|
|
Электронный словарь[ А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | Й | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Ъ | Ы | Ь | Э | Ю | Я ]
КАРАЛЛИ (Коралли) Вера Алексеевна (27.7.1889 - 16.1 1.1972, Баден, Австрия) танцовщица. Дочь провинциального актера и антрепренера Алексея Михайловича КараллиТорцова. Училась на балетном отделении Московского театрального училища и считалась способной, нов 1902 врачи нашли у нее искривление позвоночника, и она полгода находилась на лечении. В 1902-4 продолжила занятия по облегченной программе. По окончании училища (1906, педагоги М.Станиславская и АТорский) - корифейка балета Большого театра. Но уже в сентябре дебютировала в партии Одетты-Одиллии в "Лебедином озере" П.Чайковского, заменив заболевшую артистку, Она не обладала ни сценическим опытом, ни должной танцевальной техникой для этой роли, и Горский адаптировал партию к возможностям К" поступая так и в дальнейшем. В том же году была переведена в разряд вторых танцовщиц, выступала в партии Бинт-Анты ("Дочь Фараона" Ц.Пуни), в 1907 - Лизы в "Тщетной предосторожности" П.Гертеля и Жизели в одноименном балете А.Адана, в 1908 - Раймонды в "Раймонде" А.Глазунова и Никии в "Баядерке" Л.Минкуса, в 1909- Китри в "Дон Кихоте" Минкуса, Медоры в "Корсаре" Ц.Пуни. Участвовала с М.Мордкиным в Русских сезонах в Париже (1909), исполняя главную партию в поставленном М. Фокиным "Павильоне Армиды" Н.Черепнина. В 1915 получила звание балерины. --- К. создавала лирические, эмоционально окрашенные образы. Кроме классических партий, среди которых была также Аврора в "Спящей красавице" Чайковского, она выступала в балетах Горского: Царь-девица ("Конек-Горбунок" Пуни), Саламбо ("Саламбо" А.Арендса), пастушка Арета ("Пятая симфония" на музыку Глазунова), Евника ("Евника и Петроний" на муз.Ф.Шопена в оркестровке Арендса). Для К. Горский создал партию богини Танит ("Саламбо") и Анитры ("Hyp и Анитра" А.Ильинского), Среди ее партнеров - Мордкин. Изысканная красота К., благородство и гармоничность пластики, великолепно развитое чувство формы, выразительные руки, одухотворенность исполнения (при некотором несовершенстве техники классического танца) позволили К. стать одной из самых популярных московских танцовщиц, Ее исполнение фокинского "Умирающего лебедя" часть критиков считала более глубоким и ярким, чем у А.Павловой. Неоднократно гастролировала по провинциальным городам России (Ростов, Воронеж, Харьков и др.). --- К. обладала незаурядным драматическим талантом. Еще в 1908 выступала в спектакле "Принц и нищий" по пьесе И.Всеволожского, проявив себя как одаренная актриса. Ее даже приглашали в Малый театр, но К. отказалась. В 1914 начала сниматься в кино и почти сразу стала "кинобожеством" - первой русской кинозвездой и одной из самых (наряду с Верой Холодной) высокооплачиваемых актрис. За три года создала более 30 самых разнообразных киноролей, работала в основном на кинофабрике А.Ханжонкова, снялась в фильмах: "Любовь статского советника", "После смерти", "Сорванец", "Ты помнишь ли?", "Война и мир", "Хризантемы" и др. Самым знаменитым среди них стал "Умирающий лебедь". Кинематографическая популярность К. была отчасти причиной того, что вокруг ее имени возникало много слухов: шли разговоры, что К. была "приманкой в деле Распутина", дважды -в 1918и 1922 сообщалось о ее смерти, что вызывало в прессе массу отзывов, Велик был интерес к подробностям ее личной жизни (особенно к роману с Л.Собиновым, 1908-14). --- В 1918 покинула Россию. В 1919-20 выступала в "Русском балете" С.Дягилева: половчанка ("Половецкие пляски" А.Бородина), Тамара в одноимённом балете Фокина на музыку М.Балакирева. В 1920 в труппе А.Павловой, затем танцевала в различных труппах Европы и США. В 1928 создала студию Литовского национального балета (Каунас), которой руководила до 1930. В 1930-35 - балетмейстер Румынской оперы (пост. "Лебединое озеро" Чайковского) и руководитель Бухарестской студии танца. В 1938-41 преподавала в Париже. В 1941 по приглашению друзей, узнавших о ее материальных трудностях, переехала в Дом для престарелых артистов в Бадене близ Вены, где жила до конца своих дней. --- Лит.: Левинсон А. На смерть Веры Каралли // Жизнь иск-ва, 1918, № 38, 16 дек.; Марквардт Н. В.А.Каралли // Театр, курьер, 1918, № 1, 25 дек.; Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч.2: Танцовщики.Л., 1972; Кремень В. У истоков содружества искусств // Сов. балет, 1983, № 4. --- Арх.: РГАЛИ, ф.659, оп.З, ед.хр.1601. --- Г. Андреевская --- |
