МЕЧ и ТРОСТЬ
29 Мар, 2024 г. - 14:18HOME::REVIEWS::NEWS::LINKS::TOP  

РУБРИКИ
· Богословие
· Современная ИПЦ
· История РПЦЗ
· РПЦЗ(В)
· РосПЦ
· Развал РосПЦ(Д)
· Апостасия
· МП в картинках
· Распад РПЦЗ(МП)
· Развал РПЦЗ(В-В)
· Развал РПЦЗ(В-А)
· Развал РИПЦ
· Развал РПАЦ
· Распад РПЦЗ(А)
· Распад ИПЦ Греции
· Царский путь
· Белое Дело
· Дело о Белом Деле
· Врангелиана
· Казачество
· Дни нашей жизни
· Репрессирование МИТ
· Русская защита
· Литстраница
· МИТ-альбом
· Мемуарное

~Меню~
· Главная страница
· Администратор
· Выход
· Библиотека
· Состав РПЦЗ(В)
· Обзоры
· Новости

МЕЧ и ТРОСТЬ 2002-2005:
· АРХИВ СТАРОГО МИТ 2002-2005 годов
· ГАЛЕРЕЯ
· RSS

~Апологетика~

~Словари~
· ИСТОРИЯ Отечества
· СЛОВАРЬ биографий
· БИБЛЕЙСКИЙ словарь
· РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

~Библиотечка~
· КЛЮЧЕВСКИЙ: Русская история
· КАРАМЗИН: История Гос. Рос-го
· КОСТОМАРОВ: Св.Владимир - Романовы
· ПЛАТОНОВ: Русская история
· ТАТИЩЕВ: История Российская
· Митр.МАКАРИЙ: История Рус. Церкви
· СОЛОВЬЕВ: История России
· ВЕРНАДСКИЙ: Древняя Русь
· Журнал ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ 1921 год

~Сервисы~
· Поиск по сайту
· Статистика
· Навигация

  
Конспект-фрагменты книги «ЕПИСКОП ИПЦ МИХАИЛ (ЕРШОВ)» – Отбыл в советских тюрьмах, лагерях 40 лет (1930-1974 гг.), где и скончался
Послано: Admin 01 Ноя, 2014 г. - 18:14
Богословие 
ВОИН ХРИСТОВ ВЕРНЫЙ И ИСТИННЫЙ. ТАЙНЫЙ ЕПИСКОП ИПЦ МИХАИЛ (ЕРШОВ). Жизнеописание, письма и документы. Составитель И.В.Ильичев. Москва, «Братонежъ», 2011, 741 стр. – http://www.histor-ipt-kt.org/BOOKS/Ershov/maket.pdf


В родительском доме.
Сентябрь 1911 — ноябрь 1930


Михаил Васильевич Ершов (ФОТО) родился 4/17 сентября
1911 года в селе Мамыково Старомокшинской волости
Чистопольского уезда Казанской губернии в семье «бед-
ного крестьянина Ершова Василия Николаевича». Отец
«имел ремесло сапожное, работал и кормил семью».
Мать, Дарья Михайловна, из семьи зажиточных кресть-
ян, по воспоминаниям сельчан, «аккуратная была,
смирная, спокойная, не скандальная». В семье родилось
семь детей, четыре сына и три дочери, причем два сына,
Иван и Василий, умерли во младенческом возрасте. В
1914 году глава семьи, участник Русско-японской вой-
ны, был мобилизован в армию и перед отъездом перевез
семью на родину – в деревню Барское Енорускино Ак-
субаевской волости. С матерью остались сыновья Алек-
сей, Михаил и дочери Евдокия, Лидия и Анна, позднее
родилась Надежда.

Василий Николаевич после оконча-
ния Первой мировой войны с 1919 года воевал еще и на
Гражданской, демобилизован был в начале 1920-х годов.
Родители Михаила «жили средненько – не богато и не
бедно: коровка была и овцы. У них был хороший домик,
пятистенок, с хорошим крыльцом, длинное такое, на
улицу выведенное, парадное называли. Двор, все заго-
рожено было. Три окна на улицу выходило и два-три
окна во двор. Одна изба, задняя, с печкой – там чулан,
печка отгорожена была с кухней. Иконы хорошие у них
были».

С детства Михаил был внимательный и ревностный
ко всему духовному, старательно молился, мечтал слу-
жить Богу. И обстановка в доме этому способствовала:
родители верующие и тому же учили своих чад. «Отец
был очень богобоязненный, знал закон и устав благочес-
тивой христианской жизни, пел церковные песнопения
и детей своих этому научал. В доме у Василия можно
было всегда слышать церковное семейное хоровое пе-
ние». Это подтвердила и А. С. Лизунова: «У них очень
голосья хорошие были: отец у них был голосистый, у
Лидки особенно хороший голос был».

В возрасте шести-семи лет Михаил тайно исполнял
молитвенное правило, скрываясь на огороде или черда-
ке, «прося Царицу Небесную о спасении души и о своей
жизни» (среди других молитв повторял «Песнь Пресвя-
той Богородицы» девять раз с поклонами). От своих сес-
тер еще до поступления в школу Михаил научился чи-
тать, «хотя по складам читал, но все же читал. Стал по-
степенно читать славянские книги, хотя и плохо разби-
рал», читал «книги священные: Евангелие и Псалтирь,
в страхе Божием, ради спасения души, <дабы наследо-
вать> вечную жизнь в Царствии Христа Бога нашего».
В школе Михаилу учиться пришлось недолго, он лишь
два класса кончил, да «еще не полностию второй класс».

