Макарий (Булгаков)
митрополит Московский и Коломенский
ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ
КНИГА ВТОРАЯ
История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от
Константинопольского патриарха (988-1240)
М.: Издательство Спасо-Преображенского монастыря, 1995.
ПРИЛОЖЕНИЯ К ПЕРВОМУ ОТДЕЛУ
1 I и II. См. отдельно.
2
О РЕДАКЦИЯХ ЖИТИЯ ПРЕПОДОБНОГО АВРААМИЯ РОСТОВСКОГО
(К прим.19)
Нам известны три редакции жития Авраамиева, которые, впрочем,
разногласят между собою только касательно первоначальных лет
преподобного до прибытия его к Ростову, а во всем прочем почти
совершенно согласны и, видимо, составлены при пособии одних и тех же
источников, хоть и не с одинаковою подробностию и обширностию.
Списки первой, кратчайшей, редакции, которые встречаются всего чаще
(рукоп. моей библ. № 39. Л. 141 [26]; № 65. Л. 122; библ. СПб. Дух.
Ак. № 270. Т. 1. Стат. 6 [59]; Новг. Соф. библ. № 503. Л. 344 [10];
Опис. рук. Рум. муз. С. 212, 598, 666 [88]; Опис. рук. Царек. С. 399,
428, 436, 607, 675 [289]), говорят с самого начала, что «преподобный
отец наш Авраамий бе родителю благочестиву сын», оставил дом
родительский с младых лет и бысть мних, потом — мнихом начальник и
стал помышлять о просвещении верою Ростова, где «не у бе еще вси
прияша святое крещение», и т. д. Вообще, списки этой редакции сходны с
напечатанным в Прологе [234] и Чети-Минее [102] под 29 числом октября,
при том только различии, что в некоторых списках названы по имени
современные Авраамию Ростовские епископы Феодор и Иларион и князья
Борис ростовский и святой Владимир, а в печатном имена их не
упомянуты. Один из указанных нами списков (Опис. Рум. муз. 666 [88]),
в котором, впрочем, имена этих епископов и князей не поименованы,
издан Костомаровым в Памятн. старинной русск. литерат. 1. 221—224.
СПб., 1860 [222].
В списках второй, более обширной, редакции (рукоп. библ. СПб. Дух. Ак.
№ 270. Т. 1. Стат. 3 [59]; Опис. рук. Рум. муз. С. 208 [88]),
начинающихся словами: «Еже удивитися святых трудом добро», после
краткого приступа читаем следующее: «Сии оубо преподобный отец наш
Авраамий от предел галическых, от града нарицаемаго Чюхлома, бе
родителю благочестиву сын, и от них книжному оучению наказан бысть и
благочестию наоучен, и бе в страсе Божий от младых ноготе, ходя во
всяком смирении и простоте, любя чистоту душевную вкупе и телесную. И
еще юн сый возрастом, остави родителя своя и мирскый мятежь, и, вземь
крест свой, последова Христу. Отсуду прочее: весь бо и себе представит
хотя, изыде взыскати в честных и чюдотворных обителех жилище святых,
помянув рекшаго: Добро опечалити родителя, а не Господа — ов бо созда
и спасе, ови же множицею, ихже возлюбиша, и погубиша, и муце предаша.
И тако обшед и соглядав места доволна, прииде в пресловущий великий
Новъград, и тамо соглядав вся спасеная и чюдотворная места,
многонародна суща и по Бозе живуща. Обаче восхоте, по пророку рекшему,
и глагола он, помянув к великому оному, еже бегати от человек и
спастися; тако и сии преподобный, оудалитися от человек и водворитися
в пустыню, прииде к великому езеру Ладожскому и тамо обрете обитель,
реченую Валам, вниде и обита; и виде место от града оудалено и не зело
народно, восхоте пребывати ту, и приат бысть. Видев же о братии благое
оустроение, начят молити пастыря обители тоя, да сподобит его
ангельскому образу. Игумен же того искусив духовне, обрете сосуд чист
Богови, повеле пострищи его, и дасть ему ангельскый образ, и причте
его ко прочей братии. Преподобный же порадовася, яко бысть мних. И
чистоте приятелище быв Святаго Духа. Покори оубо плотьская духови и,
обладая страстьми душевными и телесными, жестокому пребыванию себе
вдав, труды к трудом прилагая. И бысть искусен инок, и во всех тяжких
службах. И пребысть ту лета доволна, и трудом многим себе истончив. И
видеша игумен и братия преподобнаго Аврамия трудившася доволно, и
искусна во всем, начаша почитати его и честь велию воздаяти ему, иным
же яко и пастыря того нарицати. Преподобный же сего никако же восхоте
слышати, ниже чести некыя взыскати. И абие отьиде в незнаемыя страны,
и по благоволению Божию прииде близе града Ростова, и ту обита при
езере, малу колибицу себе поткнув. Видевше же благоразумнии,
богобоязневии человецы, начаша приходити к нему, инии же и
сожительствовати с ним произволяюще. Преподобный же приимаше и оучяше
когождо их от Божественнаго Писания, и советоваше комуждо полезная, и
печашеся ими. Отселе и не хотя бысть иноком началник, и болшим трудом
касаашеся, житие паче ангельское подражая, и чюдес обогати вся
благодатию, яко всем приходящим исцеляти страсти неисцелныя.