КАРПОВИЧ Михаил Михайлович (1887 1959) - историк. По семейным преданиям, польский род Карповичей некогда имел двойную фамилию (Кораб-Карповичи) и графский титул. Мать К. - М.Е.Преснякова, сестра историка А.Преснякова, также происходила из старинного дворянского рода. Детские и юношеские годы К. провел в Тифлисе. Окончив в 1906 гимназию, поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Учился вместе с Г.Вернадским, слушал лекции В.Ключевского, работал в семинарах М.Богословского, Д.Петрушевского, А.Савина, но, по словам одного из друзей К., в период 1-й русской революции он хотел не столько изучать, сколько "делать историю". В 1904-6 в Тифлисе и в Москве входил в организации эсеров. Подвергался аресту и высылке из пределов Кавказского наместничества. В 1907 прекратил активное участие в революционной деятельности; как вспоминал К" "если от революции мы отошли, то без всякого "ренегатства", без проклятий по ее адресу, без переходов в стан врагов, без утраты нашего свободолюбия". --- Весной 1914 блестяще сдал государственные экзамены и был оставлен на кафедре русской истории для подготовки к профессорскому званию, но вскоре вынужден был перейти в Петербургский университет. В 1916 призван в армию и направлен в секретариат при Особом совещании по обороне. Вскоре после Февральской революции близкий знакомый К. по Тифлису, товарищ министра торговли и промышленности Временного правительства Б.Бахметьев получил назначение послом России в США и предложил К. войти в состав отправлявшейся туда "чрезвычайной миссии". В российском посольстве К. работал до его закрытия в 1924. В 1927 по рекомендации М.Ростовцева был приглашен в Гарвардский университет преподавать русскую историю; последовательно занимал должности лектора, доцента, профессора и заведующего славянским отделением. Как писал о К. один из его учеников, он открыл студентам путь к познанию "действительной, а не воображаемой России". Вел три обширных курса: "Введение в историю России", "Русская литература XIX в.", "История идейных течений в России", читал также лекции по всеобщей истории Европы. По отзывам слушателей, каждая такая лекция была произведением искусства, заключая в себе богатство материала, тонкость анализа и совершенство формы. --- Помимо Гарварда, К. преподавал в др. американских университетах, выступал с докладами в русских просветительских организациях, С 1943 К.- главный редактор основанного в 1941в Нью-Йорке "Нового журнала". Считая эту работу чрезвычайно важной, он превратил журнал в одно из самых читаемых периодических изданий русского зарубежья. По словам американского историка Ф.Мосли, К. стремился "содействовать двусторонней связи между русской мыслью и свободным миром". --- По своим общественно-политическим взглядам К. был внепартийным демократом, сторонником "все более социально окрашенного" либерализма, понимая либерализм как "пафос свободы и свободы личности - в первую очередь". В наш жестокий век, подчеркивал К., необходимо снова "восславить свободу", но если в XIX в.А.Токвиль призывал "либерализировать" политическую демократию, то теперь столь же важно - "либерализировать" демократию социальную. --- Среди наиболее значительных научных работ К. - "Императорская Россия. 1801-1917" (Нью-Йорк, 1932, на англ. яз.), раздел по истории России в коллективной работе "Экономическая история Европы с 1750 г." (Нью-Йорк, 1970, на англ. яз.). Обзор литературы о русской революции, опубликованный К. в 1930 (The Journal of Modem History, vol. 2, № 2), положил начало изучению этой темы в США. Отвечая на вопрос, что "вызвало февраль и привело к Октябрю", К. писал: "Неустойчивость русского государственного и общественного строя делала революцию, при неблагоприятных условиях, возможной. Война превратила эту возможность в вероятность. И только возникший во время войны острый политический кризис сделал революцию в конечном счете неизбежной. А за этот политический кризис ответственность лежала целиком на близорукой, более того - безумной политике власти" (при том, что после 17.10.1905 в России "самодержавие перестало существовать", "конституционный режим определенно был"). Возлагая вину за Февральскую революцию на "человеческую глупость правящих кругов", К. не усматривал здесь вины либералов. "Большинство оппозиции не только не хотело революции, но было озабочено тем, как бы ее предотвратить". Напротив, за "крушение Февраля" К. возлагал ответственность не только на Временное правительство, но и на всю русскую демократию. "Если бы она тогда действовала как единое целое, если бы все демократические партии безоговорочно сплотились вокруг Временного правительства, если бы они все вели решительную борьбу с максималистскими тенденциями, как в своей собственной среде, так и в народных массах, - то шансы на преодоление большевистской опасности и на спасение России от катастрофы несомненно возросли бы во много раз". --- К 70-летию К. 27 его учеников преподнесли ему сборник своих очерков с посвящением: "Михаилу Карповичу в знак преклонения, любви и благодарности". Прошедшие его школу историки преподавали более чем в 20 университетах и колледжах США, в том числе в Гарвардском, Йельском, Калифорнийском и Чикагском университетах. --- Соч.: The Baltic Commerce of the West Russian and Lithuanian Cities during the Middle Ages // BSC, 1937, vol.3(7); Church and State in Russian History // Russian Review, 1943/1944, vol.Ill; A Lecture on Russian History. Cravenhagi, 1962. --- Лит.: Russian Thought and Politics // Harvard Slavic Studies, 1957, vol.IV; Zenkovsky S.A. A Russian Historian at Harvard // Russian Review, 1958, vol.XVII; М.М.Карпович [некрологи) // НЖ, 1959, № 58. --- М. Гавлин --- |
