|
|
Электронный словарь[ А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | Й | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Ъ | Ы | Ь | Э | Ю | Я ]
МУРАТОВ Павел Павлович (март 1881, Бобров, Воронежской губ. - 5.11.1950, Уотерфорд, Ирландия) - писатель, искусствовед, переводчик, издатель. Отец М. - военный врач, которому принадлежало имение Подгорье в Петербургской губернии.М. учился в кадетском корпусе. В 1903 окончил в Петербурге Институт путей сообщения и переехал в Москву. Активно участвовал в культурной жизни Москвы, посещал "среды" В.Брюсова, дружил с Б.Зайцевым, В.Ходасевичем, Б.Грифцовым, А.Койранским. Служил помощником библиотекаря библиотеки Московского университета, помощником хранителя (с 1906), а затем хранителем (до авг. 1914) отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея. До 1910 был женат на Евгении Владимировне (во 2-м браке Стражевой). В 1909у них родился сын Никита. С 1911 женат на Е.Грифцовой (урожд. Урениус), подруге молодости В.Орешниковой-Зайцевой и В.Муромцевой-Буниной. --- В 1905-6 М. путешествовал по Англии (Письма из Лондона // Весы, 1906, № 7) и Франции, выпустил брошюру "Борьба за избирательные права Англии" (М" 1906). Увлекся прерафаэлитами, У.Пейтером, а также живописью постимпрессионизма - в первую очередь Сезанна. С 1906 регулярно печатался как художественный критик в "Зорях", "Перевале", "Утре России", "Русских ведомостях", "Старых годах", "Золотом руне", "Аполлоне" и др. Любимый русский живописец М. - В.Серов, в полотнах которого ему виделось соединение ума, воли, безупречной прямоты, непреклонной художнической честности, исключительного личного достоинства. Высоко ценил ученика Серова, своего близкого друга Н.Ульянова, В.Борисова-Мусатова и одного из лучших, по его оценке, русских пейзажистов 1910-хН.Крымова. Ранним статьям М. - "О нашей художественной культуре" (1906), "Выставки "Союза" и "Передвижная" в Москве" (1907), "Добужинский в Художественном театре" (1909), "Пейзаж в русской живописи" (1910) и др. - не свойственен академизм; его стиль подчеркнуто описателен. --- В 1908 впервые попал в Италию, жил там около года. За серией статей о кватроченто, Боттичелли, Понтормо, Пиранези (в частности, "Очерки итальянской живописи в Московском Румянцевском музее, 1 1: Кватроченто" // Старые годы, 1910, окт.) последовала посвященная B.K.Z. (Б.Зайцеву) книга очерков "Образы Италии" (М., 1911-12, т. 1-2), принесшая автору широкое признание.М. учитывал опыт литературных "путешествий" по Италии как западных (Гёте, Стендаль, И.Тэн, Я.Буркхардт, Дж.А.Саймондс, прерафаэлиты, У.Пейтер, Б. Беренсон, В.Ли), так и отечественных авторов (Н.Гоголь, Ф.Буслаев, А.Герцен, Д.Мережковский, Вяч. Иванов). Вместе с тем это - работа не систематизатора и гида, а писателя, который смешивает "набеги" в историю искусства и жизнеописания легендарных личностей с не очень тщательно скрытыми заимствованиями из других писателей. Он и лирик (итальянское прошлое для него не мертво, а является частью живой, современной Италии - необходимой школой души, учащейся ценить красоту: "Дни, прожитые там, не исчезают бесследно..."), и философ культуры, полагающий, что сила классического итальянского искусства обусловлена синтезом античных и христианских начал, "природной латинской религией". Итальянская "любовь к миру" породила бессознательное ощущение материального, "осязательные формы". Постепенно Италия изменила в христианстве то, что делало его религией Востока, крайнего Юга, Одна из центральных фигур итальянского искусства - Джотто, видевший "одно человеческое существо" во всех бесчисленных фигурах, наполняющих его фрески, а также всегда трудившийся над воплощением связей между душой и телом человека. --- Увлечение Италией привело к взрыву разнообразной творческой деятельности М. Во многом он определял редакционную политику издательства К.Некрасова (191 1-16), предприняв серию "эстетско"-просветительских изданий: в 1912 - осуществленный Зайцевым перевод с французского языка "Ватека" У.Бекфорда с предисловием М.; "Новеллы итальянского Возрождения, собранные и переведенные П.Муратовым" (обложка - Н.Ульянова; т. 1-2) - книга, над которой М. работал в Италии, где находился с 29,11.1911 по август 19 12 в творческой командировке от Румянцевского музея: в переводе Е.Урениус сборник Ж.де Нерваля "Сильвия. Октавия. Изида. Аврелия" (под ред.М.) ив 1913- "Избранные рассказы" П.Мериме, а также в переводе М. книга У.Патера "Воображаемые портреты. Ребенок в доме" (2-е испр. изд., 1916). В 1913 М. и Зайцев задумали перевод "Божественной комедии" Данте (осуществить этот замысел помешала война). --- М. был своеобразным московским "антимодернистом", на первое место он ставил позднеромантическое романское представление о вкусе, образцовости, форме. Но он и "дилетант", "стилизатор", ему нравился тип творца, не чуждый постоянной самоиронии и творческих "капризов"; "У Меримо были данные сделаться величайшим из всех французских прозаических писателей XIX века. Он не создал, однако, ничего великого. Он сделал вид, будто не удостоил нас быть писателем... Он не хотел или не мог говорить людям о том, что составляло его внутреннюю сущность". Совмещала эти две ипостаси натура М. - человека интуиции, очень увлекающегося, боящегося застывшего артистического канона, влюбчивого. В целом М. маловнимателен к религиозной проблематике (хотя и почитал Св.Иеронима) в том виде, в каком ее видели русские идеалисты начала века, и рассматривал "русскую идею" в свете общезападного опыта. С позиций западничества М. хранил верность идеалу эстетской "утонченной цивилизации": "...музыкальность и геометричность рублевского письма вошли в историю европейской культуры как последний живой отзвук великой эллинской живописи". Н.Берберова назвала италофильски окрашенный и ни на чей иной не похожий символизм М. "не декадентским, вечным", а самого М. относила к числу "оригинальнейших, интереснейших собеседников", каких ей довелось знать. А.Эфрос, ведущий, русский художественный критик 2-го десятилетия XX в., видел в М. одного из "основных людей послесимволической критики". --- Под влиянием постимпрессионизма у М. обострился интерес к русской иконе. В феврале 1913 он вошел в комитет первой выставки русской старины (из собр.И.Остроухова и С.Рябушинского). Один из пионеров расчистки икон в Кремлевских соборах; совершал поездки в различные монастыри для изучения фресок. Исходил из того, что икона - высокое искусство, подобие русского "античного начала", "...обет древнего русского художника был обетом монашества в искусстве". В 1912 И,Грабарь пригласил М. написать 5 из 6 выпусков для 6-го тома (М., 1913) "Истории русской живописи", посвященного иконописи допетровской эпохи. --- Итогом довоенного творчества М. стало издание журнала "София" (1914, № 1-6), задуманного для пропаганды русской иконописи и в противовес намечавшемуся к выходу двухмесячнику С.Маковского "Русская икона". Редакция во главе с М. рассматривала русское искусство в связи с судьбами европейской цивилизации, "на стыке" литературы, живописи, архитектуры: название журнала указывало на общий - "южный" - корень "Запада" и "Востока"; "Благодаря искусству нам является теперь образ первой России, более рыцарственный, светлый и легкий, более овеянный ветром западного моря... и перво-христианского юга. Четыре столетия отделяют нас от этой неведомой Руси... Мы слишком долго отказывались от нее ...поглощенные историческими бедами второй и третьей России". Со всей решительностью М. выступал за такой тип эстетической критики, который бы делал предмет искусства не "событием" прошлого, а "происшествием" настоящего.М. не близки постоянные колебания моды, ажиотаж идеологических переоценок, вносящий "действительное развращение в умы", равно как и наступление дегуманизированного искусства, - "...безликих лиц, пестро одетых или экзотически обнаженных, не прекрасных, но лишь чувственных тел, неосязаемых вещей...". Византийская тяга к мифотворчеству, сближающая русское и итальянское искусство, - "добрая"; человек, прикасаясь к ней, "отдыхает душой", тогда как от древнего и мудрого искусства Азии "веет тонким злом". --- В мае-июле 1914 М. предпринял поездку во Францию и Италию; в Париже по поручению К.Некрасова, намеревавшегося открыть в Ярославле художественную галерею, покупал французскую живопись, предметы китайского прикладного искусства, японские гравюры. По возвращении был призван в армию, служил офицером в гаубичной батарее на Юго-Западном, затем на Кавказском фронтах; с весны 1915 отвечал за воздушную оборону Севастополя, военным комендантом которого был его брат. В свободное время занимался переводами (Б.