Преподобный же о сем паче оумилився, и течением слезным непрестано
душу омывая. Видев же блаженный еще в то время прелесть идольскую, в
нечестивых душях единаче растущу; не оубо бе и еще прияли вси в
Ростове святое крещение, но Чюдцкыи конец единаче поклоняшеся идолу
камену...» и проч. Далее сходно с первою редакциею. Нельзя здесь не
заметить, что составители жития Авраамиева по обеим этим редакциям
пользовались, вероятно, каким-либо древним житием преподобного, ибо,
сказав о церкви, построенной еще самим Авраамием в память явившегося
ему Иоанна Богослова, далее о грамотах, пожалованных Авраамию святым
Владимиром, повторяют в тот и другой раз: «Иже суть и до сего дне».
Или, быть может, составитель первой, кратчайшей, редакции сам жил
довольно близко ко времени святого Авраамия — спустя два-три столетия.
Наконец, о прототипе третьей и, вероятно, обширнейшей редакции жития
Авраамиева можем судить только по извлечению из этого жития,
помещенному в рукописном уставе Валаамской обители (рукоп. библ. СПб.
Дух. Акад. № 285. Л. 104—108 [62]). Предлагаем здесь это замечательное
извлечение сполна: «Преподобный Аврамий Ростовский пострижен бысть в
Валаамской обители. Выписано из полнаго жития его сице: родом бе от
предел галицких, града Чухлова, богатых родителей, но непросвещенных;
еще бо страна та в неверии тогда бысть; имя от рождения бе Иверк, и до
осмнадесят лет бысть в разслаблении великом. Случися же быть из
новогородцев благочестивых мужей во граде их и в доме отца его; и
беседоваху о вере в Господа нашего Иисуса Христа и бываемых чудесах в
христианской вере; отрок же, лежа на одре, внимаше беседе их,
оудивляясь зело; и егда вси розыдошася, нача в себе помышляти, како оу
отца моего много богов есть, а мне не помогут; а у новогородцев един
Бог и многим исцеление дает. Если б мне оной Бог дал здравие, я бы
стал Ему веровать и служить вечно и пошел бы в ту их страну. И в тех
мыслях призывыше себе на помощь Господа нашего Иисуса Христа,
недоумевая надолзе, еда ли поможет ему. И абие внезапу ощутив нашедшую
свыше силу на него, нача превращатися на одре, рукама и ногама
владети, и вскоре воста с одра своего, возрадовася зело. И виде, яко
родителей его не бе в храмине, изыде в той же час из дому своего и
пойде на запад; и многия дни шед, обрете наконец верующих в Господа
нашего Иисуса Христа, от которых наставляем бысть к познанию Божию; и
всему христианскому закону навык и книжному учению. И по некотором
времени дойде и великаго Новаграда; возрадовася зело, виде храмы Божия
и прочее благочестие. Ища же себе места уединеннаго, отьиде по реце
Волхове и дошед Ладожскаго езера, где оуслыша о обители Живоначальныя
Троицы Валаамской, достиже оной и, пришед ко игумену Феогносту,
плачася зело и моли о принятии его в монастырь, сказывая о себе все
подробну и что еще не крещен бысть. Игумен же, видя его благоразумна
отрока, прият в монастырь и крести его, и нарече имя ему Аверкий. Он
же поживе с братиею, и виде их трудолюбивую о Боэе жизнь, и умоли
игумена постричь его во иноки. И пострижен бысть с наречением имени
Аврамий. И тако преподобный провождаше жизнь свою по вся дни в трудах
монастырских и великом воздержании, истончив плоть свою до зела, и
бысть жилище Святаго Духа. Игумен же и братия, виде его в толиких
трудах и смирении, начаша вельми почитати его. Он же печален бысть о
том инеможаше хвалы человеческия терпети, изыде из обители Валаамской
тайно, и по благоволению Божию достиже близ града Ростова, в неверии
еще тогда бывшем, и постави себе хижину близ езера, нача жити ту и
приходящих к нему жителей в недугах исцеляше благодатию Божиею. Народ
