:
Очередной творческий вечер ИПХ поэта Н.Боголюбова в Москве 2010 года


На фотозаставке сайта вверху последняя резиденция митрополита Виталия (1910 – 2006) Спасо-Преображенский скит — мужской скит и духовно-административный центр РПЦЗ, расположенный в трёх милях от деревни Мансонвилль, провинция Квебек, Канада, близ границы с США.

Название сайта «Меч и Трость» благословлено последним первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием>>> см. через эту ссылку.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ от июля 2017 года: me4itrost@gmail.com Старые адреса взломаны, не действуют.