Бернсон. Флорентийские живописцы.М., 1923) и стилизованной прозой, первые опыты которой печатались в 1915-17 в "Русских ведомостях" и вошли в сборник исторических этюдов "Герои и героини" (М" 1918), характеризовавшийся автором как "нечто полубеллетристическое ...участники наполеоновских войн, авантюристы-поляки и т.д. ...беллетристическифантастическое изображение ..."кавалеров и дам", никогда не существовавших..." (переизд. Берлин, 1922; Париж, 1929). --- Революционных событий 1917 М. не принял: "О России нынешней и газетах думаю холодно. Слава Богу, что хоть успела спастись Европа-то. Создание на протяжении 50 лет новых великих империй (как Римская) ...считаю делом возможным". На Всероссийском кооперативном съезде (Москва, март 1918) избран в президиум Комитета по охране художественных и научных сокровищ России (до начала 1919). Публиковался в журнале "Народоправство". Подчеркивая неприятие жестокости и в противовес проофициально настроенному Дворцу искусств, в апреле 1918 основал "Studio Italiano" - подобие гуманитарной академии, членами которой состояли Б,Зайцев, А.Дживелегов, Б.Грифцов, И.Новиков, М.Осоргин и др. Один из учредителей книжной лавки писателей в Москве. В августе 1921 вошел в состав Комитета помощи голодающим в России (Помгола), после его роспуска был арестован ВЧК, находился во внутренней тюрьме на Лубянке, но был выпущен. В те годы им написаны сборник "Магические рассказы" (М., 1922) и роман "Эгерия" (Берлин, 1922; оформление В.фаворского), динамично повествовавший о приключениях авантюриста в Италии XVIII в. Одновременно с прозой М. пробовал себя в драматургии: комедия "Кофейня" (М., 1922). М. пореволюционной поры выведен в лице Георгия Александровича Георгиевского в романе Зайцева "Золотой узор" (1923-25). В 1922 М. как заведующий секцией центральных музеев Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Наркомпроса вместе с семьей выехал в заграничную командировку, откуда не вернулся. --- До осени 1923 жил в Германии: под впечатлением отъезда в Россию А.Белого чуть было не вернулся на родину. Летом 1923 М. жил в курортном местечке Прероу вместе с Зайцевыми, Бердяевыми, Осоргиными, Ходасевичем; будучи очарован Н.Берберовой, посвятил ей рассказ "Шехеразада". Один из основателей "Клуба писателей", сотрудничал в Русском научном институте. Печатался в пражском еженедельнике "Воля России", берлинском журнале "Беседа" и др.М.Алданов дал высокую оценку муратовской стилизации в рецензии на роман М. "Эгерия". Событием стал выпуск в издательстве З.Гржебина окончательной редакции "Образов Италии", дополненной 3-м томом (Берлин, 1924). В начале осени 1923 при участии итальянского слависта Э. Ло Гатто М. вместе с другими русскими писателями был приглашен в Италию, поселился в Риме, На его квартире бывали Вяч.Иванов, художник Г.Шилтьян, художник и архитектор А.Белобородов, художник Дж. де Кирико, писатель А.Спаини и др. В Италии М. подготовил к печати том о древнерусском искусстве (1925), увлекся творчеством Беато Анджелико. Бывал в Сорренто у Горького. В 1927 перебрался в Париж, завершил свои драматургические опыты в жанре по-экспрессионистски условной трагикомедии ("Приключения Дафниса и Хлои" и "Мавритания"), встреченные отрицательно Г.Ивановым ("...эстетизм 1910 года в 1927 неуместен...") и Горьким. В 1928 опубликовал "Магические рассказы". --- С лета 1927 М. вел рубрику "Каждый день" в газете "Возрождение". Высоко ценил М. как публициста И.Бунин. Характерное для политических статей М. яростное неприятие леворадикального опыта (в 1931 в статье "Бабушки и дедушки русской революции" он назвал русских социалистов, в том числе Е.Брешко-Брешковскую, "хищными зверями") привело к конфликту М. с Алдановым, М.Цетлиным и др., обвинившими М. в том, что он стал реакционером, поддержал М. только Зайцев, Определяя политическую позицию М., Г.Струве назвал его антиподом князя Д. Мирского. --- Интересы М. в эмиграции разнообразны: в 1931 он опубликовал книги о готической скульптуре, в 1926 в "Воле России" - серию статей "Очерки трех литератур" (1926, № 2, 4: появились два очерка о драматургии Л.Пиранделло и романах Ж.Жироду). В культурологическом цикле эссе ("Анти-искусство", "Искусство и народ", "Кинематограф"), опубликованных в "Современных записках" в 1924-26, главная тема - возможность преодоления кризиса культуры. "Пост-Европу" М. оценивал в плане конфликта между "человеком органическим" и "человеком механическим", искусством и "анти-искусством". Корень кризиса культуры - в утрате искусством чувства "пейзажа" как связующего звена между "рукой" художника и его интеллектом. Критицизм новейших форм художнического самовыражения (экспрессионизм, сюрреализм, театр Мейерхольда) не в состоянии соответствовать душе "народного человека", приведенного в состояние варварства индустриализмом XIX в. Специализация искусства - следствие триумфа науки ("тирана естества"), которая форсирует силы природы, добывая энергии и скорости, делающие нереальными параметры данного человеку в физических ощущениях мира. Уничтожение пластического ("статического") образа, или "выпадение из пейзажа", привело к торжеству в искусстве механических форм знания, которые интересны профессионально, но не способны внушать эстетическое наслаждение. Перестройка культуры на механический лад убивает в творце "народное", - ремесленническое начало, притупляет эмоциональность, Между 1840 и 1880 европеец утратил контроль над знанием и высвободил энергии, которые в конечном счете сделали его игралищем сил, ему не подвластных. Оценивая перспективу развития искусств, М. не пессимистичен: параллельно с эмоциональными следствиями индустриализма ("анти-искусством") существуют, пусть и в искаженном виде, пласты культуры, которые способны привести к возрождению органических форм творчества. Кинематограф, детективы общедоступны и, несмотря на частую тривиальность, являются способом удовлетворения стихийной эстетической потребности народа. Прорыв от "варварства" к "досугу" и "субботству" длителен, но служит показателем эстетической надежды и "демофилии" не как политико-демагогического, а творческого фактора. Подобно Честертону М. склонен видеть в массовой культуре проявление тяги к морализму и "порядку", а также протест против автоматизма и "хаоса" цивилизации, которые суггестируются элитарным искусством. --- В середине 1930-х М. постепенно отошел от журналистики, предпринял путешествие в Японию и США, начал работу по истории 1-й мировой войны. С началом 2-й мировой войны перебрался в Англию и жил там в уединении. Незадолго до смерти в ирландском имении своих знакомых выпустил в соавторстве с дублинским коллекционером икон и журналистом У.Алленом последнюю книгу: Alien W.E.D., Muratoff P. The Russian Campaigns of 19441945 (New York, 1946). Посмертно издан их труд по военной истории Кавказа в XIX в. Кончина М. осталась в эмиграции практически незамеченной, Одним из немногих на нее сразу же откликнулся о.Киприан Керн ("Образы Италии" П.Муратова (Вместо некролога) // Возрождение, 1951, № 15). --- Соч.: L' Ancienne peinture russe. Rome, 1925; Книга о Державине // Возрождение, 1931, 9 апр.; La sculpture gothique. Paris, Rome, 1931; Искусство и народ / Литература русского зарубежья: Антология. Сост. В.В.Лаврова, т. 1, кн. 1. М., 1990; Образы Италии, т. 1-2. Ред., послесл.В.Н.Гращенкова.М., 1993-94; То же. Ред., послесл.В.М.Толмачева.М., 1994. --- Лит.: Зайцев Б. Образы Италии // СЗ, 1924, № 22; Его же. Новые книги Муратова // Возрождение, 1931, 30 мая. --- В. Толмачев --- |