же той поклоняшеся идолу Велесу, в котором злый бес живяше, мечты и
страшилища творяще. Преподобный же Аврамий надолзе времени моляшеся
Господу Богу, да подаст ему силу и благодать Святаго Духа разорити
того идола и люди неверный обратити к познанию Божию. Како же
преподобный, видя святаго Иоанна Богослова, и прият от него жезл, и
тем сокруши идола Велеса, и тако люди неверныя обрати ко Господу, и
обитель в Ростове оустрои святаго Богоявления Господня, и
общежительство братии предаде, и о прочем всем писано подробну в Четий
Минеи, месяца октоврия, 29 дня. Преподобный же Аврамий бысть в одъном
столетии святаго князя Владимира, по свидетельству жития его из
следованнаго Псалтиря». Прибавим, что помянутый устав Валаамской
обители, в котором помещено известие о преподобных отцах, в ней
живших, в частности и о преподобном Авраамии, был свидетельствован в
1711 г. местоблюстителем патриаршего престола Стефаном Яворским, а
потом свидетельствован и утвержден митрополитами Новгородскими и
Санкт-Петербургскими Гавриилом и Амвросием, как значится в предисловии
и послесловии.
3
ЗАМЕТКА ОБ ОСНОВАНИИ ГОРОДА ВЛАДИМИРА КЛЯЗЕМСКОГО
(К прим. 26)
Об основании города Владимира Кляземского еще святым Владимиром,
кажется, можно заключать с некоторою вероятностию из слов
владимирского же летописца, жившего в XII в. Рассказывая, что ростовцы
и суздальцы по смерти Андрея Боголюбского (1174), который, как
известно, почти создал вновь и возвысил на степень своей столицы город
Владимир, не соглашались с владимирцами в избрании нового князя и,
хвалясь своею древностию, говорили: «Сделаем так, как нам любо, —
Володимер есть только пригород наш», — летописец замечает, что это
говорили они, «противящеся Богу и правде Божией (т.е. говорили
несправедливо), слушающе злых человеков развратников, не хотящих нам
добра, завистью граду сему и живущим в нем: постави бо прежде град сей
Великий Володимер и потом князь Андрей». Не то ли хотел сказать
летописец, что отнюдь не Андрей Боголюбский, а первоначально сам
Владимир Великий поставил город Владимир, а потом-то уже Андрей и что,
следовательно, довольно древен и этот город, а не так нов, как
воображают, называя его пригородом? Если заключение справедливо, то
основательно ли думать, будто здесь Владимиром Великим называется
Владимир Мономах? Можно ли было в 1176 г. доказывать древность города
Владимира тем, что он основан в 1116 г. (Полн. собр. рус. летоп. 1.
160 [228]. Снес.: Карамз. И. Г. Р. 1. Прим. 463; 3. Прим. 36 и 37
[148])? Свидетельство поздних летописей (XV—XVI вв.), будто «Мономах
поставил град Володимер Залешьскый» (Карамз. 2. Прим. 238 [148]), не
может иметь здесь силы, потому что другие летописи того самого же
времени говорят, напротив, что именно святой Владимир был в земле
Суздальской с евангельскою проповедию и основал в ней этот город (см.
выше прим. 24). Притом выражение летописей, что Мономах поставил город
Владимир Залешьский, можно понимать в таком же смысле, в каком и
выражение их, что Андрей Боголюбский создал этот город (Ник. лет. 2.
С. 176 [241]), т. е. не в смысле первоначального поставления и
создания, а только в смысле дальнейшего устроения и обновления.
Замечательно, что о создании Владимира на Клязьме Андреем Боголюбским
говорит тот же летописец, который еще прежде сказал, что этот город
заложил Владимир Великий в 992 г. (Ник. лет. 1. 104 [241]).
Утверждать, что некоторые летописцы ошиблись, что равноапостольный
князь путешествовал собственно на Волыни и там основал город по своему
имени, а они, едва ли зная о существовании этого города, смешали его с
Владимиром на Клязьме (Татищ. Ист. рос. 2. Прим. 196 [294]; Карамз. И.