КАРСАВИНА Тамара Платоновна (по 1-му мужу Мухина; по 2-му - Брюс) (25.2.1885, Петербург - 25.4.1978, Лондон) - танцовщица. Из потомственной актерской семьи. Дед, Константин Михайлович, в молодости был провинциальным драматическим актером и сочинял пьесы, затем стал портным. Отец, Платон Константинович - ведущий классический танцовщик Мариинского театра, ученик М.Петипа. Там же, в Мариинке, танцевал его брат Владимир; сестра Екатерина вышла замуж за Н.Балашова, театрального художника-декоратора. Мать, Анна Иосифовна (урожд. Хомякова), была дочерью хорунжего и гречанки, получила образование в Смольном институте. Ее дядя, А.Хомяков, был известным публицистом, поэтом и философом, одним из вождей славянофилов. Вся семья дышала атмосферой театра и жила его интересами. Когда старшего брата, Л.Карсавина, стали учить грамоте, сестра присутствовала на занятиях и выучилась читать в 5 лет. С этого времени чтение и книги стали страстью и брата, и сестры. Оба копили карманные даньги, чтобы затем истратить их на книги. Особенно полюбившееся Тата увлеченно декламировала окружающим, осознав лишь в зрелом возрасте, что то было первое проявление инстинктивной тяги к театру. Первые уроки танца проходили с В.Жуковой тайком от отца, не желавшего отдавать дочь в танцовщицы; в конце концов он смирился с артистическими притязаниями Таты и начал сам готовить ее к просмотру в училище, куда она и поступила в 1894. Первый выход на сцену состоялся в балете "Коппелия" Л.Делиба в детском антураже. Ее педагогами были А.Горский, осуществлявший свою новаторскую программу в балете, позднее - П.Гердт, крестный К" превыше всего ценивший традиционные нормы строгой классической школы. Участие в спектаклях театра знакомило с высшими достижениями исполнительского искусства. Труппа обладала очень сильным составом солистов и замечательными балеринами - блестящей М.Кшесинской, необыкновенно музыкальной О.Преображенской, виртуознейшей итальянкой П.Леньяни. Однако кумиром для К. оставался Гердт. Он был уже немолод, и техника никогда не была сильной стороной его дарования. Зато в благородстве манер и актерской выразительности ему не было равных. В балетной воспитаннице признавали несомненный актерский талант. Режиссер Юрковский, увидев К. в спектакле Александрийского театра "Сон в летнюю ночь" одной из фей, сопровождавших Титанию, попросил ее почитать стихи и затем настоятельно рекомендовал К. посвятить себя драматической сцене как более подходящей для ее интеллекта. --- Успехи К. в танце были таковы, что ей поручали танцевальные партии не только в школьных спектаклях, но и в спектаклях Мариинского театра. Воспитанницей она исполнила Амура на премьере балета "Дон Кихот" Л.Минкуса в постановке Горского (1902, Мариинский театр), фрагмент "В царстве льдов" из балета "Искра любви" на музыку И.Чекрыгина и П.Маржецкого в постановке Гердта (1902, спектакль Театрального училища в Михайловском театре), 17-летнюю К., не достигшую положенного для выпуска 18-летнего возраста, вопреки правилам решено было направить в театр. Официальный дебют состоялся в старинном pas de deux "Жемчужина и рыбак", вставленном Гердтом в возобновленную им "Жавотту" К.Сен-Санса (1902, Мариинский театр). Партнером был молодой премьер М.Фокин ему выпало в будущем сыграть особую роль в жизни К. --- Робкая, застенчивая, мало заботящаяся о своей внешности вне сцены, погруженная в книги, далекая от театральных интриг - такой была начинающая танцовщица, принятая в труппу корифейкой. Она была, несомненно, хороша собой. Застенчивость придавала сценическому облику К. трогательность и обаяние.К. сразу же полюбилась публике. Поклонников ее таланта было особенно много среди зрителей "райка". Дирекция также относилась к К. благосклонно: ей прощались танцевальные огрехи, относимые на счет неопытности. За сольными партиями последовали балеринские: Флора ("Испытание Дамиса" А.Глазунова), Грациелла ("Грациелла" Ц.Пуни), Царь-девица ("КонекГорбунок" Пуни), Одетта-Одиллия ("Лебединое озеро" П.Чайковского). Постепенно накапливался опыт. Танец обретал уверенность, тщательность в отделке. Тому способствовали серьезное отношение к искусству, занятия у великолепных педагогов Х.Иогансона, НЛегата, Е.Соколовой, стажировка в Италии у К.Беретта, консультации С.