МЯКОТИН Венедикт Александрович (14.3.1867, Гатчина, Петербургской губ. 5.10.1937, Прага) -историк, публицист, политический деятель. Родился в семье почтового служащего. Учился в кронштадтской гимназии и на историко-филологическом факультете Петербургского университета, по окончании которого в 1891 был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Тогда же стал преподавать в Александровском лицее; в 1892 опубликовал лекции по истории России XVIIIXIX вв. Читал также специальный курс лекций по истории Украины для украинской молодежи, обучавшейся в Петербурге, преподавал в Александровской военно-юридической академии. Сотрудничество с 1893 в журнале "Русское богатство" (с 1904- член редакции) выдвинуло М. в число видных общественных деятелей либерально-народнического направления. В 1895 подписал петицию литераторов на Высочайшее имя об изменении законов о печати. Один из руководителей образованного в 1896 Союза взаимопомощи русских писателей, Комитета общества вспомоществования студентам Петербургского университета. В 1899 совместно с другими учеными подписал письмо министру внутренних дел о предоставлении советам профессоров права самостоятельно принимать меры к успокоению студенческой МОЛОДЕЖИ. В 1900 член общества "Герцен", распространявшего издания русских эмигрантов, с 1901 сотрудничал в "Социал-демократической рабочей библиотеке". По обвинению в поддержке студенческих выступлений в апреле 1901 был арестован, через два месяца выслан из Петербурга и до ноября 1904 находился в ссылке на Валдае. Член редакции органа Союза освобождения - газеты "Сын отечества". 8.1.1905 вошел в депутацию представителей петербургской интеллигенции, которая пыталась предотвратить расстрел рабочих. В 1906 вместе с А.Пешехоновым основал отделившуюся от эсеров народно-социалистическую партию. Будучи противником самодержавия, выступал вместе с тем против резкой ломки государственного устройства. Считал, что социализм должен проникать в идеологические, политические, экономические сферы общества постепенно, в результате последовательных реформ. За брошюру "Надо ли идти в Государственную думу" приговорен в 1911 к году заключения. --- Научно-исследовательская деятельность М. концентрировалась на проблемах истории Украины XVII-XVIII вв., а также на вопросах русской общественной жизни XVII-XIX вв. (сб. статей "Из истории русского общества. Этюды и очерки", 1-е изд. СПб., 1902), Социальную историю Украины М. исследовал в связи с развитием отношений между Россией и Малороссией. Он опроверг утвердившуюся в науке концепцию, согласно которой крепостное право на Украине возникло в результате политики Екатерины II. Основываясь на огромном количестве исторических источников, многие из которых он впервые ввел в научный оборот, доказал, что закрепощение явилось закономерным следствием внутреннего социально-экономического развития украинских земель после их отделения от Польши. --- Февральская революция 1917, по мнению М" "разразилась стихийно, ...явившись прямым результатом всего внутреннего строя государства и легшей на него непосильной тяжестью жестокой войны", тогда как в октябре 1917 к власти пришла группа политических террористов. Это убеждение определило активную роль М. в организации Союза возрождения России (апр. 1918) ив разработке его программы; с сентября 1918 он выполнял задания Союза в Киеве, Екатеринодаре, Ростове-на-Дону, Одессе, Николаеве. В Екатеринодаре работал в редакции газеты "Утро Юга", в Ростове основал в 1919 газету "Парус". Поддерживал в целом политику командования Добровольческой армии, однако критически относился к диктаторским тенденциям в деятельности генерала Деникина. После разгрома войск Деникина, в конце 1920 был арестован большевиками по делу Тактического центра; в начале апреля 1921 освобожден, но осенью 1922 вместе с большой группой интеллигенции выслан из России без права возвращения. --- 1.11.1922 прибыл в Берлин, где принял участие в создании Русского научного института (РНИ). С 1923 по 1925 читал в РНИ курс лекций "Русская история в XVI-XVII веках", в 1925 прочитал там же и в Русском народном университете в Праге специальный курс "История Малороссии". Участвовал в деятельности комитета пражского Земгора, занимавшегося созданием исторического архива, был одним из авторов проекта Положения об архиве - будущем Русском заграничном историческом архиве (РЗИА); член Совета архива и эксперт его ученой комиссии. Член Союза русских писателей и журналистов в Софии, Избранный в январе 19 24 в состав Кабинета по изучению современной русской культуры при Берлинском РНИ (Кабинет занимался собиранием, хранением, изучением и публикацией исторических документов дореволюционного времени и периода русской революции), М. вошел в его руководящий Комитет, читал публичные лекции по вопросам истории русской культуры. --- В Берлине при ближайшем участии М. было создано книгоиздательство "Ватага". В 19232 6 он- один из редакторов историко-культурного альманаха "На чужой стороне", издававшегося "Ватагой" и пражским издательством "Пламя", в 1926-28 - журнала "Голос минувшего на чужой стороне". Как член первого правления общества "Еднота" (Прага) принимал участие в научной и культурно-просветительной работе этого учреждения. В 1928 переехал в Софию и до 1937 возглавлял кафедру русской истории в Софийском университете. Все эти годы М. активно выступал в печати, редактировал тексты исторического содержания, научные и публицистические статьи для русских эмигрантских и иностранных периодических изданий: "Славянский мир" (Париж), "Slovansky Prehied" (Прага), "Slavonic Review" (Лондон), "Дни", "Последние новости", "Le Monde Slave" (все - Париж). --- В эмиграции М. продолжал политическую деятельность, был председателем ЦК пражской группы народных социалистов (НСП). Неоднократно выступал в Праге и Париже с докладами о русско-украинских отношениях, оспаривая аргументацию украинских националистов в пользу отделения Украины от России ("Украинский вопрос в свете русской революции". Париж, 1927). Утверждал, что сохранение государственного единства России диктуется национально-историческим родством русского и украинского народов; трактовал Переяславский договор как акт добровольного признания Украиной своей вассальной зависимости от Московского государства, а зарождение украинского сепаратизма объяснял действиями германского правительства. Возвращение эмигрантов в Советскую Россию М. считал недопустимым и саму проблему "возвращенчества" связывал прежде всего с вопросом об отношении к идеологии и политике "тиранического" советского правительства. В выступлениях на конференциях пражской группы НСП и в Париже в январе 1926 ("О белоэмигрантах и Советской России") М. сформулировал основные тактические задачи русской эмиграции: эмигрантская общественность должна организационно оформляться в политические объединения в целях выработки определенной программы; на этапе противобольшевистской борьбы возможно сотрудничество с некоторыми группировками, кроме монархистов; учитывая социально-политическую обстановку в России, необходимо сочетать мирные способы борьбы и военную интервенцию. "Экономическая интервенция великих держав в Россию представляется мне совершенно неминуемой. Не может совершенно обессиленная страна сама себя вытащить из глубокой трясины. А экономическая помощь в широком государственном масштабе неразрывно связана с политическим влиянием". М. оставался сторонником демократической республики, его взгляд на политическое устройство России определялся формулой: государственное единство плюс федеративный строй. --- В исторической концепции М. важное место занимала оценка, как чрезвычайно существенного, фактора внешней опасности. Историко-культурное развитие русского общества, процесс создания государственности находились, по его мнению, в постоянной зависимости от внешних сил и событий. Для русских, как ни для какого другого народа, характерна постоянная забота о внешней безопасности, пристальное внимание к иностранным соседям. Внешняя опасность (набег кочевников) стала основной причиной разделения русского народа на великорусскую и малорусскую ветви. Вместе с тем при анализе проблемы "Россия и Запад" М. исходил из признания единства русского и западного исторического пути. Результатом его научно-исследовательской работы в период эмиграции был ряд крупных монографий, статей и около 100 рецензий, Они внесли значительный вклад в историографию прежде всего украинского крестьянства и русско-украинских отношений. Наиболее крупная монография М. - "Очерки социальной истории Украины в XVII-XVIII вв." (вып. 1-3. Прага, 1924-26) - содержит подробный анализ причин восстания 1648-54 и его последствий, здесь впервые представлена картина образования отдельных сословий и эволюции землевладения. Исследуя изменения в политической и экономической жизни Украины, М. пришел к выводу, что в основе закрепощения крестьян находилось появление частной земельной собственности; крепостное право отвечало в первую очередь интересам украинской землевладельческой аристократии ("Прикрепление крестьянства левобережной Украины XVII-XVIII вв.". София, 1932). --- Похоронен М. на Ольшанском кладбище в Праге, --- Соч.: А.С.Пушкин и декабристы. Берлин, 1923; История Руси в конце XVII и первой половине XVIII стол. София, 1928; Шляхетские имения в гетманщине // Науч. тр. Рус. народ, ун-та, 1931, т. 4; История Руси от IX до XVIII вв. София, 1937. --- Лит.: Одинец Д.М. Очерки социальной истории Украины в XVII в. // СЗ, 1925, № 23-24; Могилянский Н.М. К 60-летию В.А.Мякотина // Новая Россия, 1927, 4 марта; Алданов М.А. Памяти В.А.Мякотина // СЗ, 1937, № 65; Керенский А.Ф.В.А.Мякотин // Новая Россия, 1937, № 3; Милюков П.Н. Памяти В.А.Мякотина // Там же, 1937, 8 окт. --- Арх.: ГАРФ, ф. 5917. --- Е. Иогансон --- |