Михаил: «Постиг голод: 1920 год и 1921 год – очень трудно было,
<пришлось помогать отцу>. Я от 10-летнего возраста
стал с ним работать по сапожному ремеслу, а 13-летним
мальчиком уже сам мог шить обувь и зарабатывал себе
на одежду и на нашу семью хлеб».

С 10—11 лет он начал петь на клиросе церкви родного
прихода в селе Новое Ильдеряково, позднее вспоминал,
что «очень любил церковь, не могу солгать никому, пел
в хору церковном».Поначалу старые певчие, которые
много лет пели на клиросе, ставили мальчика ближе к
книге, чтобы научить правильно петь, но скоро Михаил
пел уже без книги и не сбивался – сказывалась домаш-
няя выучка. Певчие удивлялись, как это мальчик так
быстро смог научиться правильному церковному пению,
и спрашивали его: «Кто тебя научил?» – «Папаня, он у
нас хорошо поет, и мы каждый день поем». Отрок уже
знал наизусть чин вечерни, утрени, обедни; для молит-
вы уединялся в укромных местах: в поле, на реке. Буд-
ни сменялись воскресными днями и церковными празд-
никами, и Михаил с легким сердцем и счастьем в душе
молился в церкви и мечтал: «А почему не каждый день
служба?».

Наступил переломный 1929 год. а для Михаила –
первое испытание: «церковь тогда отобрали, ходить неку-
да стало, молиться и петь. Народ стал соблазняться, и
многие вступили на путь опасный: отошли от Бога и по-
шли против Церкви Святой Православной». И для юно-
ши самое непонятное и тяжкое было, что случилось это и
в его семье: «старшая сестра пошла по современному те-
чению, за ней соблазнился и отец, Василий Николае-
вич», – под их влиянием он даже готовился к вступле-
нию в комсомол.

Но не оставляет Господь своих избран-
ников. Видимо, эта внутренняя борьба в душе Михаи-
ла – жизнь по воле Божией или жизнь без Бога – за-
вершилась в конце 1929 года, когда для духовного под-
крепления решил помолиться в церкви села Сосновка,
где находилась чтимая икона Толгской Божией Матери.
С глазами его, сердцем было тогда плохо, и юноша обратился
за помощью к своему дяде, Федору Михайловичу Гал-
кину, чтобы тот проводил его в храм. Но дядя отказался по-
мочь, опасаясь его отца, Василия Николаевича, строго
следящего за сыном. За два дня до Рождества Христова
Михаил вновь обратился с просьбой к дяде и снова по-
лучил отказ. Выходя из дома, юноша обронил: «Свиде-
тель Господь, и Вы будете отвечать». Этими словами
племянника дядя был удивлен и встревожен, поэтому
вернул его в дом. И Михаил объяснил: «Я вот ушел бы
от Вас, а отец мой ко мне бы и приступил, и мог бы ме-
ня соблазнить <к безбожной жизни>. Ведь я молод –
восемнадцать лет. И Вы стали бы отвечать <за это на
Страшном Суде>». Дядя сказал: «Прав, прав ты. Завтра
пойдем». Ночью юноша не спал, с нетерпением ожидая
утра. В Рождественский сочельник до села Старое Иль-
деряково их подвез на лошади сын Федора Михайлови-
ча, а дальше – пешком. К шести часам вечера пришли
они в Сосновку, остановились у знакомой вдовы, немно-
го отдохнули.

Рождество Христово. Два часа ночи. Храм полон лю-
дей – яблоку негде упасть. Поют два хора. Михаил ясно
представлял вертеп, ясли, где родился Спаситель, и ду-
мал: «А достоин ли я смотреть на Него?» После утрени
он со слезами горячо молился у иконы Толгской Божией
Матери, прося помощи у Царицы Небесной. После горя-
чей молитвы приложился к образу Пресвятой Богороди-
цы. И свершилось чудо! Уже во время дальнейшего бо-
гослужения глаза стали видеть чище и яснее свет Бо-
жий. А после окончания рождественской службы «бо-
лезнь глаз и сердца совсем оставила Михаила.

Михаил с дядей, приобщившись Святых Христовых Таин, в
понедельник с утра, на второй седмице Великого поста,
пошли искать старца Платония, жившего здесь же, в
Чистополе, в Новоселках за рекой Берняжкой.
Когда вошли в дом, старец Платоний вострепетал:
«“Вот и Михаил пришел. Ждал я его 18 лет, и все же
мое откровение справедливо было и сбылось”. Ему было
открыто еще в 1910 году, он народу сказал, всем собе-
седникам: “Ко мне придет юный Михаил, которого я
ожидаю, тогда только я помру. Я его первый увижу, он
будет таков”. <И сказал старец:> “Тебе, юный Михаил,
путь дан: оставить отца и матерь, и братиев и сестер, и
дом и всю жизнь, и туда идти, куда тебя Господь из-
брал. А если мать с отцом воспрепятствуют, то они по-
лучат только один кусок мяса: и сами не воспользуются
ничем. Ибо тебе надлежит пройти путь таков, каков ни-
кто не проходил. Я видел тебя еще, когда ты жил маль-
чиком”, – и сказал все детские слова и дела, и жизнь
Михаила. “В народ тебя Господь избрал, – и запла-
кал. – Неужели сей отрок? О, Боже мой! Как он снесет
грехи народа?!”».