Легата. --- Искусство К. складывалось в пору кризиса академизма и поисков выхода из него. Академической танцовщицей инструментального типа с блестящей виртуозной техникой она так и не стала. Талант К. раскрывался как бы нехотя и неторопливо, ожидая творческих импульсов и новых идей извне. Но уже само равнодушие к незыблемым ценностям классического танца располагало ее к новшествам, обеспечивало интерес к ним. В Фокине, начинавшем с нарочитого противостояния академическому балету, К. уловила нечто близкое себе и поверила ему безоговорочно и до конца. Фокин же, делавший поначалу ставку на А.Павлову, не сразу рассмотрел в К. свою идеальную исполнительницу и лишь со временем оценил особый аромат ее интеллектуально-чувственного танца.К. явилась родоначальницей принципиально новых тенденций исполнительства в балетном театре XX в. - тех, что позднее получили название "интеллектуального искусства". Интеллект был отличительной чертой К. - чертой индивидуальной и в какой-то мере родовой, унаследованной по линии матери и ярко реализованной братом-философом. Интеллектуальные интересы университетской молодежи - друзей брата, напряженные духовные искания интеллигенции начала века - все, с чем К. столкнулась в юности, оставило глубокий след в ее становлении как личности, 1-я русская революция, наивно воспринятая балетной молодежью как призыв к самоуправлению и независимости от дирекции, вызвала создание забастовочного комитета - в нем, наряду с лидерами Фокиным и Павловой, оказалась и робкая К. "Революционная" деятельность результатов не дала - только обострила ощущение необходимости перемен. --- В 1906 К. гастролировала по России с труппой Г.Кякшта, позднее состоялись ее гастроли в Праге, Милане и Лондоне (1910). Новое в искусстве танца уже пробивалось; создавалась новая эстетика балетного искусства: Фокину здесь принадлежала особая роль. Встреча с ним как хореографом произошла в новой редакции "Шопенианы" в 1907-К. исполнила 1 1-й вальс (Ces-dur). В следующем году она заменила Павлову в роли Актеи ("Эвника" А.Щербачёва). Все это создавалось не для нее, и сравнение с Павловой было невыгодным: слишком различались их индивидуальности. Решающей для К. стала встреча с С.Дягилевым, пригласившим ее участвовать в парижском сезоне 1909. Поначалу и там ей отводились вторые роли. Но судьба ей благоволила, и К. пришлось заменить неприехавшую Кшесинскую в "Жар-птице" (так Дягилев назвал pas de deux принцессы Флорины и Голубой птицы из "Спящей красавицы") с В.Нижинским. Успех был выдающимся. В следующем сезоне Павлова порвала с Дягилевым, и К. получила предназначавшиеся для той первые роли в "Жизели" А,Адана и "Жар-птице" И.Стравинского. С этого момента К. стала постоянной и самой надежной балериной дягилевской антрепризы. Она пользовалась особым расположением мэтра. Это, правда, не мешало Д. нередко задерживать выплату ей гонораров за выступления, подчас и вовсе "забывать" о своем долге. Высоко ценя балетмейстерский талант Фокина, К. не отказывалась от сотрудничества с другими хореографами.В.Нижинский поставил для нее, себя и Л.Шоллар хореографическую поэму "Игры" на музыку КДебюсси (15.5.1913, Театр Елисейских полей, Париж). Это была попытка через спортивные движения - игру в теннис - воплотить ритмы и пластику современности. В "Трагедии Саломеи" Б.Романова на музыку Ф.Шмитта (12.6.1913, там же) К. исполнила заглавную роль. Запутанность сценария помешала зрителям воспринять талантливую хореографию - балет провалился. --- Уникальность дара К. проявилась в работе над новыми постановками Фокина. Найденное там оказывало свое воздействие и на исполнение традиционных спектаклей. Все помогало воплощению замыслов хореографа; чувство стиля, способность проникнуть в авторский замысел и не в последнюю очередь, внешность танцовщицы - изысканная лепка безупречно красивого лица с задумчивыми карими глазами, необыкновенного оттенка нежная смугловатая кожа; неторопливая вкрадчивая грация завораживали и зрителей, и товарищей по сцене. Аналитически-созидательная основа ее таланта, с одной стороны, отвечала как нельзя лучше природе музыки Стравинского, с другой - вносила организующее начало в модуляции оттенков, красок, состояний, присущих искусству импрессионизма (в частности, импрессионистической хореографии Фокина). Игра оттенков, преломленная К., вела к воплощению неких вечных истин и идей. Так поиски современного искусства в ее творчестве смыкались с ценностями академизма: к ним она возвращалась обновленной, "глотнув свежего воздуха" фокинских открытий. --- Высшими достижениями творчества К. являются партии Девушки ("Видение розы") и Балерины ("Петрушка"; обе - 1911). В "Видении розы" К. воссоздавала богатую гамму едва наметившихся порывов-обещаний: от целомудренных до чувственно-мечтательных. Другая ее коронная роль - Балерина - была стилизованным изображением плотских соблазнов, привлекательность которых оттенялась и усугублялась кукольной оболочкой. Чувственное у К. никогда не становилось низменным - оно выступало облагороженным и часто было стилизовано, в том числе и в восточном духе: Жарптица, Зобеида ("Шехеразада" Н.