МЯСИН Леонид Федорович (27.7.1895, Москва - 15.3.1979, Боркен, Вестфалия, ФРГ) - танцовщик, балетмейстер. Родился в семье музыкантов: отец, Федор Афанасьевич М., валторнист оркестра Малого театра: мать, Евгения Николаевна, хористка Большого театра.М. рано почувствовал потребность в пластическом самовыражении, в 8 лет (1903) он поступил на балетное отделение Московского театрального училища. В начальных классах занимался у НДомашова, в выпускном - у А.Горского, Учеником много выступал на сцене Большого театра, в том числе в своей первой роли Черномора в опере "Руслан и Людмила" М.Глинки. Одновременно участвовал в драматических спектаклях Малого театра, а также начал серьезно заниматься живописью в школе А.Болыпакова и игрой на скрипке. Интерес к изобразительному искусству сопутствовал М. всю жизнь и оказал заметное влияние на его хореографическое мышление. По окончании училища в 1912 был зачислен в кордебалет Большого театра и экстерном 2-го разряда - в Малый театр.П.Марков вспоминал его как "стройного, нервного и очень искреннего юношу, который играл роли гимназистов в спектаклях с участием Южина, Лешковской, Никулиной, Рощиной-Инсаровой. Он имел большой успех и ему сулили блестящее будущее". Какоето время, увлеченный своими успехами в драме, М. колебался в выборе профессии. Поворотным моментом в его жизни стала встреча с С-Дягилевым, который в конце 1913 увидел М. в "Лебедином озере", где тот с В.Кригер танцевал тарантеллу. Дягилев искал, после разрыва с В.Нажинским, нового премьера для своей труппы. В январе 1914 М. покинул Россию, чтобы вступить в "Русский балет" Дягилева, как он сам считал - на один сезон. Первый период работы у Дягилева стал для М. временем интенсивного накопления знаний. По настоянию мэтра он стал заниматься у Э.Чекетти. В том же году дебютировал в маленькой роли Ночного сторожа в "Петрушке" М.Фокина (комп. И.Стравинскай), а затем - в главной роли в премьере балета Фокина "Легенда об Иосифе" (на муз.Р.Штрауса) и имел заметный успех. Позже танцевал также в других балетах Фокина: Петрушку в одноименном балете, Ивана-царевича в "Жар-птице" Стравинского, Негра в "Шехеразаде" (на муз.Н.Римского-Корсакова), Амуна в "Клеопатре" А.Аренского и др. Начиная с 1920-х исполнял в основном главные партии в собственных постановках. Как танцовщик М. тяготел к полухарактерным и характерным, даже гротесковым партиям. Обладая эффектной сценической внешностью, высоким и легким прыжком, артистическим магнетизмом, отличаясь мимической выразительностью, легко усваивая пластические "языки" различных народных танцев (он был блистательным интерпретатором испанских танцев), редко встречающимся в балете чувством юмора, М. скоро стал одним из самых известных танцовщиков своего времени. --- Работа с таким хореографом-новатором как Фокин, обилие впечатлений от знакомства во время гастролей с культурой других стран, особенно Италии, посещение музеев, общение с Дягилевым, немало способствовавшим духовному развитию молодого артиста, .пробудили в М. желание попробовать себя на балетмейстерском поприще. Первый опыт - балет "Литургия" (1914), создававшийся под воздействием живописи Чимабуэ, не был доведен до конца. Но следующий его балет, созданный по предложению Дягилева, - "Полуночное солнце" на музыку оперы Римского-Корсакова "Снегурочка" (1915, "Grand Theatre", Женева) - стал заметным явлением. Находясь во многом под влиянием неопримитивизма М-Ларионова, оформившего спектакль в стиле русского лубка, М. построил хореографию балета на значительно стилизованном русском фольклоре, И в дальнейшем для М. большое значение имели творческие контакты с художниками и впечатления от изобразительного искусства. Он работал в содружестве с такими сценографами как Ларионов, Н.Гончарова, П.Пикассо, М.Шагал, А.Бенуа, Н.Бенуа, С.Дали, А.Дерен, А.Матисс, Л.Бакст, М.Добужинский, П.Челищев, Г.Якулов, Ж.Брак, К,Берер и мн. др. "Успех "Полуночного солнца", - вспоминал впоследствии М., был достаточен для того, чтобы я начал серьезно думать о моем будущем как хореографа". --- В 1916, находясь в Испании, М. поставил балет "Менины" (по картине ДВеласкеса, на муз, Г.форе), открывший испанский цикл в его творчестве.М. стал серьезно заниматься изучением испанского народного танца, приглашая знаменитых испанских танцовщиков для участия в своих постановках (Фернандеса, Рамироса, Архентиниту). Легко осваивая все новое, М. в 1917 в содружестве с поэтом Ж.Кокто, написавшим сценарий, композитором Э.Сати, использовавшим в своей музыке синтез джаза и регтайма, и художником Пикассо, создавшим костюмы в стиле кубизма, поставил балет "Парад", применив свойственные футуризму приемы эпатажа публики и стерев границы между академической сценой и балаганом. Балет не имел успеха, шокировав публику и критику своей новизной и необычностью. В том же году М. поставил также один из самых знаменитых своих балетов "Женщины в хорошем настроении" ("Проказницы"; на муз. сонат А.Скарлатти в оркестровке В.Томмазини) по мотивам комедии К.Гольдони, в котором сочетал стилизацию балетной техники XVIII в, с изломанностью движений марионеток и влияний современного искусства. Успех спектакля способствовал тому, что и в дальнейшем М. неоднократно возвращался к найденным здесь образам и приемам. Этот балет, как и созданные в том же году "Русские сказки" (на муз.А.Лядова), поставленные в духе русского лубка, долго держались в репертуаре труппы, всегда вызывая восторги зрителей. Уже в этих первых постановках были заявлены черты, свойственные балетмейстерскому творчеству М.: интерес к фольклору, как русскому, так и других народов, влияние изобразительного искусства на хореографическое решение, интерес к стилистике commedia dell'arte, преломленные сквозь современное пластическое видение, В 1919 поставил "Волшебную лавку" на музыку Дж.Россини в аранжировке О.Респиги. "При очаровательной и в то же время малоизвестной музыке Россини, а также остроумной и динамичной хореографии Мясина "Волшебная лавка" привлекла к себе исключительный интерес и вошла в число самых популярных балетов... Особенно выделялись Лопухова и Мясин, буквально "взрывавшие" зрительный зал исполнением канкана". В том же году поставил "Треуголку" М. де Фальи, снискав успех также как блистательный исполнитель фаруки. В 1920 обратился к приемам commedia dell'arte в "Пульчинелле" (комп. Стравинский по Дж.Перголези). Стравинский считал балет "одной из лучших постановок Мясина, сумевшего проникнуться духом неаполитанского театра. А его исполнение роли Пульчинеллы было выше всяких похвал", В том же году поставил в парижской "Grand-Орбга" "Песнь соловья" и собственную хореографическую версию "Весны священной" (оба - комп. Стравинский), в 1920- балетные сцены в опере-балете "Женские хитрости" (на муз.Д.Чимарозы в оркестровке О.Респиги; в дальнейшем исполнялись самостоятельно под названием "Чимарозиана"). --- В 1921 женился на американской балерине Вере Савиной (наст. фам. Кларк): стремясь к профессиональной независимости, покинул "Русский балет". Сформировав в Риме собственную труппу, гастролировал с ней по Южной Америке. В 1922 поставил в Лондоне несколько маленьких балетов для "Covent Garden", собрал новую труппу для гастролей по Англии, открыл в Лондоне школу, в которой обучал по методу Э.Чекетти (среди учеников Ф.Аштон, Э.Марра). В 1924 поставил для сезона "Парижские вечера" балеты: "Меркурий" (комп. Э.Сати), "Салат" (на народные итальянские мелодии в оркестровке Д.Мийо), "Жига" (на муз. И.С.Баха, Г.-Ф.Генделя, А.Скарлатти), "Розы" (на муз.О.Метра) и один из самых знаменитых своих балетов - "Прекрасный Дунай" (на муз. И.Штрауса). В 1924 разошелся с В.Савиной. В 1925-26 сотрудничал с английским импрессарио Ч.Кокраном, поставил балеты: "Повеса" (по мотивам рис.У.Хогарта, комп.Р.Куилтер) и "Крещендо" (оба - 1925), "Бадья" ("The Tub", на муз.Й.Гайдна, 1926). --- В 1925 вернулся в "Русский балет" Дягилева, оставался в труппе до 1928. Осуществил постановки: "Зефир и Флора" В.Дукельского и "Матросы" Ж.Орика (оба - 1925), "Стальной скок" С.Прокофьева (1927) - балет, связанный с русским конструктивизмом (сценография Г.Якулова), пластически близкий к "танцам машин", "Ода" Н.Набокова (на сюжет "Оды" М.