Понимая, что старец – прозорливый человек, Миха-
ил перед ним раскаялся в своем грехе, что играл на сце-
не. А старец сказал юноше, что дома ему жить нельзя,
что и Господь этого не позволит, «ибо Он тебя родил для
времени и времен последних годов». Завершая встречу,
старец Платоний, по воспоминаниям Михаила, «всю
правду сказал: и что со мной будет, и как я буду жить.

«<С тех пор я> еще больше углубился в путь Христов,
встав на путь служения истинной Церкви. Каждого я
любил и жалел и каждому хотел угодить и уважить. В
любви мое сердце горело как пламя огня, желая каждо-
му человеку добра и правды, верной и истинной». Стоит
особо отметить, что после исцеления от иконы Толгской
Божией Матери и встречи со старцем Платонием жиз-
ненный путь Михаила Васильевича Ершова окончатель-
но определился – служение Церкви Православной

Уход из дома. Первый арест.
Ноябрь 1930 — июль 1931


17 ноября 1930 года Михаил Ершов «простился с ма-
терью и сестрами, с тетей Машей, со своим дядей Фео-
дором Михайловичем, вышел из дома и пошел по на-
правлению города Чистополя.

После посещения святого
Билярского ключа он перестал употреблять в пищу мя-
со. В Православной Церкви, как правило, мясную пищу
не вкушают монахи или те, кто готовится к принятию
монашеского пострига. Уход же из родительского дома
был связан с невозможностью выполнения «уставов мо-
нашеского возложения». Во время болезни Михаила
Ершова в ноябре – декабре 1930 года его навещали не
только миряне, но и монашествующие – это говорит о
том, что уже тогда его знали и уважали христиане, по-
святившие свою жизнь служению Богу. После выздо-
ровления старец Платоний взял его к себе, и «с тех пор
Михаил жил вместе со старцем в келье». На следствии
Платоний не скрывал, что юноша у него на послушании:
«С Галкиным Федором я познакомился через Мишу –
моего послушника».

Слова «келья», «послушник» – из
монашеской речи. О том, что жизнь старца проходила
по монашескому уставу, напишет сам М. В. Ершов через
много лет: покинув родную деревню, «пошел в мона-
стырь, где исполнял монашеский обряд». Только на су-
дебном заседании в 1958 году Михаил Васильевич назо-
вет время монашеского пострига: «Меня лично в
1930 г<оду> посвятили в монахи». Имя постригавшего
неизвестно, монашеское имя оставлено мирское – Ми-
хаил – в честь архистратига Божиего Михаила.

В Билярске, на одной из бесед старец Платонушка сказал:
«“Вот здесь много народу, а придет время, даже негде будет ноче-
вать: все отпадут и охладеют. Меня не будет, а когда
придет Михаил, то даже ночевать квартиры не найдет”.
Все удивлялись, многие плакали, рыдали».

«Месяца за два до ареста старец был глубоко задум-
чив и плакал, а потом взял Михаила за руку и подвел к
переднему углу, к иконам, и сказал: “Слушай”. И встал
старец на колени пред Михаилом. Михаил удивился:
“Отче, ведь я послушник твой, а ты старец. Зачем это
делаешь, я тебе должен кланяться”. Старец сказал: “Те-
перь только ты смотри, что я делаю, а потом будешь ра-
зуметь. Я первый встретил и увидел, я и отдал честь.
Скоро мы не будем в этой келии, уйдем на казенную
квартиру и на казенные харчи на улицу Самарку”. И
много-много сказал, а потом сказал Михаилу: “Ты оста-
нешься после меня, а меня уже больше не будет. Помя-
ни тогда меня добрым словом и не забывай. Иди путем,
какой тебе дан. Не женись, Боже упаси. Хотя
<немощи на>
тебя большие возложены, хотя будешь падать в
грех плотской и в искушения, но не женись. Господь с
тебя все очистит, и узнаешь во дни того времени, что те-
бе будет дано. Ты, сын, даже будешь одеждой женской
прикрываться и женщиной называться – лишь для то-
го, <чтоб> сохранить себя <для> народа. Так тяжело
будет, что ночевать места не будет. Но ты, сын, не бойся
искушения: немощи тебя не погубят. Но ты пройдешь
сквозь пламя и в глубину пучины ты войдешь, дабы от-
крыть корень зла и уразуметь свет вечного просвеще-
ния”».

10 марта 1931 года Михаил пошел в ГПУ, чтобы
«попросить свиданку с дядей», а потом передать продук-
ты другим арестованным – Ф. М. Галкину и юродивому Феденьке.
Ему хотели дать, но, «когда спросил о старце Феденьке
блаженном, тогда начальник ГПУ схватил и стал его
допрашивать и бить, но Михаил ничего не сказал. Обы-
скали, побили и нашли в шапке венок из колючей про-
волоки: “Носил я в дар Господу на голове своей терно-
вый венец из колючей проволоки. Всегда из головы тек-
ла кровь. Сняли его у меня в ГПУ при первом аресте”.
Взяли терновый венок и в дело положили, показуя всем.
Взяли мою карточку, я снимался в 1930 году в ноябре
месяце. Они показывали и говорили: “Каков человек”».
На допросе юноша пояснил: «Железный венец на голове
я ношу приблизительно с полгода. Вычитал это из
Евангелия».