РимскогоКорсакова), любимая жена султана ("Исламей" М.Балакирева, 1911), Тамара ("Тамара" Балакирева, 1911), Шемаханская царица ("Золотой петушок" Римского-Корсакова, 1911). Кроме того, К. была первой исполнительницей в таких фокинских постановках как "Египетские ночи" (Рабыня, 1908): "Карнавал" (Коломбина, 1910); "Нарцисс" (Нимфа Эхо, 1911); "Синий бог" (Героиня, 1912); "Дафнис и Хлоя" (Хлоя, 1912); "Прелюды" (1913); "Мидас" (1914); "Сон" (1915); танцы в опере "Руслан и Людмила" (1917). Вкус к стилизаторству, приобретенный К. в сотрудничестве с Фокиным, сказался и в работе' над академическим репертуаром; балерина исполнила главные партии в балетах: "Жизель", "Лебединое озеро", "Раймонда", "Баядерка", "Щелкунчик", "Фея кукол", "Спящая красавица", "Дон Кихот", "Пахита", "Арлекинада" и др. Последним спектаклем на Мариинской сцене для К. была "Баядерка" (14.5.1918). --- В июле 1918 в Лондоне произошло воссоединение К. с дягилевской антрепризой. До 1929 она оставалась в труппе Дягилева. Наряду с прежними, исполнила партии в новых постановках Л.Мясана, ставшего главным хореографом труппы. В "Треуголке" М. де фальи (22.7.1919, "Alhambra", Лондон) К. с большим успехом исполнила роль очаровательной Мельничихи. Партнером был Мясин, сочинивший темпераментные и очень выразительные испанские танцы. В балете "Песня Соловья" Стравинского (2.2,1920, "Grand-Opera", Париж) К. с присущими ей обаянием и мастерством исполнила партию Соловья. Интерес вызвали ее озорная Пимпинелла в "Пульчинелле" Дж.Перголези-Стравинского (15.5.1920, там же) и изобретательно поставленное pas de deux с ее участием в опере-балете "Женские хитрости" Д.Чимарозы (27.5.1920, там же). Последней премьерой К. в дягилевской антрепризе был балет "Ромео и Джульетта" на музыку К.Ламберта в постановке Б.Нижинской, охарактеризованный как "репетиции без декораций в двух частях" (4.5.1926, Театр Монте-Карло). Дж.Баланчин ставил антракт - балет для отдельно танцующих ног, которые видны были зрителю из-за намеренно опущенного не до конца занавеса.К. исполнила роль Джульетты, С.Лифарь - Ромео. Герои сначала появлялись в костюмах эпохи Ренессанса - все остальные участники довольствовались прозодеждой. Действие в основном состояло из упражнений у палки. В многочисленные мимические сцены было вкраплено единственное pas de deux. В финале Ромео в униформе летчика увлекал Джульетту за собой, чтобы увезти ее на самолете. --- После смерти Дягилева и распада антрепризы К.-в труппе "Ballet Rambert" (1929-31). Оставила сцену в 1931. Возобновила "Видение розы" для "Sedler's Wells Ballet" (1943), "Карнавал" для "Western Theatre Ballet" (1961), помогала Ф.Аштону в работе над "Тщетной предосторожностью" - показала партию Лизы и пантомимные сцены (1960), репетировала с М.Фонтейн партию Жар-птицы. --- Разрабатывала новый способ записи танца (1905); переводила труд Новерра "Письма о танце". Автор ряда статей, мемуаров, методического пособия по классическому танцу. Вицепрезидент английской Королевской академии танца (1930-55). --- Соч.: Theatre Street. London, 1930 (на рус. яз.: Театральная улица.Л., 1971); Ballet Technique. London, 1956: La Fille Mal Gardee at the Mariinsky / La Fille Mal Gardee, London, 1960. --- Лит.: Cocteau Jan. Tamara Karsavina // Comedia illustre, 1911, № 18, 15 June; Светлев В.Т.П.Карсавина / Русский балет. СПб., 1913: Борисоглебский М. (сост.). Материалы по истории русского балета, т. 2. Л., 1939; Lifar Serge. Les Troi Graces du XX-e Siecle. Paris, 1957; Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч. 2: Танцовщики.Л., 1972. --- А. Соколов-Каминский --- |
КАРСАВИН Лев Платонович (1.12.1882, Петербург - 20.7.1952, концлагерь Абезь, Коми АССР) - историк-медиевист, философ и богослов. Младшая сестра - балерина Т.КарсаBIIHQ. Закончил Петербургский университет в 1906 по историческому отделению, был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Под руководством ИТревса занимался религиозной историей западного средневековья, прежде всего францисканским движением и еретическими сектами вальденсов и катаров. В 1910-11 работал над этими проблемами в Италии и во Франции: в 1912 выпустил капитальный труд "Очерки религиозной жизни в Италии Х11-Х111 веков". В Петербурге преподавал исторические дисциплины в университете, на Высших женских курсах и в др. учебных заведениях.К. выдвинул и разработал собственный метод и подход в медиевистике, ставивший задачи целостной реконструкции психологии, внутреннего мира, образа жизни и поведения человека средневековья, вводил целый ряд новых понятий. Идеи К., опережавшие время, были близки позднейшей французской школе "Анналов" и развитому ею направлению "исторической антропологии" - одному из самых влиятельных и важных в современной культур.