Глава IX
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЯРОПОЛК. Г. 1132-1139
Неустройства. Дань Печорская. Завоевание Дерпта. Битва на
Ждановой горе. Кровопролитие в южной России. Изгнание Князя из
Новагорода. Великодушие Василька Полоцкого. Псков отделился от
Новагорода. Устав о церковной дани. Новогородцы опять изгоняют Князя.
Междоусобие в южной России. Мир и кончина Великого Князя. Столетняя
вражда между потомками Олега и Мономаха. Галицкое Княжение. Характер
Владимирка. Борис воюет с Королем Венгерским; является в стане Короля
Французского; убит изменником.
Превосходные достоинства Мстислава удерживали частных Князей в
границах благоразумной умеренности: кончина его разрушила порядок.
Граждане Киевские объявили Ярополка Владимировича Государем своим и
призвали его в столицу. Согласно с торжественным договором,
заключенным между им и старшим братом, в исполнение Мономахова
завещания, он уступил Переяславль Всеволоду, сыну Мстислава. Сей Князь
Новогородский, приехав туда, чрез несколько часов был изгнан дядею,
Георгием Владимировичем, Князем Суздальским и Ростовским, который
заключил союз с меньшим братом Андреем и боялся, чтобы Ярополк не
сделал Всеволода наследником Киевского престола. Великий Князь убедил
Георгия выехать из Переяславля; но, чтобы успокоить братьев, отдал сию
область другому племяннику, Изяславу Мстиславичу, Князю Полоцкому.
Таким образом слабость нового Государя обнаружилась в излишней
снисходительности, и несчастные следствия доказали, сколь малодушие
его было вредно для Государства. Новогородцы, Ладожане и Псковитяне
(которые составляли одну область) уже не хотели принять Всеволода.
"Забыв клятву умереть с нами (говорили они), ты искал другого
княжения: иди же, куда тебе угодно!" Несчастный Князь должен был
удалиться. Граждане скоро одумались и возвратили изгнанника; но власть
его ограничилась, и Посадники, издревле знаменитые слуги Князей,
сделались их совместниками в могуществе, будучи с того времени
избираемы народом. - Полочане также воспользовались отсутствием
Изяслава: выгнали брата его, Святополка, и признали Князем своим
Василька Рогволодовича, который возвратился тогда из Царяграда.
[1133-1134 гг.] Новые перемены служили только поводом к новым
беспорядкам и неудовольствиям. Желая совершенно угодить братьям,
Ярополк склонил Изяслава уступить Переяславль дяде своему, Вячеславу.
Племянник в замену получил Туров и Пинск, сверх его прежней Минской
области; был доволен и ездил в Уделы Мстислави чей, в Смоленск, в
Новгород, собирать дары и налоги для Ярополка. Достойно примечания,
что Новгород, владея отдаленными странами нынешней Архангельской
губернии, платил за них Великим Князьям особенную дань, которая
называлась печ орскою. Но скоро верность Изяслава и братьев его
поколебалась: легкомысленный Вячеслав, жалея о своем бывшем уделе,
отнял у племянника Туров, а Георгий Владимирович взял Переяславль,
отдав за то Ярополку часть своей Ростовской и Суздальской области.
Огорченный Изяслав прибегнул ко Всеволоду: сей Новогородский Князь
незадолго до того времени победил мятежную Чудь, взял Юрьев, или
Дерпт, основанный Великим Ярославом, и в надежде на свою храбрость
обещал брату завоевать для него область Суздальскую. Он не сдержал
слова: дошел только до реки Дубны и возвратился. Между тем в
Новегороде господствовало неустройство: народ волновался, избирал,
сменял Посадников и даже утопил одного из главных чиновников своих,
бросив его с моста, который служил Новогородцам вместо скалы
Тарпейской. Недовольные худым успехом Всеволодова похода, они
требовали войны и хотели снова идти к Суздалю. Напрасно Михаил,
тогдашний Митрополит Киевский, приехав к ним, старался отвратить их от
сего междоусобия: Новогородцы считали оное нужным для своей чести; не
пустили от себя Митрополита и, несмотря на жестокость зимы, выступили
в поле 31 декабря [1133 г.]; с удивительным терпением сносили холод,
вьюги, метели и кровопролитною битвою, 26 генваря, на долгое время
прославили Жданову гору (в нынешней Владимирской губернии); потеряли
множество людей, убили еще более Суздальцев, но не могли одержать
победы; возвратились с миром и немедленно освободили Митрополита,
который предсказал им несчастные следствия их похода.