После допроса его поместили в камеру к старцу Фе-
деньке, а ночью вновь увели на допрос. Указав на спи-
сок христиан, допытывались: знает ли он их и где они
живут. Михаил молчал, его били, а потом возили ночью
по городу, чтобы он указал, кто и где живет. Но он
твердил, что ничего не знает, а сам живет у М. И. Хох-
ловой. После этого страдальца Христова «посадили в хо-
лодную одиночную камеру No 10 и обращались очень
строго». Сюда же чуть позже был заключен и старец
Платоний, так что старец со своим послушником вновь
оказались вместе, но уже в неволе. На допросе монах
Михаил не скрывал своего отношения к существующей
власти: «Власть советскую я считаю властью анти-
христа, поскольку она является безбожной властью».

В последующие «три недели много-много совершилось аре-
стов. Тюрьма была наполнена священниками, монаха-
ми, христианами, происходило пение и беседа».
Светлое Христово Воскресение (30 марта/12 апреля).
«Священство и христиане в день Пасхи ночию соверши-
ли службу на верхнем и нижнем этажах. У нас, в шес-
той камере наверху, сидели 13 человек, самых хороших
певчих мужчин из села Остолопово, регент и священ-
ник. И вот, когда священник дал возглас, певчие со
страхом и слезами запели – великая, торжественная
служба. В городе народ вышел из домов и слушал, как
узники-христиане славят в тюрьме Бога Всевышнего» –
«смерти празднуем умерщвление, адово разрушение,
иного жития вечнаго начало».

В конце апреля всех арестованных христиан, в их числе и Михаила,
перевели в тюрьму ГПУ, сбылось пророчество старца Плато-
ния о казенных харчах и квартире на улице Самарка.
Здесь юношу допрашивали, иногда вместе с дядей Федо-
ром. Тогда же, в конце апреля 1931 года, следователям
удалось побоями и угрозами заставить монаха Михаила
подписать ложные показания на старца Платония. Учи-
тывая это, а также первый его арест, молодость парня и
данное им «обещание жить и работать в своей дерев-
не», подкрепленное поручительством матери, Михаил
был освобожден. Однако вскоре ушел странствовать.

Казань. Полдня простоял монах Михаил возле тюрьмы,
этапы христиан проходили перед ним в Красинскую
следственную тюрьму. И вот подогнали, как овец, мужской этап: священни-
ки и монахи, непримиримые христиане. По их лицам
было видно, что они не ждали милости и пощады, а го-
товили себя к мучительному страданию, чтобы тверды-
ми и непорочными в вере прийти ко Господу. Впереди
шел старый уважаемый пастырь. Он обратился к своим
товарищам с такими словами:

«-- Братии мои и спутники мои во Христе, в страдании
за Христа и за Мать Святую
Церковь. Еще прошу вас, попросим у Господа силы и
крепости – устоять и совершить путь свой в непоколе-
бимости, чтобы противник, сын проклятия, враг рода
человеческого, не сказал о нас, что мы были боязливы и
слабы. Нет, мы тверды, мы идем, как овцы, сиять, как
<драгоценные> камни на небе Христовом. Дорогие хри-
стиане! Не колебайтесь тем, что противник, враг рода
человеческого, посягнул на Святую Россию и на Мать –
Церковь Православную. И не думайте, что он все унич-
тожит. Нет. И пусть враг не радуется: еще после нас
восстанут, еще крепче наши внуки и правнуки и защи-
тят Россию, защитят Христово Царство и Церковь, Мать
Святую, не оставят сиротою, но убьют духа лукаваго.
Наш пример и страдания проложат им путь светлейший
и незаходимый. Мы свою судьбу знаем, но смерть сата-
ны будет тогда, <когда> он даже и не будет знать. Он
подумал, что всех уже уничтожил, а окажется, что Хри-
стос сынов своих рождает непрестанно. Простите, хри-
стиане, меня, может быть, я кого обидел или же кто че-
рез меня соблазнялся о чем-нибудь. Я всех прощаю, и
меня простите».

И все проговорили слова старого пастыря и, воспевши
песнь Богу, вошли в притворы суровых и мрачных тун-
нельных врат тюрьмы. С шумом, громко кляцая замка-
ми, закрывались за ними ворота. Со слезами на глазах
каждый думал: «Завтра и за моей душой придут». На-
род начал говорить: «О, Боже! Кто же будет защищать?
Такое полчище восстало против человечества!» «Господь
Бог и сыны Христа Бога нашего убьют злобного вра-
га», – ответил на это монах Михаил, и все окружающие
обратили на него внимание. Расплата за эти слова прав-
ды пришла быстро. Не успел юноша отдать передачу для
узников-христиан, как из подъехавшей машины вышел
человек, забрал его и, подойдя к воротам тюрьмы, на-
жал на кнопку звонка. Открылась маленькая дверь. Че-
рез мрачный тюремный туннель Михаила провели
внутрь. Оформляя арест, смеялись над ним.

Сначала заключили в одну камеру, а затем перевели в соседнюю в
этом же коридоре. Там вместе с другими христианами
находились старец Платоний и дядя Федор, и они очень
обрадовались, увидев Михаила. «Тюрьма в то время была переполнена.
Кормили плохо: 300 грамм хлеба и один раз варили. Вши съедали
христиан. Брали по ночам на допрос и не приводили на-
зад, а куда девали – никто не знал.