Ломоносова, 1928), в которой впервые в творчестве М. возникает та тяга к обобщенным до символа образам и сюжетам, которая в дальнейшем получит развитие в его симфонических балетах. Женившись в 1928 на танцовщице труппы "Немчинова-Долин" Евгении Деляровой, уехал в Америку, выступал вместе с ней на концертной эстраде. В 1928-31 работал в труппе И.Рубинштейн (Национальная Академия музыки и танца, Франция). Поставил: "Давид" А.Соге (1929), "Амфион" А.Онеггера (оба - 1929). Одновременно (1928-30) сотрудничал с американской компанией "Рокси Синема", где ставил дивертисменты и выступал в них, В 1930 создал новую редакцию своей "Весны священной" в "Metropolitan Opera" с Мартой Грехэм в партии Избранницы. В том же году возвратился в Европу, где поставил балет "Белкис" Респиги в миланской "La Scala". --- В 1932 встретился с немецким режиссером М.Рейнхардом в работе над оперой-буфф "Елена Прекрасная" Ж.Оффенбаха (шла в лондонском театре "Аделфи" под названием "Елена!"): по признанию М., получил от него несколько важных уроков, "касающихся главным образом значения ритмической организации больших сцен". С 1932 (и до 1942) работал в труппе "Ballet Russe de Monte Carlo" (с 1933- главный балетмейстер), поставил "Детские игры" (на муз.Ж.Бизе, 1932). М. не раз был первопроходцем в хореографии, с 1933 в его творчестве возникла новая линия - первым на Западе он начал ставить хореографические симфонии, открыв новую сферу использования классической музыки: "Предзнаменования" (на муз. Пятой симфонии П.Чайковского), "Хореартиум" (на муз. Четвертой симфонии И.Брамса) - обе 1933, "Фантастическая симфония" ("Эпизод из жизни артиста", на муз.Г.Берлиоза, 1936), "Седьмая симфония" (на муз.Л.Бетховена, 1938), в которой развил хореографические идеи, впервые найденные в "Оде" соединение сюжетного балета с эпизодами "чистого" (симфонического) танца, асимметричное построение кордебалета, использование не только горизонтальных, но и вертикальных построений кордебалета и др. Отличаясь некоторой иллюстративностью, их действие строилось, как правило, на столкновении аллегорических понятий. Одновременно М. продолжал также работать и в др. жанрах. Среди его постановок: "Юнион Пацифик" Н,Набокова (1934, "Forest Theatre", Филадельфия), в котором он использовал многообразие танцевального фольклора (китайского, индейского и др. народов): "Парижское веселье" (на муз.Ж.Оффенбаха, 1938; снят в Голливуде в 1941 с М. и А.Даниловой); "Nobilissima visione" П.Хиндемита (1938); "Красное и черное" ("Странная фарандола", на муз.Д.Шостаковича, 1939); "Испанское каприччио" (на муз, Римского-Корсакова, 1939; снят фильм "Испанская фиеста", Голливуд, 1941); "Нью-Иоркер" (на муз. Дж.Гершвина в оркестровке Д.Раскина, 1940); "Саратога" Я.Вейнбергера и "Лабиринт" (на муз. Седьмой симфонии Ф.Шуберта) - оба 1941. --- В 1938 М. разошелся с Е.Деляровой и женился на Татьяне Милишниковой (сценич. псевд. Орлова). В 1941 у них родилась дочь Татьяна (в будущем также танцовщица, в замужестве баронесса Стефан де Ватсдорф), а в 1944- сын Леонид, ставший артистом балета и балетмейстером, известным под именем Лорка Массин (Массине). --- После ухода из "Ballet Russe de Monte Carlo" M. работал в 1942-45 в "Ballet Theatre" (Нью-Йорк), среди постановок: "Мамзель Анго" А.Лекока (1943), "Алеко" на музыку Чайковского. В 1944 получил американское гражданство. В 1945-46 гастролировал с организованной им труппой "Ballet Russe Highlights", куда вошли И.Баранова, А.Эглевский, А.Истомина, Ю.Лазовский, Р.Хайтауер и др. Репертуар составляли фрагменты из русских классических балетов и постановок самого M. В 1946 принял приглашение выступить в лондонском ревю "Пуля в балете", одновременно по приглашению Н. де Валуа работал в "Sadler's Wells Ballet". --- С 1947 творчество M. связано преимущественно с Европой. Поставил; "Симфония часов" (на муз, Гайдна, 1948, "Sadler's Wells Ballet"): "Художник и его модель" (на муз.Ж.Орика, 1949, Балет Елисейских полей); "Гарольд в Италии" (на муз.Г.Берлиоза, 1951, "Ballet Russe de Monte Carlo"): "Марио и волшебник" (на муз.Ф.Маннино, 1954, "La Scala"); "Дон Жуан" К.В.Глюка (1959, там же). Одна из последних значительных постановок M. - "Евангелисты" ("Laudes Evangelii", на муз. умбрийских песнопений XIII в. в обработке В.Букки), вдохновленная атмосферой пре-джоттовских живописцев и византийскими мозаиками, была поставлена в 1952 в церкви Сан-Доменико (Перуджи). Балет, в котором нашел развитие замысел его первого, неосуществленного, балета "Литургии", имел большой успех и в течение многих лет неоднократно ставился в разных странах: в 1961-62 был показан по телевидению в целом ряде стран. M. поставил также: "Гарольд в Италии" (на муз. симфонической поэмы Берлиоза, 1954, "Ballet Russe de Monte Carlo"); "Ашер" ("Падение дома Ашеров" Р.Морилло, 1955, театр "Colon", БуэнесАйрес). В 1960 M.- художественный руководитель 5-го международного фестиваля танца в Генуе, для которого поставил: "Человеческая комедия" (на муз. XIV в. в оркестровке К.0ри); "Севильский цирюльник" (на муз. Дж.Россини); "Бал воров" Орика и свою версию "Шехеразады" (на муз. Римского-Корсакова). --- М. осуществил постановки около 100 балетов разнообразных жанров (от балетов-буфф, доходящих до бурлеска, с точной обрисовкой характеров и нравов, до симфонических, порой аллегорических, балетов), тематики, стилей. В своих произведениях он использовал многообразие пластических "языков" - классический танец, акробатические движения, разнообразный танцевальный фольклор. Он часто был первооткрывателем в хореографии, его произведения вызывали бурную полемику, И эта "его способность меняться от стиля к стилю, сохраняя свое, мясинское, лицо и есть то, что делает его наиболее представительным из всех хореографов XX века" (Дж.Синклер). --- В 1961 и 1963 побывал в Москве по договоренности с "Совэкспортфильмом", вел переговоры о съемках для показа по телевидению своих балетов в исполнении русских артистов, Этот замысел не осуществился. --- М. принадлежит хореография фильмов-балетов "Красные башмачки" (1948), "Сказки Гофмана" (1951), "Неаполитанская карусель" (1953) и др. В разные годы ставил танцы в операх и драматических спектаклях. В конце 1950-х - в 1960-е выступал вместе со своим сыном с лекциями о балете и народных танцах (русских, испанских, бразильских, американских и др.) и с демонстрацией их. Написал книгу воспоминаний "My Life in Ballet" (London, 1960) и теоретический труд "Theory and Exercise in Composition" (London, 1978). --- Лит.: Haskel A. Some Studies in Ballet. London, 1928; Beaumont C. Ballet's past and present. London, 1955. --- Арх.: РГАЛИ, ф. 2964, он. 1. --- Г. Андреевская |
НАБОКОВ Владимир Владимирович (псевд. Владимир Сирин в 1926-40, Василий Шишков - в поэтических мистификациях) (10.4.1899, Петербург - 2.7.1977, Кларенс, Швейцария) прозаик, поэт, драматург, литературный критик, переводчик. Старший сын Елены Ивановны Рукавишниковой (из рода сибирских золотопромышленников) и Владимира Дмитриевича Н" потомка старинного княжеского рода (ведущего свое происхождение, очевидно, от обрусевшего татарского князя Набока Мурзы, XIV в.), юриста, публициста, энтомолога, одного из лидеров кадетской партии, члена 1-й Государственной думы, управляющего делами Временного правительства, министра юстиции краевого правительства в Крыму (1919), погибшего в марте 19 22 в Берлине от пули русского монархиста, заслонив собой П.Милюкова. В 1911-16 Н. учился в Тенишевском училище, известном своим высоким уровнем образования и либерализмом (оно не было сословным). Печатал стихи в журнале училища "Юная мысль", входил в его редакцию. В июле 1916 опубликовал стихотворение "Лунная гроза" в журнале "Вестник Европы", в октябре - сборник "Стихи", в 1917 - стихотворение "Зимняя ночь" в журнале "Русская мысль" (№ 3/4). В 1918 с А.Балашовым издал альманах "Два пути. Стихи". После пребывания в Крыму, где в сентябре-октябре 1918 Н. напечатал в газете "Ялтинский голос" стихи, в марте 1919 из Севастополя на греческом судне "Надежда" со всей семьей покинул Россию. Два месяца провел в Греции, летом 1919 приехал в Лондон и осенью поступил в Кембриджский университет - в Тринити Колледж, где изучал русскую и французскую литературу. --- Окончив в 1923 Кембридж с отличием, переехал в Берлин. В 1925 женился на Вере Евсеевне Слоним, дочери юриста и предпринимателя-лесоторговца; в 1934 родился их сын Дмитрий. В Берлине, как и позднее в Париже, куда они перебрались в 1937, зарабатывал на жизнь уроками английского, французского, тенниса, переводами. В письмах (1933-39) З.