ологии. Результаты исследования К. представлены в книге "Основы средневековой религиозности в Х11-Х111 веках, преимущественно в Италии" (1915). --- Годы 1-й мировой войны и революции переходный период творчества К.: темы его исследований непрерывно эволюционируют от истории к философской и богословской проблематике, затрагивая в качестве промежуточного этапа вопросы теории, методологии и философии истории. Первая религиозно-философская работа К. "Saligia" (1919) - небольшое сочинение в жанре духовной беседы, разбирающее средневековую классификацию смертных грехов. Значительное влияние на К. оказывали Бернард Клервоский, Гуго и Ришар де Сен-Виктор, Франциск Ассизский, Иоанн Скот Эригена, В 1922 вышла философская книга К. "Noctes Petropolitanae", посвященная метафизике любви. Эта книга сложного жанра и сложных заданий, отражающая и становление метафизики К., и драматические события в его личной жизни. Она написана в свободной неакадемической манере, в традициях романтической прозы как лирико-философские монологи автора, разделенные на 9 "ночей" и обращаемые к Любви и возлюбленной. Наряду с лирическими и экзистенциальными мотивами, с изрядными влияниями средневековой мистики любви, здесь уже выдвигаются идеи самостоятельной философии К. и намечаются контуры его будущей системы. --- Формирование философской концепции К. совпало с резкими переменами в его жизни. Не занимаясь активной политической деятельностью, К. тем не менее не скрывал своего неприятия большевистской доктрины, постоянно подчеркивал свои христианские убеждения. В первые годы после октябрьского переворота 1917 он читал проповеди в петроградских храмах, являлся профессором Петроградского Богословского института. Независимая позиция К. по отношению к большевистской власти привлекла к нему симпатии широких кругов общественности; в течение нескольких месяцев в 1922 он являлся выборным ректором Петроградского университета. Неудивительно, что в большевистской печати его труды (в особенности "Noctes Petropolitanae") подвергались грубым нападкам, и летом 1922 К. оказался в списке ученых и деятелей культуры, намеченных к высылке за рубеж. --- 16.8.1922 К. был арестован ПТУ и 15 ноября вместе с другими высылаемыми петербуржцами вынужден был покинуть родину на немецком пароходе "Пруссия", Первый период его изгнания (1922-26) проходил в Берлине.К. активно участвовал в религиозной, академической, общественной жизни диаспоры: являлся профессором Русского научного института, принимал участие в деятельности руководимой Н.Бердяевым Религиозно-Философской академии, выступал с докладами и лекциями на исторические, философские и современные темы, руководил религиозно-философским кружком молодежи. В это время у него окончательно сложилась собственная философия. Работая чрезвычайно интенсивно, он опубликовал в берлинском издательстве "Обелиск" ряд важных книг, отчасти написанных еще в России: "Философия истории" (1923), "Джордано Бруно" (1923), "О началах" (1925). --- Философия К. принадлежит руслу метафизики всеединства, начало которому в России было положено Вл.Соловьевым. Это - главное направление, развивавшееся философами Русского религиозно-философского ренессанса. Вслед за метафизикой Соловьева, к нему принадлежат философские системы П.Флоренского, С.Булгакова, Е.Трубецкого, С.Франка, Н.Лосского. В разработке центрального принципа всеединства К., как и Франк, во многом опирается на философию Николая Кузанского; однако, в отличие от Франка, он строит сложную иерархическую конструкцию всеединства как иерархию множества "моментов" различных порядков, пронизанную горизонтальными и вертикальными связями. Эта конструкция весьма эффективно используется им при анализе исторического и социального бытия. Принцип всеединства ставится у К. в неразрывную связь с другим онтологическим принципом - триединством. Подобно целому ряду учений в истории философии, от Плотина до Гегеля, К. строит свою онтологию как описание бытийной динамики, основанной на троичном принципе становления и развития. Всеединство же подчиняется этому динамическому принципу и в него интегрируется: оно описывает аспект распределенности, множественности, присущей триединству, когда оно рассматривается в любом своем статическом срезе: по К., всеединство есть "остановка и покой триединства". Последнее в своей полноте и совершенстве отождествляется с Богом как Пресвятой Троицей, а также с бытием личности; несовершенным же отражением триединства и личности служит всякая становящаяся цельность в здешнем бытии, субъект развития: индивид и его психика, нация, церковь, совокупное человечество. --- Три стадии триединства раскрываются у К. как "первоединство - саморазъединение - самовоссоединение", причем центральная из