Михаил пробыл со
старцем и дядей 12 суток в беседе. И старец сказал: “Те-
бя выпустят, ибо тебе еще не время. Ты должен делать
то, что тебе вручено. Помяни и меня во Царствии Хрис-
товом”. На двенадцатый день в десять часов ночи взяли
Михаила и стали испытывать: бросали к убийцам, бан-
дитам и в темную камеру. А потом выпустили из тюрь-
мы в двенадцать часов ночи».

9 июля 1931 года по групповому делу «О к.-р. органи-
зации церковников по Чистопольскому р<айо>ну Та-
тарской АССР» по статье 58-11, кроме старца Плато-
ния и Ф. М. Галкина, было осуждено 75 человек. Среди
них протоиерей Александр (Вознесенский), священник
Василий (Рождественский), заштатный священник Па-
вел (Трифонов), сестры-монахини Ольга Георгиевна и
Клавдия Георгиевна Ермоловы, родственницы архиепи-
скопа Андрея (князя Ухтомского); четыре монахини,
жившие в кельях у святого Билярского ключа; несколь-
ко блаженных, проходящих по делу как «странствую-
щие монахи». 22 человека были приговорены к расстре-
лу, остальные – к различным срокам заключения. К
сожалению, о многих из осужденных сейчас можно уз-
нать лишь из протоколов допросов.

Старец Платоний показал: «Виновным себя признаю в
том, что я действительно письмо с явлением Христа
мальчику Емельяну распространил, т<о> е<сть> дал
переписать. Это письмо дала мне одна старуха в клад-
бищенской церкви на масленице <перед> Великим по-
стом. Также виновным признаю в том, что ездил по
селам и деревням, и если где останавливался, то соби-
рались мужчины и женщины, читали Евангелие, кото-
рое было у них. У кого останавливался, собиралось на-
роду по 10 человек. Протокол прочитал, оттиск при-
кладывать отказываюсь по религиозному убеждению».
Еще до ареста Господь открыл старцу Платонию его
земную кончину. «Собрались как-то вместе блаженные
Платонушка, Васенька, Феденька и Михаил. Вдруг Пла-
тонушка взял палку и стал изображать, будто у него в
руках ружье. Наставил его на Феденьку, потом на Ва-
сеньку. Они тоже стали изображать, будто у них в руках
“ружья”. Наставляли друг на друга и говорили “ту-ту”,
будто стреляют друг в друга. Когда направили на Ми-
хаила, Платонушка сказал: “Нет”. Васенька закрыл ли-
цо руками и тоже сказал: “Нет, нет, нет”. Их всех рас-
стреляли, а он остался».

Федор Михайлович Галкин заявил: «Я являюсь глубо-
ко верующим человеком, последователем евангельского
учения. По стопам Евангелия я и живу. На Платонуш-
ку я смотрю как на прозорливого человека»; «Обвине-
ния я не подписал, как и всякие документы, исходящие
от этой власти сатанинской».

Феденька подтвердил: «Когда бываю в Чистополе, то
в церковь хожу в кладбищенскую, к обновленцам нам
ходить нельзя»; «Виновным себя в предъявленном мне
обвинении я признаю частично в том отношении, что
я действительно ходил по деревням и селам и застав-
лял грамотных читать Евангелие, и по религиозному
убеждению призывал, что в колхозы ходить не нужно,
т<ак> к<ак> при колхозах плохо, и их я считаю вра-
гами религии. С Платонушкой я по деревням ходил вме-
сте и читал Евангелие».

Иван Иванович Добряков показал: «Человек я глубоко
религиозный, состоял членом церковного совета. В силу
своих религиозных убеждений я в течение 5 лет не под-
писываю никаких документов. Советской власти я
подчиняюсь, поскольку она не вредит моему благочес-
тию. То, что принадлежит земному, – я подчиняюсь,
что принадлежит духовному – не подчиняюсь. Я иду
по стопам Евангелия: Кесарево – кесарю, Божье –
Богу”». «При царской власти подписывался. Почему я
раньше подписывал, потому что не было обмана и ком-
мун, а сейчас не хочу и никогда не подпишу».

Иван Ионович Королев заявил: «Подписываться под
бумагами, исходящими от советской власти, я не счи-
таю нужным по религиозным убеждениям».

Блаженный Митенька показал: «Место постоянного
жительства я не имею. Хожу по селам, деревням, по-
стоянно бываю в разных церквах, жил на святом ключе
близ Билярска. Хожу с Платонушкой, Феденькой, Зи-
ночкой и др<угими>. Читаем Евангелие, после поясня-
ем слово Божие, за это нас кормят, поят. Нас слуша-
ют, мы ничего не боимся. Нам везде хорошо, Бог всегда
с нами и нас не оставит. Рассказывать вам ничего не
буду, все рассказал, пусть другие рассказывают, а наше
дело говорить с верующими, а не с безбожниками».

Екатерина Яковлевна Суслова подтвердила: «Жила в
келье на святом ключе близ Билярска, к нам часто
приезжали Платонушка, Феденька, отец Петр, Ми-
тенька, Васенька, Зиночка и другие, которые устраи-
вали песнопения, читали Евангелия, рассказывали
притчи, поясняя слово Божие. Собирались к нам в это
время много богомольцев, которые, растроганные их
проповедью, всегда плакали. Продукты нам приносят
богомольцы, и сами ходим по селам, и нам дают».