И южная Россия была в сие время феатром раздора. Ольговичи, Князья Ч
ерниговские, дружные тогда со Мстиславичами, объявили войну Ярополку и
братьям его; призвали Половцев; жгли города, села; грабили, пленяли
Россиян и заключили мир под Киевом. Изяслав был тут же. Он не ходил
вторично с Новогородцами в область Суздальскую: Великий Князь уступил
ему Владимир, Андрею, брату своему, Переяславль, а Ростов и Суздаль
возвратил Георгию, который сверх того удержал за собою Остер в южной
России. В сем случае Новогородцы поступили как истинные, добрые сыны
отечества: не хотев взять участия в междоусобии, они прислали своего
Посадника Мирослава и наконец Епископа Нифонта, обезоружить Князей
словами благоразумия. Нифонт, муж строгой добродетели, сильными
убеждениями тронул их сердца и более всех способствовал заключению
мира.
[1135 г.] Но чрез несколько месяцев опять возгорелась война, и Князья
Ч ерниговские новыми злодействами устрашили бедных жителей
Переяславской области. В жестокой битве, на берегах Супоя, Великий
Князь лишился всей дружины своей; она гналась за Половцами и была
отрезана неприятелями: ибо Ярополк с большею ч астию войска малодушно
оставил место сражения. Пленив знатнейших Бояр, Ольгович и взяли и
знамя Великого Князя. Василько, сын Мономаховой дочери, Марии, и Греч
еского Царевича Леона, находился в числе убитых. - Завоевав Триполь,
Халеп, окрестности Белагорода, Василева, победители уже стояли на
берегах Лыбеди, когда Ярополк, готовый ко вторичной битве, но ужасаясь
кровопролития, вопреки мнению братьев предложил мир и согласился
уступить Ольговичам Курск с частию Переяславской области. Митрополит
ходил к ним в стан и приводил их к целованию креста, по тогдашнему
обычаю.
[1136 г.] Между тем Новогородцы, миря других, сами не умели
наслаждаться внутреннею тишиною. Князь был жертвою их беспокойного
духа. Собрав граждан Ладожских, Псковских, они торжественно осудили
Всеволода на изгнание, ставя ему в вину, 1) что "он не блюдет простого
народа и любит только забавы, ястребов и собак; 2) хотел княжить в
Переяславле; 3) ушел с места битвы на Ждановой горе прежде всех и 4)
непостоянен в мыслях: то держит сторону Князя Черниговского, то
пристает ко врагам его". Всеволод был заключен в Епископском доме с
женою, детьми и тещею, супругою Князя Святоши; сидел как преступник 7
недель за всегдашнею стражею тридцати воинов, и получил свободу, когда
Святослав Ольгови ч, брат Князя Черниговского, избранный народом,
приехал княжить в Новгород. Оставив там аманатом юного сына своего,
Владимира, Всеволод искал защиты Ярополковой, и добросердечный Великий
Князь, забыв вину сего племянника (хотевшего прежде, в досаду ему,
овладеть Суздальскою землею), дал изгнаннику Вышегород; но равнодушно
смотрел на то, что древняя столица Рюрикова, всегдашнее достояние
Государей Киевских, уже не признавала над собою их власти.