этих стадий означает небытие, смерть. Бытие сотворенное, "тварь", есть, по К., бытие, полученное от Бога или совершенного триединства: отдавая бытие твари, Бог тем самым утрачивает собственное бытие и своею волею избирает небытие, принимает жертвенную смерть ради твари. Наделение твари бытием - акт любви Божией, и оттого существо и высшее проявление любви - жертвенная смерть как свободная отдача своего бытия другому и ради другого. Суть же и назначение тварного бытия - воссоединение с Богом, и, по К., этот традиционный религиозный тезис означает не что иное, как ответ твари на Божию жертву, ее добровольную жертвенную смерть, принимаемую из любви к Богу. В этой смерти тварь совершает всецелую самоотдачу Богу и сливается с ним и в нем обретает воскресение и обожание, так что полное выражение ее пути дает формула-девиз "жизнь через смерть" (т.е. вечная жизнь через добровольную смерть: радикальное проведение исконной христианской идеи об уподоблении Христу), Это учение о смерти (включающее смелую богословскую концепцию смерти Бога), любви и жертве составляет один из главных специфических аспектов системы К., получая окончательную форму в последних из опубликованных им философских трудов "О личности" (1929) и "Поэме о смерти" (1931). --- С 1925 началось сближение К. с евразийским движением, к которому он ранее относился критически. 20.7.1926 К. переехал из Берлина в Париж и, поселившись в Кламаре, вскоре стал основным теоретиком парижского, левого крыла евразийцев, которое все более скатывалось на пробольшевистские позиции. С ноября 1928 по май 1929 К. поместил в газете "Евразия" 2 1 статью, в которых защищал евразийские идеи. Его брошюра "Церковь, личность и государство" (1927) рассматривалась как часть теоретической платформы евразийского движения. В середине 1929 К. прервал свое сотрудничество с евразийцами, хотя известная близость к евразийству в социальной философии и теории государства продолжала сохраняться в его работах и в 30-е. Его учение в этих областях всегда несло отпечаток иерархизма и социоцентризма, подчинения индивида коллективным образованиям (как это почти неизбежно в метафизике всеединства). --- Получив в 1927 приглашение Каунасского университета, К. в следующем году переехал в Литву и возглавил кафедру всеобщей истории. --- Он читал по-литовски многочисленные курсы и по-литовски же писал большинство своих трудов. Главная работа К. - фундаментальный курс "История европейской культуры", где с единых позиций представлена история социальная и духовная, история событий, философских учений, религиозной жизни. Пять томов этого уникального курса (в 6 книгах) вышли в свет в Каунасе в 1931-37; рукопись 6-го тома была изъята при его аресте и ныне утрачена. Вокруг К. складывался кружок известных философов, примыкавших к традиции русской религиозной мысли; еженедельные собеседования этого кружка, куда, кроме К., входили В.Сеземан, В.Шилкарский и С.Шалкаускас, проходили в течение многих лет в Каунасе, а затем в Вильнюсе. Неизменная тяга К. к России привела к тому, что он, вопреки давлению окружения и семьи, отказался уехать на Запад. В 1940 К. вместе с университетом переехал в Вильнюс, где и провел годы войны, не вступая в сотрудничество с немецкой властью, содействуя спасению евреев из вильнюсского гетто. --- В послевоенные годы К. стал подвергаться репрессиям. Он пробовал возобновить контакты с российскими учеными, совершил поездки в Ленинград и Москву, однако найти работу в России не удалось. В 1946 К. был уволен из университета. В 1944-49 он являлся директором вильнюсского Художественного музея и преподавал в Художественном институте, где читал курсы истории быта и истории костюма. Вместе с тем К. продолжал философскую работу. В эти годы им написаны и по-русски, и по-литовски важные сочинения, посвященные философии времени и истории: их сохранившиеся рукописи до сих пор не опубликованы. Как и в Петрограде после Октябрьской революции, его поведение было смело до безрассудства; он отказывался участвовать в выборах, допускал публично антисталинские высказывания, 9.7.1949 К. был арестован. 20.4.1950 ему объявили приговор ( 10 лет строгого режима) и в декабре этапировали в воркутинские лагеря. --- В инвалидном лагере Абезь, болея туберкулезом, К. продолжал творческую работу, создав около 10 небольших религиозно-философских сочинений, в числе которых произведения философской поэзии: венок сонетов, крупный цикл терцин. Вокруг него образовался кружок заключенных, где обсуждались темы искусства, философии, религии. До последних дней его жизнь в лагере - непрерывная самоотдача: медленно умирая от туберкулеза, он не оставлял занятий с учеником, вел духовные беседы со всеми ищущими, В лагерной судьбе К. в значительной мере воплотилась его философия с ключевой идеей приятия жертвенной кончины. --- Соч.: Религиозно-философские сочинения, T.I. М., 1992; Философия истории. СПб., 1993; Сочинения. М" 1993. --- Лит.: Ванеев А.А. Два года в Абези. В память о Л.П.Карсавине. Брюссель, 1990. --- С. Хоружий --- |