Здесь же, в Казани, были расстреляны:
9 июля 1931 года: Василий Николаевич Малисев.
10 июля: Ольга (Христина) Георгиевна Ермолова,
Клавдия Георгиевна Ермолова, Иван Иванович Добря-
ков, Григорий Дмитриевич Жарков, Иван Иванович
Желнов, Екатерина Яковлевна Суслова.
11 июля: Александр Ефимович Вознесенский, Федор
Михайлович Галкин, Петр Дмитриевич Дмитриев,
Анна Ивановна Миронова, Константин Яковлевич Молодкин,
Дмитрий Федорович Николаев, Васса Алексеевна Обря-
дина, Василий (Сергей) Васильевич Прилежаев, Варвара
Николаевна Серова, Федор Филиппович Юлымов, Фи-
липп Петрович Якимов.
12 июля: Платон Васильевич Васильев.
Дата расстрела неизвестна: Алексей Иванович Ива-
нушков, Ермолай Павлович Микулин, Василий Ильич
Рождественский.
Господь да упокоит в селениях праведных души му-
чеников за веру православную!

Странничество.
Новые аресты и осуждение.
Июль 1931 — июль 1934


После освобождения из казанской тюрьмы монах Ми-
хаил продолжил жизнь странника. «Я ни о чем не забо-
тился, только молился Богу за всех людей, и за всю
Россию, и за весь мир. Жил я – где неделю, где три,
где два дня. Ходил в церкви, на святые места, святые
источники – молился Богу. Работал в домах, помогал
по сапожному и хозяйству. Кто мне хотел заплатить –
не брал; а если кто и давал – я раздавал нищим и в
церковь давал на свечи. Денег я совсем не брал – счи-
тал грехом. Я всегда входил в любой дом, благословясь,
и, приходя в дом куда-либо, видел бесноватых, крик их,
и – они падали. А если я стану молитву читать и мо-
литься, то этот бесноватый совсем падает и выкрикива-
ет: “Ты чего меня мучаешь!” Я это раньше не понимал.
Я думал, что я такой грешный, что люди не могут меня
терпеть и боятся меня. Я тогда надел на себя вериги,
как это когда-то подвижники носили в пустыне на своем
теле цепи. Так и я крест-накрест сковал свое тело цепя-
ми за грехи и чтобы угодить Богу. Я думал, что это от
меня грехи, что некоторые люди не могли терпеть <их>.
А оно оказалось впоследствии, что милость Господня.
Господь Свою милость мне благоволил, дар Своего мило-
сердия, благодати дал мне юному, и я шел, как с меня
требовала милость».

«Я, грешный, носил на себе вериги – цепи железные,
толщиной как палец большой, на голом теле, стянутые
крест-накрест через плечи, и под пазухой, и через спи-
ну – через грудь. Цепи растирали мое тело до глубоких
ран кровавых, и всегда текла кровь, как бы я не шелох-
нулся. Иду ли я, молюсь ли я, или же рукой махну –
все равно цепи трут. Глубокие раны мои никогда не за-
живали, но я их не лечил – Господь их лечил. А когда
в баню ходил, промывал и цепи прямо на себе, но ру-
башка всегда была залита кровью. Когда люди где-либо
в каком доме замечали, что на мне что-то есть, то под-
сылали детей ко мне ласкаться, а я их любил, а они
ощупывали на мне цепи, а потом передавали родителям:
“Что-то у него есть”. Но я сразу же к тем людям бросал
ходить». Два с половиной года Михаил носил тайно ве-
риги, а сняв их, зарыл на огороде у одних христиан.

В 1932 году он познакомился с вернувшимся из заключе-
ния Николаем Алексеевичем Павловым, бывшим пса-
ломщиком Аксубаевской церкви. И уже вместе они ста-
ли собирать христиан. Из отчета чекистов на арест Михаила:
«С 1932 года по 1934 год являлся
в Барское Енорускино только 2 раза, где он прожи-
вал – было неизвестно. В 1933 году в конце февраля
Ершов заявился и проживал большее время в Русских
Кисах, и тесно связывался с местными религиозника-
ми: Ильиной Агафьей – просфорней, Салминой Анаста-
сией, Леонтьевым Алексеем и с псаломщиком с<ела>
Аксубаево Павловым. Ершов вместе с этой группой
устраивают сборы, в домах этих религиозников уст-
раивают песнопения. Ершов себя объявляет, что он яв-
ляется угодником Бога, и, для отличия и в силу обычая
святых, отращивает длинные волосы и бороду, таким
являлся Ершов не раз в деревню».

Пробыв после этого ареста в заключении около трех месяцев,
монах Михаил был освобожден в Петров день (29 июня /
12 июля) с условием – «органы ГПУ запретили выхо-
дить из района куда-либо».