[1137 г.] Мятеж продолжался в Новегороде. Всеволод имел там многих
ревностных друзей, ненавистных народу, который одного из них, именем
Георгия Жирославича, бросил в Волхов. Сии люди, не теряя надежды
успеть в своем намерении, хотели даже застрелить Князя Святослава. Сам
Посадник держал их сторону и наконец с некоторыми знатными
Новогородцами и Псковитянами ушел ко Всеволоду, сказывая ему, что все
добрые их сограждане желают его возвращения. Рожденный, воспитанный с
ними, сей Князь любил Новогород как отчизну и неблагодарных его
жителей как братьев; тосковал в изгнании и с сердечною радостию спешил
приближиться к своей наследственной столице. На пути встретил его с
дружиною Василько Рогволодович, Князь Полоцкий, в 1129 году сосланный
Мстиславом в Константинополь: он имел случай отмстить сыну за
жестокость отца; но Василько был великодушен: видел Всеволода в
несчастии и клялся забыть древнюю вражду; желал ему добра и сам с
честию проводил его чрез свои области.
Псковитяне с искренним усердием приняли Всеволода: Новогородцы же не
хотели об нем слышать и, сведав, что он уже во Пскове, разграбили домы
его доброжелателей, а других обложили пенями, и собранные 1500 гривен
отдали купцам на заготовление нужных вещей для войны. Святослав
призвал брата своего, Глеба, из Курска; призвал самых Половцев. Уже
варвары надеялись опустошить северную Россию, как они с жестоким отцом
сего Князя грабили южную; но Псковитяне решились быть друзьями
Всеволода: завалив все дороги в дремучих лесах своих, они взяли такие
меры для обороны, что устрашенный Святослав не хотел идти далее
Дубровны и возвратился. Таким образом город Псков сделался на время
особенным Княжением: Святополк Мстиславич наследовал сию область по
кончине брата своего, набожного, благодетельного Всеволода-Гавриила,
коего гробницу и древнее оружие доныне показывают в тамошней соборной
церкви.
Новогородцы, избрав Святослава, объявили себя неприятелями Великого
Князя, также Суздальского и Смоленского. Псковитяне не хотели иметь с
ними сношения; ни Василько, Князь Полоцкий, верный союзник Всеволодов.
Лишенные подвозов, они терпели недостаток в хлебе (которого осьмина
стоила тогда в Новегороде 7 резаней), и неудовольствие народное
обратилось на Князя невинного. Одно духовенство имело некоторую
причину жаловаться на Святослава: ибо он сочетался каким-то незаконным
браком в Новегороде, не уважив запрещения Епископского и велев
обвенчать себя собственному или придворному Иерею. За то сей Князь
старался обезоружить Нифонта своею щедростию, возобновить древний
устав Владимиров о церковной дани, определив Епископу брать, вместо
десятины от Вир и продаж, 100 гривен из казны Княжеской, кроме уездных
оброков и пошлины с купеч еских судов. Но Святослав не мог успокоить
народа и был изгнан с бесчестием. Желая защитить себя от мести
Ольговичей, граждане оставили в залог у себя его Бояр и Княгиню;
сослали ее в монастырь Св. Варвары и призвали в Новгород Ростислава,
внука Мономахова, сына Георгиева; заключили мир с Великим Князем,
Псковитянами и хвалились своею мудрою Политикою. - Горестный
Святослав, разлуч енный с женою, на пути своем в Чернигов был
остановлен смоленскими жителями и заперт в монастыре Смядынском: ибо
Ольговичи снова объявили тогда войну роду Мономахову.
Сии беспокойные Князья вместе с Половцами ограбили селения и города на
берегах Сулы. Андрей Владимирович не мог отразить их, ни иметь скорой
помощи от братьев, которые, в надежде на мир, распустили войско. Он не
хотел быть свидетелем бедствия своих подданных и спешил уехать из
Переяславля, оставив их в добычу врагам и не менее хищным Наместникам.