Шаховской постоянно жаловался на непреодолимую бедность. В 1922-29 регулярно печатал стихи, эссе, статьи, рецензии в берлинской газете "Руль". В 1923 опубликовал две книги стихов "Горний путь" и "Гроздь", в 1926первый роман "Машенька". За ним последовали романы: "Король. Дама. Валет" (Берлин, 1928); "Защита Лужина" (СЗ, 1929-30, № 4042; отд. изд. Берлин, 1930); "Возвращение Чорба. Рассказы и стихи" (Берлин, 1930); "Соглядатай" (СЗ, 1930, № 44): "Подвиг" (СЗ, 1931-32, № 45-48; отд. изд. Париж, 1932); "Камера обскура" (СЗ, 1932-33, № 49-52: отд. изд. Париж-Берлин, 1933); "Отчаянье" (СЗ, 1934, № 54-56; отд. изд. Берлин, 1936); "Приглашение на казнь" (СЗ, 1935-36, № 58-60; отд. изд. Париж, 1938); "Дар" (СЗ, без гл. 4, 1937-38, № 63-67: отд. полн. изд. Нью-Йорк, 1952; 1975 - с исправл.). В 1938 закончен первый роман на английском языке - "Истинная жизнь Себастьяна Найта", опубликованный после переезда в США в 1941. Остался незаконченным роман "Solus Rex" "Одинокий король" (СЗ, 1940, № 70). Все эти романы переводились на английский язык (сыном Дмитрием и самим Н.) и на др. европейские языки. --- В Берлине Н. выступил как драматург, автор пьес "Скитальцы" (Грани, 1923, кн. 2): "Человек из СССР" (поставлена Ю.Офросимовым, состоялось одно представление; 1-й акт - газ. "Руль", 1927, № 1): "Событие" (Рус. записки, 1938, № 4; ставилась до войны в Европе и США); "Изобретение Вальса" (Там же, 1938, № 1 1; опубл. в 1966, поставлена в 60-е в Англии и США). Среди переводов, сделанных Н. в Берлине, - "Николка Персик" ("Кола Брюньон") Р.Роллана (1922), стихи Р.Брука, Ронсара, 0'Салливана, Верлена, Сюпервьеля, Теннисона, Йетса, Байрона, Китса, Бодлера, Шекспира, Мюссе, Рембо, Гёте, опубликованные в газетах "Руль", "Последние новости", в альманахах "Грани", "Родник", в сборнике "Горний путь"; "Аня в стране чудес" - перевод "Алисы в стране чудес" Л.Кэрролла (Берлин, 1923). После публикации в газете "Руль" рецензии Н. на роман И.Одоевцевой "Изольда" началась многолетняя вражда Н. с Г.Ивановым (мужем Одоевцевой), поместившим в "Числах" оскорбительную рецензию на книги Н. В рассказе "Уста к устам" Н. высмеял корыстных издателей {Г.Адамовича, Г.Иванова); написал эпиграмму (1939 ?): "Такого нет мошенника второго / во всей семье журнальных шулеров!" / Кого ты так? - "Иванова, Петрова / Не все ль равно..." - "Постой, а кто ж Петров?" Русские романы и сборник рассказов Н. воспроизведены репринтным способом американским издательством "Ардис" (Анн Арбор, 1974-84), составив с переводами книг англоязычного Н. своего рода первое собрание его сочинений. --- В мае 1940, спасаясь от фашистской оккупации, Н. с семьей эмигрировал из Сен-Назера на пароходе "Шамплен" в США. В 1941-48 преподаватель в Уэллслейском колледже (шт. Массачусетс) русского языка и литературы. В 1942-48 сотрудник (специалист по лепидоптерии) Музея сравнительной зоологии в Гарвардском университете. В 1945 получил американское гражданство. В 1948-58 профессор Корнеллского университета (г. Итака, шт. НьюЙорк), в 1951-52 читал курс лекций в Гарвардском университете. С 1940 печатался под своим именем. В американский период, помимо "Себастьяна Найта", опубликовал роман "Под знаком незаконнорожденных" (1947), "Девять рассказов" (1947), рассказы, воспоминания, в том числе "Убедительное доказательство" (1951), в Лондоне в том же году под названием "Говори, память", затем в авторском переводе с изменениями в Нью-Йорке под заглавием "Другие берега" (1954). На русском языке в 1952 в Париже вышел сборник "Стихотворения. 1929-1951"; посмертно издан сборник "Стихи" (1979). В 1953 Н. получил премии фонда Гуггенхейма и Американской Академии искусств и словесности. В 1955 на английском языке в Париже опубликован роман "Лолита"; в 1956 в Нью-Йорке на русском - "Весна в Фиальте" и другие рассказы"; в 1957 "Пнин" (на рус. яз. - 1983): в 1958 - "Набоковская дюжина", сборник из 13 рассказов; в 1959- "Стихи" (на англ. яз.). --- Н. перевел на английский в 1941 несколько стихотворений В.Ходасевича (который был его другом и, возможно, послужил прототипом Кончеева в "Даре"), "Моцарта и Сальери" А.Пушкина (вместе с американским писателем и литературоведом Э.Уилсоном), в 1944 стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, в 1958 - "Героя нашего времени" Лермонтова (совм. с сыном). Н. - теоретик перевода, автор работ: "Заметки переводчика" (НЖ, № 49; Опыты, № 8), "Рабской стезей" (на англ. яз.) в сборнике Гарвадского университета "Искусство перевода" (Кембридж) - о принципах перевода "Онегина" на английский язык. --- Благодаря успеху "Лолиты" Н. смог оставить преподавательскую работу ив 1960 переехал в Швейцарию, в Монтрё (по совету английского писателя и актера Питера Устинова), поселился в отеле "Палас"; неподалеку, в Женеве, жила его сестра, Елена, в Италии - сын Дмитрий, ставший оперным певцом. В "швейцарский период" Н. напечатал английский перевод "Слова о полку Игореве" и комментарий к нему (Нью-Йорк, 1960); киносценарий "Лолита" (1961, фильм поставлен реж. Стоили Кубриком в 1962; Н. назвал его по-своему первоклассным, но далеким от авторского замысла); роман "Бледный огонь" (на англ. яз., НьюЙорк, 1962: рус. пер.В.Набоковой в 1983); "Стихи" (1962) - русские и английские, в параллельном переводе на итальянский - в Милане: "Заметки о просодии" (на англ. яз., 1963): перевод на английский язык (нерифмованный) "Евгения Онегина" и комментарий к нему в 4-х томах (Нью-Йорк, 1964: переизд. с испр. 1975; 1981). Перевод вызвал шумную полемику в печати (1965-66), особенно с Эд.Уилсоном, неудачно пытавшимся уличить Н. в неточностях, В 1965 опубликованы "Примечания к тюремным письмам В.Д.Набокова" (альманах "Воздушные пути", № 4), на английском языке: "Набоковский квартет" (сб. рассказов); в 1969 - эротический роман "Ада, или страсть: Семейная хроника", переизданный в 1970 с примечаниями Вивиан Даркблум (под именем которой скрывался Н.); в 1971 - "Стихи и задачи" (на рус. и англ. яз.); в 1972- роман "Призрачные вещи"; в 1973 - "Русская красавица и другие рассказы" - переводы довоенных русских рассказов, каждый предварен небольшим авторским предисловием: в 1974 - роман "Смотри, Арлекины!" - вымышленная исповедь с примесью правды и сценарий "Лолита"; в 1975- "Истребление тиранов и другие рассказы", в 1976- "Подробности заката и другие рассказы". --- Н. умер от болезни легких. Кремирован в Веве, погребен на кладбище в Кларенсе рядом со своей прабабушкой Прасковьей Набоковой, урожденной Толстой, На его могиле, на мраморе простая надпись на французском языке: "Владимир Набоков. Писатель. 1899-1977". --- Русская эмигрантская критика обратила внимание на Н. после выхода "Машеньки", героиня которой была воспринята как символ России. "Ни один из писателей его поколения никогда не получал такие восторженные отклики со стороны старших собратьев" (З.Шаховская). И.Бунин в 1930 отозвался о Н. как о первом, кто "осмелился выступить в русской литературе" с новыми формами искусства, за что "надо быть благодарными ему". По словам Г.Струве (1930), Н. никогда не находился во власти своих тем, но вольно и напряженно ими играл, причудливо и прихотливо выворачивая свои сюжеты. Самое значительное приобретение эмигрантской литературы увидел в Н. Е .Замятин. Одобрительными были отзывы М. Алданова, Г.Газданова, один из самых ранних и верных ценителей Н. - В.Ходасевич. Критики одобряли его "изобразительную силу", дар "внешнего выражения", изобретательность, формально-стилистические и психологические находки, меткость, зоркость взгляда, остроту сюжета, умение показать неожиданный разрез обычного, мириады живописнейших мелочей, физиологическую жизненность, сочность, красочность описаний. В умении "чувственного восприятия мира мало найдешь равных ему не только в русской, но и вообще в современной литературе", - писал критик М.Кантор (1934), а в игре с языком, в степени смелости использования художественных приемов Н" по словам П.Бицилли, "идет так далеко, как, кажется, никто до него" (1939). Но в целом отношение русской эмигрантской критики к Н. двойственно: "Слишком уж явная "литература для литературы" (Г.Иванов, 1930): "очень талантливо, но неизвестно, для чего..." {В.