Но он продолжал странствовать и проповедовать. «Я
часто по три и по четыре дня держал пост, проходя в
пути 50 и 40 километров: зимой – под морозом и пур-
гою, летом – под дождем и ветром, а в распутицу, без-
дорожье – по пояс в воде со снегом, проходя большими
часами мокрый. В день святого праздника Благовеще-
ния отстоял заутреню и вышел из села Остолопово, по-
шел по Каме вниз <до> села Кубассы, 12 километров я
шел: вода со снегом выше колен, и мокрый пришел в
Кубассы – прямо в церковь. На каменном полу, холод-
ный и мокрый, я отстоял шесть часов обедню и молеб-
ную службу Матери Божией и ничего не кушал. Я не
искал своего, но чистого, Божьего, бессмертного и веч-
ного и хоть одного из человеков найти в путь. Простота
во мне преизобиловала – нельзя выразить. О роскоши я
не думал, или же о женитьбе, или же о чем-либо дру-
гом. Съел корку хлеба – я считал, богат; не покушал
сутки – я говорил, что приобрел; побеседовал ночь – я
благодарил Творца, что совершил дело. Принес молитву
ночную – я радовался, что подвинулся на одну пылин-
ку к Господу. Любил пение, любил чтение и общие бесе-
ды с народом; любил и люблю Святую Литургию и вся-
кую службу Божию и пение церковное».

«Когда я прихо-
дил в селение, заходил всегда в церковь, оттуда меня
добрые люди приглашали покушать и на ночлег. Жизнь
моя и странствование лично для меня связаны с боль-
шими лишениями, но ради Господа я их переношу безро-
потно, я знаю, что впереди меня ждут тяжкие испы-
тания, но для спасения души своей перед Господом я
готов на все. Раньше я подписывался на советских до-
кументах, но после этого у меня была нечиста совесть
перед Господом, мне щемило, как тисками, сердце, и я
решил теперь никаких советских документов не под-
писывать, в частности, категорически отказываюсь
от подписи и настоящего протокола допроса. Никакой
подписи о невыезде подписывать не буду; если меня без
этого нельзя освободить из-под стражи, я буду лучше
сидеть в заключении».

3 сентября, в воскресенье, в четвертом часу утра после нового ареста с
первым этапом монах Михаил был отправлен в тюрьму на станции Нурлат.

Как проходили тайные беседы истинных христиан в то
время? Один из свидетелей по делу 1934 года рассказал,
что в ноябре или декабре 1933 года Николай Павлов
пришел в дом к вдове Марии Прохоровой: «Там собра-
лось человек 15—20 женщин и мужчин. Окна в доме были
изнутри занавешены шалями и юбками, а снаружи за-
крыты ставнями. Ворота заперты на запор». Именно в
такой тайной беседе в селе Кисы у Огани-просфорни
участвовал Михаил. «Беседовали, было очень много на-
роду. И пришла мать. Михаил до тех пор не обращал
внимания на нее, пока не закончилась беседа. А беседа
закончилась утром, и тогда Михаил стал беседовать с ма-
терью». Когда где-то в селении долго не было монаха Михаи-
ла, его искали сами христиане. Частые пешие переходы
и беседы, в редком селении он не побывал, а так почти
все прошел. «На протяжении ряда лет я ходил по де-
ревням ряда районов: Аксубаевского, Билярского, Ново-
шешминского и Чистопольского; бывал в церквах и у
отдельных прихожан местных церквей».

В 1930 году – постриг в монашество Михаила,
в марте 1933 года – его рукоположение в сан иеродиа-
кона архиереем Петром, в сентябре 1933 года – иерей-
ская хиротония от того же архиерея. Посвящения про-
изведены тайно. Иеромонах Михаил в 1944 году созна-
тельно не назвал истинный сан и фамилию совершивше-
го хиротонию архиерея, так как тот, возможно, был еще
жив. Рукоположение произошло в Михаило-Архангель-
ской церкви Билярска, хиротония получена от архиерея
Истинно-Православной Церкви. Это было подтверждено
иеромонахом Михаилом на допросе в 1944 году: «Я –
церковник тихоновской ориентации. Патриарх Тихон еще
в 1918 г<оду> проклял советскую власть. В 1922 г<оду>
Тихон протестовал против изъятия ценностей из Церкви и
произнес: “Анафема” советской власти. Я полностью разделяю
действия Патриарха Тихона».

Ночью, со среды на четверг, молились Богу, была беседа. И
вот органы ГПУ окружили дом, вошли и взяли Михаила
и Николая Алексеевича, и увели, и посадили в подвал.
Утром рано посадили на машину, покрыли черным бре-
зентом и повезли в Чистополь, в тюрьму. Арест Михаи-
ла был 25 мая по старому стилю 1934 года.

В Аксубаево собрали много людей и допрашивали:
Елену Кулькову и Александру Мячкову, Сергея, Еничку.
Елена Кулькова крепко защищала Михаила, а Мяч-
кова топила и обвиняла, что якобы Михаил учит против
всяких государственных законов, – раньше вместе бесе-
довали, а тут, как Иуда, стала. При допросе начальни-
ком ГПУ <начала> всячески поносить Михаила. А Еле-
на Кулькова защищала и говорила Александре Мячко-
вой: “Как ты, Саня, не боишься Бога. Ведь Миша только
на добрые дела наставляет, а ты его топишь и предаешь.
Тебя Бог накажет”. Мячкова Саня пришла с допроса,
легла и сейчас же уснула и умерла. Еничка, певчая,
раньше слушала Михаила, дала показания, что Михаил
их смущал. Еничка сошла с ума и умерла. Елена и Сер-
гей Евграфовы тоже слушали Михаила, а когда Михаи-
ла посадили – всячески поносили. И после того сошла с
ума Елена и вся распухла, и лопнул живот, и она по-
мерла, а из нее все текло. А Сергей, ее муж, пошел в
тюрьму, <где> как будто бы помер». Через двадцать лет
Михаил Васильевич напишет: «Елена Степанова <Куль-
кова>, помнишь 34 год, и время, и проповедь Божию, и
того, кто меня послал проповедовать? Когда меня обви-
няли, ты говорила правду, а Саня Мячкова предала ме-
ня. Ну, и что же? Результаты: ее нет живой, она ушла
без покаяния. Вот как, может ли воскреснуть к жизни
предатель?».