Заключение Святослава еще более остервенило жестоких Ольговичей; пылая
гневом, они как тигры свирепствовали в южной России, взяли Прилук,
думали осадить Киев. Но Ярополк собрал уже сильную рать, заставил их
удалиться и скоро приступил к Чернигову. Не только все Российские
Князья соединились с ним, но и Венгры дали ему войско: в стане его
находились еще около 1000 конных Берендеев или Торков. Жители
Черниговские ужаснулись и требовали от своего Князя, Всеволода, чтобы
он старался умилостивить Ярополка. "Ты хочешь бежать к Половцам, -
говорили они: - но варвары не спасут твоей области: мы будем жертвою
врагов. Пожалей о народе и смирися. Знаем человеколюбие Ярополково: он
не радуется кровопролитию и гибели Россиян". Черниговцы не обманулись:
Великий Князь, тронутый молением Всеволода, явил редкий пример
великодушия или слабости: заключив мир, утвержденный с обеих сторон
клятвою и дарами, возвратился в Киев и скончался [18 Февраля 1139 г.].
Сей Князь, подобно Мономаху, любил добродетель, как уверяют Летописцы;
но он не знал, в чем состоит добродетель Государя. С его времени
началась та непримиримая вражда между потомками Олега Святославича и
Мономаха, которая в те чение целого века была главным несчастием
России: ибо первые не хотели довольствоваться своею наследственною
областию и не могли, завидуя вторым, спокойно видеть их на престоле
Великокняжеском.
Вместе с другими Россиянами находилась под Черниговом, в Ярополковом
стане, и вспомогательная дружина Галицкая: так с сего времени
называется в летописях юго-западная область России, где сын Володарев,
честолюбивый Владимирко, господствуя вместе с братьями, перенес свою
особенную столицу на берег Днестра, в Галич, и прославился мужеством.
Он не мог забыть коварного злодеяния Ляхов, столь бесчестно пленивших
Володаря, и мстил им при всяком случае. Какой-то знатный Венгерец,
Болеславов Вельможа, начальник города Вислицы, изменив Государю, тайно
звал Галицкого Князя в ее богатую область. Владимирко без
сопротивления завладел оною и сдержал данное Венгерцу слово: осыпал
его золотом, ласкою, почестями; но, гнушаясь злодеянием, велел тогда
же ослепить сего изменника и сделать евнухом. "Изверги не должны иметь
детей, им подобных", - сказал Владимирко, хотев таким образом
согласить природную ненависть к Полякам с любовию к добродетели. Он
удовольствовался взятою добычею и не мог удержать за собою Вислицы.
Польские Летописцы говорят, что Болеслав старался отмстить ему таким
же грабежом в Галицкой области: свирепствовал огнем и мечом, плавал в
крови невинных земледельцев, пастырей, жен, и возвратился с чecmuю.
Тогдашние ужасы войны без сомнения превосходили нынешние и казались не
злодейством, но ее принадлежностию, обыкновенною и необходимою.
Владимирко - то враг, то союзник венгров - участвовал также в войне
Бориса, сына Евфимии, Мономаховой дочери, с Королем Белою Слепым. Еще
в утробе матери осужденный на изгнание и воспитанный в нашем
отечестве, Борис, возмужав, хотел мечом доказать силу наследственных
прав своих и вступил в Венгрию с Россиянами, его союзниками, и с
Болеславом Польским; но в решительной битве не выдержал первого удара
Немцев и бежал как малодушный, не умев воспользоваться
благорасположением многих Венгерских Бояр, которые думали, что он был
законный сын их Государя и что Коломан единственно по ненависти своей
к Российской крови изгнал супругу, верную и невинную. Напрасно искав
защиты Немецкого Императора, Борис чрез несколько лет явился в стане
Людовика VII, когда сей Французский Монарх шел чрез Паннонию в
Обетованную землю. Узнав о том, Гейза, Король Венгерский, требовал
головы своего опасного неприятеля; но Людовик сжалился над несчастным
и, призвав на совет Епископов, объявил Послам Гейзы, что требование их
Короля не согласно ни с честию, ни с Верою Христианскою. Борис,
женатый на родственнице Мануила, Греческого Императора, удалился в
Царьград, выехав тайно из Французского стана на коне Людовиковом;
воевал еще с Гейзою под знаменами Мануила и был застрелен изменником,
Половецким воином, в 1156 году. Сын его, младший Коломан, известный
храбростию, служил после Грекам и правительствовал в Киликии.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-62-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-74-75-76-77-78-79
|