Варшавский, 1933). Такое отношение к Н. характерно для критики, воспитанной на гуманистических традициях русской классической литературы и лишь смутно сознававшей, что перед ней - новая литература с новым отношением к человеку и миру. Один из лейтмотивов этой критики Н. все равно, о чем писать, лишь бы прясть словесную ткань, его проза - самоцель; даже Бунин назвал его "чудовищем". --- Н. сравнивали с Прустом, Кафкой, немецкими экспрессионистами, Жироду, Селином, в подражании которым его упрекали. Варшавский на примере Н. доказывал, что на смену "вымирающей, неприспособившейся расе" серьезных русских писателей, "последних из могикан", вроде Бунина, приходит "раса более мелкая, но более гибкая и живучая", успешно овладевшая искусством писать легко и ни о чем; "за стилистическими красотами кроется плоская пустота...". Произведения Н. воспринимали и как онтологическую клевету: "обезображены не отдельные черты" человека, а его "глубочайшее естество..." (К.Зайцев). Признание получила теория "героев-манекенов": писатель показывает механистичность, автоматизм, обездушенность, пошлость современных людей {М.Цетлин), тем самым оправдывалась жестокость автора и возникала возможность символического прочтения: персонажи - символы, художественная реальность - модель. Но в целом критики считали Н. "странным писателем", сущность которого загадочна. Наиболее близкое современным западным литературным теориям толкование творчества Н. дал Ходасевич (1937), полагавший, что его главная тема - механизм творчества, его цель - "показать, как живут и работают приемы". Он писал о двоемирий Н.: о сосуществовании в его творчестве воображаемого мира и реальной жизни, причем первый - более действительный. О двоемирий писали и сторонники интерпретации произведений Н. как аллегорий (Г.Струве, П.Бицилли), видя цель писателя в обнажении, "восстановлении" подлинной действительности, прикрываемой повседневностью. По Бицилли, произведения Н. - вариации на тему "жизнь есть сон". Задача героя, писателя и читателя "пробудиться" для реального мира и настоящей жизни. --- Проза, как и поэзия Н" пронизана верой в предопределенность человеческой судьбы. В центре его романов - конфликт между судьбой и героем, пытающимся, обычно безуспешно, противостоять ей, переиграть ее. Вместе с тем в творчестве Н. с небывалой силой выражено трагическое мироощущение русского эмигранта, отчужденного и от России, и от западноевропейской жизни.Н. занимает особое место в литературе, как и в общественной жизни XX в. Политический темперамент отца чужд ему, он чурался любых группировок, союзов, объединений; ему близок английский индивидуализм, "человек как остров". Его обвиняли в равнодушии к реальной России. По свидетельству З.Шаховской, лишь один раз он выступил в английской печати с политическим заявлением - в защиту В.Буковского. Тем не менее именно А.Солженицын в 1972 выдвинул Н. на Нобелевскую премию: однако присуждению ее помешал самый знаменитый роман Н., принесший писателю мировую известность, "Лолита" - о любви 40-летнего мужчины к "нимфетке" - рано созревшей 12-летней девочке. --- Эстетизм, литературность, в которых обвиняли Н. критики, присущи литературе XX в. и тем более характерны для Н. - "дважды изгнанника", бежавшего из России от большевизма и из Европы - от Гитлера, дважды испытавшего на своем опыте зыбкость, ненадежность реального мира. Литература, мир вымысла, послужила для него спасительной реальностью. В его романах )иггература часто - почти действующее лицо. О "Даре", романизированной автобиографии, он и сам говорил, что его героиня - русская литература. "Бледный огонь" - роман о поэте и его тени, безумном комментаторе, оплакивающем утраченную далекую северную страну "Зембля", низверженным королем которой он себя считает, - построен на комментарии одного персонажа к поэме другого. "Лолита" заканчивается обращением к литературе: "Говорю я... о спасении в искусстве. И это единственное бессмертие, которое мы можем с тобой разделить, моя Лолита". Этическую и эстетическую позицию Н. проясняют, наряду с мемуарами и интервью, его лекции, прочитанные им в колледже Уэллсли (шт. Массачусетс), в Корнеллском и Гарвардском университетах. После его смерти рукописи лекций, заметки к ним были собраны и подготовлены к печати американским текстологом и библиографом Ф.Бауэрсом (Виргинский ун-т). --- В основе эстетизма Н. - реакция на конкретную российскую историко-литературную ситуацию, выраженная в биографии Чернышевского в "Даре" и еще четче - в лекции "Русские писатели, цензоры и читатели" (10.4.1958). В России, по его мнению, две силы боролись за обладание душой художника: правительство и радикальные антиправительственные критики Белинский, Чернышевский, Добролюбов, по уровню культуры, честности, духовной активности неизмеримо превосходившие чиновников, Однако неподкупные, равнодушные к лишениям, они были равнодушны и к красоте искусства, рассматривая литературу, науку, философию как средство улучшения социального и экономического положения угнетенных и изменения политического устройства страны. Родственные старым французским материалистам, предтечам социализма и коммунизма, они создали в борьбе с деспотизмом свою форму деспотизма. Как и власть имущие, они были филистерами в отношении к искусству, считая писателей слугами народа, тогда как цари видели в них слуг государства; через это двойное чистилище прошли, по Н" почти все великие русские писатели.Н. отрицал правомерность взгляда на роман как "зеркало жизни"; связь между литературой и реальностью он признавал, но не столько отражательную или подражательную, сколько творческую: великие произведения искусства для Н. - не столько варианты реального мира, сколько "новые миры", "сказки", а не социологические исследования или "страницы" биографии автора. Великий писатель, по Н" сочетает в себе рассказчика, учителя и мага, но маг в нем доминирует и делает его великим писателем. Его любимый автор Н.Гоголь, у которого Н. находил то, что свойственно ему самому: выдумку, сочинительство, отсутствие морали; реализм его он считал лишь маской. Пошлость, к обличению которой так склонен Н" для Гоголя - грех, унижение души, оскорбление Бога, для Н. же это - антиэстетизм, антитворчество. --- В романе "Другие берега" Н. обратился к теме памяти, казавшейся критикам чрезмерной, аффектированной. Время приобрело особое значение для писателя, ставшего свидетелем гибели мира, в котором он родился и вырос и который был необратимо сметен революцией. Мы все пойманы временем, все его жертвы, если не найдем путь к преодолению его власти посредством искусства - такова позиция Н. Память - существенный компонент художественного творчества (поэтому Пруст - образец для Н.), но она динамично взаимодействует с подсознанием. Писатель "не ловит прошлое", а инкорпорирует его в настоящее - прошлое - будущее. Так художник преодолевает власть времени: оно перестает существовать. Эти высшие моменты творчества порождают в Н. почти мистическое чувство слияния с миром. Для него смысл искусства, литературы - в отказе человека принять реальность хаоса, будь-то пошлость массовой культуры, убийственная действительность тоталитарного государства или стремительный поток времени. В сущности Н. свойственна высшая моральная серьезность как основа всех предлагаемых им "игр" в "Приглашении на казнь", "Даре", "Лолите", "Бледном огне" и т.д. В одном из позднейших интервью, сняв маску "усталого равнодушия", он заметил: "Я верю, что когда-нибудь появится переоценщик, который объявит, что я не был легкомысленной жар-птицей, а, наоборот, строгим моралистом, который награждал грех пинками, раздавал оплеухи глупости, высмеивал вульгарных и жестоких и придавал высшее значение нежности, таланту и гордости". Тем самым Н. точно сформулировал основные обвинения в свой адрес, наметившиеся в "русский период" его творчества и во многом усвоенные западным литературоведением: виртуозность, отсутствие морали, холодность к человеку. --- Н. считают русским писателем до переезда в США и американским - после того, как он начал писать на английском языке (он пробовал и французский во Франции, но с меньшим успехом). Однако, по мнению английского писателя Э.Берджесса (1967), английский Н. слишком правилен, в нем нет непосредственности, Несмотря на все реверансы Н. в адрес приютившей его и давшей ему признание Америки, ее цивилизация, уклад жизни раздражали его, вызывая размышления о филистерстве, мещанстве; недаром он попытался ввести в английский язык русское слово "пошлость". --- По мнению З.