Как вел себя на следствии иеромонах Истинно-
Православной Церкви Михаил (Ершов), хорошо видно
из протоколов его допросов: «После того, как я пришел
к выводу, что соввласть
является властью антихристианской, все ее действия
направлены к искоренению религии и распространению
безбожия, – я, претерпев много страданий и поноше-
ний как от своих родных, так и от других людей,
вплоть до избиения моего, пошел странствовать.
Странствуя, я поучал встречавшихся мне, обращаю-
щихся ко мне людей твердо верить в Бога, не прель-
щаться временными земными наслаждениями, не гу-
бить свои души впадением в безбожие. Главной целью
моей было спасение своей души и душ христиан от гу-
бительного влияния безбожия, я надеялся, что своими
поучениями я помогу людям спастись для будущей бла-
женной жизни. Колхоз есть антихристианское учреж-
дение, и люди, вступающие в него, впадут в грех. В
колхозе не соблюдаются религиозные обряды, не празд-
нуются даже такие большие праздники, как Пасха,
Рождество и другие. Поэтому в беседах с населением я
обращал внимание людей на то, что вступление в кол-
хоз есть грехопадение, от которого нужно бежать и
помогать избавляться от него и другим
Христианское учение гласит, что Бог своими неис-
поведимыми путями испытывает человечество; по-
этому и соввласть я считаю посланной от Бога в на-
казание за наши грехи. Долго соввласть существовать
не может. В Писании сказано, что после всяких испы-
таний Бог отберет тех, кто твердо держался Его уче-
ния, не продался ради жизненных наслаждений безбож-
ному влиянию. Я верил в близость перемены жизни и
поучал тому же других. Моя деятельность является,
безусловно, антисоветской, т<ак> к<ак>, ведя агита-
цию за невступление в колхоз, за отказ от всех обяза-
тельств, подписей, приема советских документов, я
тем самым способствовал внедрению среди населения
антисоветского настроения. Так, например, когда гражданин
с<ела> Аксубаево Евграфов Сергей Алексеевич обратился
ко мне за советами, я, как указал выше, обрисовал ему всю грехов-
ность принятия обязательств, дачи своих подписей.
Под влиянием этого Евграфов отказался принять обя-
зательство на весенний сев, отказался от подписей и
т<ак> д<алее>, т<о> е<сть> целиком выполнил пунк-
ты моего учения. Таким же образом я убедил гражданку
с<ела> Аксубаево Кулькову Елену. У нас с нею были бе-
седы, в процессе которых я ей разъяснил, что брать
обязательства и подписываться под чем бы то ни было
грех. С тех пор она стала отказываться и от обяза-
тельств по заготовкам и налогам.

Когда началась паспортизация, я вместе с Павло-
вым Н. А., который вполне разделяет мои взгляды на
соввласть, говорил народу, что в книге пророчеств ска-
зано: “Придет время, из селения в селение нельзя будет
пройти без документов, будут раздаваться документы,
но брать их не нужно, так тем самым подпадешь под
власть антихриста”. Далее я заявлял, что никаких
документов не принимаю, т<ак> к<ак> считаю, что
это грех, и не советую никому принимать их. В ре-
зультате моих слов некоторые люди следовали моему
примеру и также отказались принимать паспорта и
другие документы. Руководящей литературой в моей
антисоветской деятельности были религиозные книги:
Евангелие, Псалтирь и пророчества. Вычитывая из них
подходящие современной жизни статьи, я приводил их
в качестве примера»; «Я убеждаю людей путем бесед
наедине и в группах, что близка кончина мира, суще-
ствующая власть изменится, будет война всемирная,
останется только четвертая доля людей, остальные
погибнут в войне. Нужно твердо держаться православ-
ного вероисповедания».

10 июля 1934 года во внесудебном порядке Михаил
Васильевич Ершов и Николай Алексеевич Павлов были
приговорены по статье 58-10 УК РСФСР к 8 годам лаге-
рей. Это решение Тройки было им объявлено 17 июля,
но подписать выписку из протокола No 18 они отказа-
лись «по религиозным соображениям».

(Продолжение на следующих стр.)

 

Связные ссылки
· Ещё о Богословие
· Новости Admin




<< 1 2 3 4 5 >>
На фотозаставке сайта вверху последняя резиденция митрополита Виталия (1910 – 2006) Спасо-Преображенский скит — мужской скит и духовно-административный центр РПЦЗ, расположенный в трёх милях от деревни Мансонвилль, провинция Квебек, Канада, близ границы с США.

Название сайта «Меч и Трость» благословлено последним первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием>>> см. через эту ссылку.

ПОЧТА РЕДАКЦИИ от июля 2017 года: me4itrost@gmail.com Старые адреса взломаны, не действуют.