КАРТАШЕВ Антон Владимирович (1 1.7.1875, Киштьма - 10.9.1960, Париж) - богослов, историк церкви, церковный и общественный деятель. Родился в семье уральского шахтера. После окончания духовного училища прошел полный курс богословского образования в Пермской духовной семинарии (1894) и Петербургской духовной академии (1899), по окончании которой исполнял должность доцента по кафедре истории Русской церкви. В 1905 оставил преподавание в академии и поступил на службу в Петербургскую Публичную библиотеку; был избран преподавателем петербургских Высших женских курсов по кафедре истории религии и церкви (1906-18). С 1909 председатель петербургского Религиозно-Философского общества, сторонник обновления церковной жизни. С 25.3.1917 - товарищ обер-прокурора Святейшего Синода, а с 25 июля обер-прокурор. Осознавая необходимость церковных преобразований и изменения отношений между церковью и государством, К. настаивал на упразднении должности обер-прокурора; с 5 августа министр исповеданий Временного правительства. Был деятельным членом Поместного Собора русской церкви 1917-18. Вскоре после октябрьского переворота 1917 К. арестовали; отбыв трехмесячное заключение, жил на нелегальном положении в Москве. Основатель Православного "Братства Св.Софии" (1918), в которое входили представители духовенства и церковной интеллигенции. --- В январе 1919 выехал из России. Активный деятель русской эмиграции: председатель Русского национального комитета в Финляндии, затем в Париже, член епархиальных собраний и епархиального совета Русского экзархата Вселенского престола, участник съездов Русского студенческого христианского движения (РСХД). Сторонник христианского единства, входил в состав русских делегаций на экуменических конференциях в Оксфорде и в Эдинбурге (1937). Был одним из основателей и профессором (доктор церковной истории "honoris causa") Свято-Сергиевского Богословского института в Париже (1925-60). --- Научная деятельность К. отличалась подлинным энциклопедизмом, блестящей интуицией и необычайной энергией. Основной сферой его интересов была история церкви. Уже в первых, дореволюционных работах ("Краткий историко-критический очерк систематической обработки русской церковной истории" // Христианское чтение, 1903, июнь-июль; "Был ли апостол Андрей на Руси" // Там же, 1907, июль) проявились аналитический подход к историографии и критическое отношение к источникам, В эмиграции научные публикации по церковно-историческим проблемам были продолжены в различных периодических изданиях журналах "Путь", "Вестник РСХД", сборниках "Православная мысль". Итогом многолетней научной и преподавательской деятельности К. стал богословско-исторический трактат "Воссоздание Святой Руси" (Париж, 1956; М., 1991) - своеобразный опыт построения церковно-государственных отношений, и двухтомный фундаментальный труд "Очерки по истории Русской Церкви" (т. 1-2. Париж, 1959; М., 1991) - лучший на сегодняшний день обзор русской церковной истории в контексте общеисторического развития. В "Очерках" проявилась широта интересов, принципиальность и интеллектуальная честность автора, его научная объективность в анализе источников, критическое отношение к историческим событиям. Впрочем, в "Очерках", как и в "Воссоздании Святой Руси", автор не смог преодолеть некоторых старых идеологом ("Москва - третий Рим"); утопичным оказывается и его призыв к построению православного государства. В книге "Вселенские соборы" (Мадрид, 1963; М" 1994), этом блестящем опыте систематизации догматического развития, автор представляет историю церкви как постепенное развертывание ступеней нараставшего откровения Божия в судьбах человечества, как царство свободы. --- В актовой речи, произнесенной 13.2.1944 в Свято-Сергиевском институте и позже опубликованной отдельной книгой ("Ветхозаветная библейская критика". Париж, 1947), К. поставил вопрос о необходимости использования всех видов библейской критики православными экзегетами в свете Халкидонского догмата. Хотя речь К. и вызвала тогда в академических кругах определенное смущение, в ней все же со всей ясностью перед православной библеистикой были поставлены задачи и намечены пути ее дальнейшего развития. --- Соч.: Реформы, реформация и исполнение Церкви. Берлин, 1922; Свобода научно-богословских исследований и церковный авторитет / Живое Предание. Париж, б/г; На путях к Вселенскому Собору. Париж, 1932. --- Лит.: Кассиан (Безобразов), епископ. Антон Владимирович Карташев // Православная мысль, 1957, № 1 1; Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1974; Его же.А.В.Карташев / Русская религиозно-философская мысль XX века. Питсбург, 1975. --- о. Игнатий --- |
|