Г. Р. 1. Прим. 466 [148]; Филар. И. Р. Ц. 1. Прим. 41 [317]),
несправедливо. О путешествии святого князя в землю Суздальскую и
основании им Владимира на Клязьме летописцы эти говорят уже в 990— 992
гг., упомянув еще под 988 г. о другом городе Владимире, который отдан
был в удел князю Всеволоду, и в продолжение своего повествования не
раз говорят о Владимире Волынском (напр.. Ник. летопись говорит:
«Никита митрополит постави епископом Семиона в Володимер Волынский».
2. 54. Снес.: с. 72 и др. [241]). Следовательно, они знали последний
город и умели отличить его от Владимира Кляземского. Да и по летописи
преподобного Нестора Владимир Волынский представляется уже
существующим в 988 г., прежде, нежели начал равноапостольный князь
созидать города по рекам Десне, Остеру, Трубежу, Суле и Стугне (ПСРЛ.
1. С. 52 [228]). Следовательно, нет основания думать, будто Владимир
Волынский построен этим князем, а не прежде. Не находя, таким образом,
достаточных оснований считать совершенною баснею сказание о
путешествии святого Владимира в землю Суздальскую с евангельскою
проповедию и о заложении им здесь города Владимира, хотя, с другой
стороны, не признавая этого сказания и совершенно достоверным, заметим
в дополнение, а) что Владимир Кляземский в начале своем и даже до
времени Андрея Боголюбского мог быть городком очень незначительным —
вроде небольшой крепости — потому неудивительно, если до XII в. об нем
не упоминается в летописях (Карамз. И. Г. Р. 1. Прим. 466; 2. Прим.
178 [148]); б) что святой князь как по расположенности к основанному
им городку на прекрасном месте, так и еще более по любви к сыну своему
Борису, княжившему в земле Ростовской и Суздальской, мог и
впоследствии посетить эти места даже не раз, особенно в продолжение
того долгого времени своей жизни (997-1015), о котором почти ничего не
сохранили летописи, в) и что во время такого-то пребывания святого
Владимира в стране Суздальской и мог иметь сношения с ним во Владимире
на Клязьме святой Авраамий, подвизавшийся тогда в Ростове.
4
ЧТО ТАКОЕ НАСТОЛОВАНИЕ ЕПИСКОПОВ
(К прим.120)
На-столование, т.е. возведение на стол (inthromsatio) как справедливо
объяснил еще митр. Евгений согласно с древностию (Оп. К.-Соф. соб С.
15 [115]), был обряд в древней Церкви, состоявший в следующем: по
рукоположении кого-либо в сан епископа назначался особый день, когда
во время литургии вслед за прочтением Апостола и Евангелия этот
новопоставленный епископ был торжественно возводим посвятившими его
иерархами на кафедру (на стол — ffpovog) среди церкви и приветствуем
провозглашением его епархии и целованием (Bingham. Orig. Eccles. Lib.
II. С. XI. § 16 [339]). Об этом же обряде настолования, или посаждения
на престол, подробно говорит и Симеон Солунский в Разговор, о святых
священнодействиях и таинствах церковных. Гл. 186, 197 (русск. перевод
в Хр. чт. 1856, за июль. Отд. 2. С. 276, 291 [256]). В помянутом (в
прим. 121) Погодинском Прологе XIV в. [37] об этом настоловании,
которое Ярослав установил совершать в Георгиевской церкви, читаем: «И
святи ю Ларионом митрополитом месяца ноября в 26 день, и сотвори в ней
настолование новоставимым епископом». Здесь и мысль ясна, и видимо
различаются два действия: святи ю в 26 день ноября и вслед за тем
сотвори в ней настолование новоставимым епископом. А потому чтение
этого Пролога мы предпочитаем чтению другого, хотя столько же древнего
Пролога, в котором написано: «И сътвори настолование новъставимым
псалмом». Тут очевидная описка, совершенно низвращающая смысл речи
или, лучше, не дающая никакого смысла: что такое новоставимый псалом?
Равным образом не можем согласиться, будто под настолованием, которое
сотворил Ярослав в Георгиевской церкви, разумеется освящение ее и
собственно поставление в ней новой трапезы. Разве Ярослав двукратно
освящал церковь — 26 ноября и вслед за тем? Или разве поставление
новой трапезы в церкви бывает после освящения церкви и есть нечто
отдельное от освящения? (Филар. Ист. Русск. Церкв. 1. 155. Прим. 264
[317]). Несомненно, что настолование епископов существовало и у нас с
самого начала: «Аз... от благочестивых епископ священ и настолован»,—
говорит о себе митрополит Иларион в своем Исповедании (Приб. к Тв. св.
отц. 2. 255 [133]).
5 см. отдельно.
6 см. отдельно.
7 cм. отдельно.
8 см. отдельно.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58
|