Шаховской, со временем творчество Н. "остывает", после "Лолиты" начался "спуск". "Смотри, Арлекины!", "Прозрачные вещи", "Ада" - перепевы прошлого, оригинальность становится маньеризмом, "будто иссякли творческие силы при сохранившейся виртуозности, и ремесло притупило творческий жар". Она считает "Аду", роман о потомках русских княжеских родов с XVIII в. до 20-х нынешнего столетия, громоздким, барочным, хотя и современным сооружением, перенасыщенным эротикой, "вавилонским смешением языков". Самый теплый и человечный из "американских романов" Н. на ее взгляд, "Пнин", но и в нем, как в "Аде" и др. сочинениях Н" звучит тема утраченной русской культуры. Однако та же Шаховская справедливо заметила: "Отыскать "глубинную" набоковскую правду - нельзя, но приблизиться к ней можно", --- В историю мировой науки Н. вошел как энтомолог, открывший новые виды бабочек, он автор 18 научных статей. --- Соч.: Собр. соч.: В 4 т. Сост., вступ. ст.В.Ерофеева. Послесловие, примеч.О.Дарка.М., 1990; т.5. доп., 1992; Strong Opinions. New York, St. Louis a.o., 1973; The Nabokov - Wilson Letters, 1940-1971. Ed., annot. a. with an introd, by Walton Litz A. Michigan, 1980; Lectures on Russian Literature. Ed. by Bowers F. New York, London, 1980; Lectures on Don Quijote. Ed. by Bowers F. Introd, by Davenport G. New York, London, 1983; Selected Letters 1940-1977. Ed. by Nabokov D. a. Briccoli M.J. London, 1990. --- Лит.: Берберова Н. Набоков // НЖ, 1959, № 57; Grayson J. Nabokov Translated. A Comparison of Nabokov's Russian and English Prose. Oxford, 1977; The Achievements of Vladimir Nabokov. Essays, Studies, Reminiscences and Stories. Ed. by Gibian G. a. Parker J.S. lthaca, New York, 1984; Clancy L. The Novels of Vladimir Nabokov. London, Basingstoke, 1984; Karges Nabokov's Lepidoptera: Genres and Genera. Ann Arbor, 1985; Boyd B. Vladimir Nabokov. The Russian Years. London, 1990; Idem. Vladimir Nabokov. The American Years. London, 1992. --- Т. Красавченко --- |
НАБОКОВ Николас (Николай Дмитриевич) (17.4.1903, Любча, Новогрудского у., Минской губ, - 6.4.1978, Нью-Йорк) - композитор. Потомок старинной русской дворянской семьи. Прадед - Николай Александрович Н. - офицер флота, исследователь Новой Земли (1817), одна из рек которой получила его имя. Брат прадеда - генерал Иван Александрович Н. - был комендантом Петропавловской крепости. Дед - Дмитрий Николаевич Н. - министр юстиции в эпоху судебных реформ середины XIX в. Дядя - Владимир Дмитриевич Н. - юрист. Его двоюродный брат - писатель В.Набоков. --- Николай получил начальное образование в Петербурге. В 1917 оказался в Крыму, в Ялте, где брал уроки композиции у В.Ребикова. В 1920-22 учился в консерватории в Штутгарте, а позже - в консерватории Страсбурга. Приехав в Берлин, стал учеником Ф.Бузони по фортепиано. В 1923 Н. поселился в Париже, где с 1924 продолжил образование в Сорбонне, получив там степень бакалавра искусств. В Париже Н. был представлен С.Дягилеву, который сразу же поручил ему написать сочинения для "Русского балета", что послужило благоприятным началом музыкальной карьеры композитора; Н. написал балет-ораторию "Ода" (по оде М.Ломоносова "Вечернее размышление..."), которая была поставлена в Париже 6.6.1928. Являясь, в сущности, вокально-хореографической поэмой, "Ода" исполнялась в театральнотанцевальных традициях и принесла известность молодому композитору. Лирические вокальные произведения и "Ода" раскрывают главное свойство Н. - культуру вокального мелоса. По отзыву Б.Асафьева (1929), "о многих страницах его музыки можно сказать, что они напевны, даже проще: они поют". В работах композитора заметно стремление к непосредственности через вокальное начало, что может считаться убедительным показателем ценности его исканий. К сожалению, другой балет Н. - "Жизнь Афродиты" (1929) - менее удачен. Здесь искомая простота превращается уже, по словам Асафьева, в прямую стилизацию, не имеющую под собой почвы. С 1923 и до смерти Дягилева в 1929 Н. работал для "Русского балета". --- В 1933 Н. переехал из Парижа в США и стал преподавателем различных колледжей: вначале (1935-36) в "Mannes School" (НьюЙорк), в 1936 в Йелльском колледже (НьюЙорк), в 1941-45 в "St. John's College" (Аннаполис) ив 1947-51 в консерватории Пибоди в Балтиморе. В 1945-46 Н. - офицер по культурным связям при американских правительственных войсках в Германии. --- Параллельно с педагогической деятельностью Н. продолжал работать как композитор, создавая новые музыкальные произведения, в том числе и балетные. "Мирный союз", написанный для "Ballet Russe de Monte Carlo", имел своеобразный характер оперы. Известный исторический сюжет, оригинальная музыкальная концепция, драматическая интенсивность, славянские мотивы, тональная и хроматическая техника сливаются и звучат убедительно, находя отклик у публики. И музыка, и исполнители имели заслуженный успех. --- Вторая опера Н. - "Напрасные усилия любви" (либретто Аудена и Кальмана по одноименной комедии Шекспира) - была поставлена на сцене театра "de la Monnaie" в Брюсселе в 1973 (реж.В.Бауэрнфайнд, худ.Ф.Санжюст). Поскольку оперные либреттисты убрали из произведения Шекспира острые пародийные каламбуры, элементы сатиры на современное драматургу общество, важная исходная позиция - противопоставление и высмеивание различных контрастных ситуаций - была для композитора потеряна. Но Н. не был этим обескуражен, он создал прелестную занимательную комедию в манере деревенского музыкального секстета, умело сочетая песенки и мадригалы с ариями и ансамблями.Р.Петерс дирижировал с душевной щедростью, умело раскрывая характер музыки. Певцы играли легко и исполняли свои партии с воодушевлением. Премьера оперы была парадным, праздничным действием. --- На протяжении всей творческой жизни Н. работал в области инструментальной и вокально-оркестровой музыки. Его первая Лирическая симфония была исполнена в Париже в феврале 1930; Симфония № 2 Библейская ("Biblica") в Нью-Йорке 2.1.1941: Третья симфония "Молитва" ("A Prayer") также показана в Нью-Йорке 4.1.1968. Музыкальный эпизод по трагедии "Самсон-борец" ("Samson Agonistes") Мильтона исполнен в Нью-Йорке 14.5.1938; "Возвращение Пушкина" ("The Return of Pushkin"), элегия, прозвучала в Бостоне 2,1.1948: Кантата "Америка была обещаниями" ("America was Promises") - в Нью-Йорке 25.4.1950. 2.3.1951 исполнена "Новая жизнь" ("Vita nuova") для сопрано, тенора и оркестра; Виолончельный концерт с подзаголовком "Подношения" ("Les Hommages") показан в Филадельфии 6.11.1953. Кроме этих сочинений, написаны также: Оратория "Иов" ("Job", 1933); "Коллекционер эхо" ("Collectionneur d'Echos") для сопрано, баса и девяти ударных инструментов (1933); "Жених" ("Le Fianc6") для оркестра (1934); Струнный квартет (1937): Соната для фагота и фортепиано (1941): две фортепианных сонаты (1926 и 1940); фортепианный концерт (1932): концерт для флейты (1948): "Христианские символы" ("Simboli Chretiane") для баритона и оркестра ( 1953); "Размышление в одиночестве" ("Studies in Solitude", 1961); 5 поэм Анны Ахматовой для голоса с оркестром (1964); 4 поэмы из "Доктора Живаго" Б.Пастернака (янв. 1968); фортепианные пьесы, песни. --- Круг тем, затронутых Н., очень широк. Неудивительно, что музыкальный язык различных его сочинений так неодинаков. Работая во Франции, композитор объединил в своем творчестве русское мелодическое начало с традициями французского импрессионизма. Некоторые сочинения более позднего периода написаны в воспринятом им космополитическом стиле с примесью "модной битональности" (Н.Слонимский, 1984). В работах на русские темы композитор возвращался к мелоритмам русских народных песен.А.0неггер в своей книге "Я композитор" (1950-51), перечисляя весьма талантливых композиторов, работавших во Франции, назвал Н. наряду с такими именами как Хиндемит, Прокофьев, Бриттен, Орфф, Барбер, Копленд, Шостакович. --- Начиная с 50-х Н. активно участвовал в пропаганде современной музыкальной культуры. Он стал видным музыкально-общественным деятелем: с 1952 по 1963 генеральный секретарь музыкальной секции ЮНЕСКО в Париже, в 1963-68 художественный руководитель "Берлинских музыкальных фестивальных дней", организатор "Парижских фестивалей XX века" (1952), музыкальных фестивалей в Риме (1954) и Токио (1961). В 1970-71 Н. читал лекции по эстетике в Государственном университете Буффало и затем в университете Нью-Йорка (1972-73). Н. автор книг: "Старые друзья и новая музыка" (Бостон, 1951); "И.Стравинский" (Бостон, 1964); "Мемуары русского космополита" (на англ. яз., Нью-Йорк, 1975). Он входил в число авторов многотомного труда "Композиторы двадцатого века", изданного в Лондоне в 1971-74, опубликовал множество музыкально-критических статей в журналах Америки и Европы. --- Лит.: Kessler G. Italien. Catania. "Rasputins Tod", Oper von Nicolaus Nabokovs // Opemwelt, 1963, № 4; Fabian 1. Was es alles gibt im zeitgenossischen Musiktheater. Nabokovs Shakespeare SpaB in Briissel // Ibid, 1973, № 3; Асафьев Б.В. О балете.Л. 1974. --- С. Разумова --- |
|
