|
|
Электронный словарь[ А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | Й | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Ъ | Ы | Ь | Э | Ю | Я ]
ЗЕРНОВ Николай Михайлович (9.10.1898, Москва -25.8.1980, Оксфорд, Англия) - общественный деятель, богослов, историк церкви. Сын М.С.Зернова и С.А.Зерновой (урожд. Кеслер) .В 1917 с золотой медалью окончил гимназию Поливанова в Москве и поступил на медицинский факультет Московского университета. В 1921 покинул вместе с семьей Россию. Оказавшись в Югославии, поступил на богословский факультет Белградского университета, который окончил в 1925. Однако в отличие от своих сверстников З. священства не принял, избрав путь мирянского служения церкви. Был одним из основателей Русского студенческого христианского движения за рубежом (РСХД). Секретарь РСХД в Белграде и в Париже (1925-32), первый редактор "Вестника РСХД". --- В октябре 1925 вместе с сестрой Софьей приехал в Париж по делам РСХД. Получал стипендию Оксфордского университета, посещал лекции в Сорбонне. Осенью 1927 З. женился на Милиции Владимировне Лавровой. Через 2 года, осенью 1929, они уехали на всю зиму в Англию, где З. учился в Оксфорде. Докторскую степень по философии Оксфордского университета он получил в 1932. В 1935 З. с женой окончательно поселился в Англии, а в 1936 получил британское подданство. Однако его материальное положение стало прочным только с 1956, С 1932 по 1947 он активно работал в Братстве Св.Албания и Преп.Сергия в Лондоне - обществе, созданном для взаимного обмена информацией православных и англикан. С 1947 профессор Оксфордского университета. Его лекторская деятельность была чрезвычайно активной как в Англии, так и в США, где З. преподавал православную восточную культуру. В течение года он возглавлял христианский колледж в Трананкоре в Южной Индии (1953-54), был профессором экуменического богословия американских университетов Дрью, Айова, Дью. В своем просветительстве З. не только стремился объяснить суть православия, но и всемерно работал над достижением взаимного понимания между христианами разных концессий, призывая к поискам путей сближения. Этим миссионерским духом проникнуты написанные им работы: "Москва - третий Рим" (Лондон, 1937, на англ. яз.); "Церковь Восточных христиан" (Лондон, 1942, на англ. яз.); "Вселенская церковь и русское православие" (Париж, 1952); "Русское религиозное возрождение XX века" (Лондон, 1963, на англ. яз.) и др. Кропотливой работы потребовало от З. со-' ставление значительного био- и библиографического труда, подводящего итог полувековой творческой деятельности русских религиозных писателей эмиграции, --- В Оксфорде в 1959 З. организовал и возглавил православный центр - Дом Св.Григория и Св.Макрины, который привлек не только местный русский православный приход, но и православных англичан, греков, сербов и др. В 1967 З. был избран президентом Пушкинского клуба в Лондоне - общественного учреждения, в котором в течение всего академического года читались лекции о России на русском или английском языках.З. так и не стал "кабинетным" ученым и не удовлетворился академическим покоем и комфортом Оксфорда. Он объездил весь мир, читая лекции в Европе, Америке, Австралии, Индии. "По призванию, по дарам своим, по убеждению был он и до конца остался проповедником, - считал А.Шмеман, - свидетелем и, потому, как и апостолы, неутомимым путником..., проповедь и свидетельство его были всегда о ...тех трех органически для него связанных реальностях, которыми он не просто жил, а подлинно горел: о Православии, о христианском единстве, и о России, об ее трагической судьбе и подлинном лике..." --- З. был одним из лидеров экуменического движения и участвовал в спорах об экуменизме, его целях и методах, о степени "дозволенного" и "недозволенного" в отношениях православных с представителями других религий, Для него разделение между христианами "было постоянной личной болью и страданием". Член Королевского общества литературы в Лондоне. В 1970 получил почетную степень доктора богословия Оксфордского университета. Архив семьи Зерновых до недавнего времени находился в Библиотеке Дома Св.Григория и Св.Макрины в Оксфорде. --- Соч.: The Russians and Their Church. London, 1945,На переломе. Три поколения одной московской семьи (Семейная хроника Зерновых). 1812-1921 гг. Под. ред. Н.М.Зернова. Париж, 1970; За рубежом. Белград-Париж-Оксфорд. Хроника семьи Зерновых. Париж, 1973; Русские писатели эмиграции. Бостон, 1973; Закатные годы. Эпилог хроники семьи Зерновых. Париж, 1981. --- Лит.: Прот. Александр Шмеман. Памяти Николая Михайловича Зернова (1898-1980) // Вест. РСХД, 1980, № 132; Андреев Ник. Памяти ушедших. Н.М.Зернов // НЖ, 1980. № 140. --- Т. Ульянкина --- |
ЗИЛОТИ Александр Ильич (27.9.1863, близ Харькова - 8.12.1945, Нью-Йорк) пианист, дирижер, педагог, музыкальный деятель. Родился в дворянской семье. Его отец, Илья Матвеевич З. - землевладелец Харьковской губернии; мать, Юлия Аркадьевна З. (урожд. Рахманинова), сестра отца С.Рахманинова. Первые уроки музыки дал мальчику отец, музыкант-любитель. В возрасте 8 лет З. начал систематические занятия фортепиано на младшем отделении Московской консерватории в классе Н.Зверева - педагога, воспитавшего целую плеяду замечательных пианистов, в том числе А.Скрябина и Рахманинова. В 1875 З. перешел на старшее отделение консерватории к Н.Рубинштейну, у которого занимался до 1881. Теорию музыки он изучал под руководством П.Чайковского. 25.10.1880 состоялось первое публичное выступлении З. с симфоническим оркестром под управлением Н.Рубинштейна. Ему пришлось заменить заболевшего солиста, и о своем участии он узнал в самый день концерта. "Как и подобает настоящему таланту, - вспоминал московский музыкальный критик Н.Кашкин, - юный ученик не только не смутился неожиданностью выступления в таком большом концерте, но со свойственною его возрасту резвостью прыгал козлом от восторга чуть ли не все оставшиеся до отправления в концертную залу часы, Играл он первую часть первого концерта А.Рубинштейна с большим блеском и одушевлением, заслужившими полнейшее одобрение его требовательного учителя", --- В 1883 З. отправился в Веймар к Ф.Листу для окончания образования. Отношения учителя и ученика вскоре переросли в дружбу. Именно под влиянием Листа сформировались художественные принципы З.-музыканта. В дальнейшем он много сделал для пропаганды творчества своего великого наставника. Уже в 1885 З. основал в Лейпциге, где искусство Листа воспринималось тогда весьма неоднозначно, "Листовское общество". Тогда же завязалась дружба З. с Чайковским. Последний весьма высоко ставил талант молодого артиста, помогал организовать его гастроли, В свою очередь З., живя в Германии, часто исполнял музыку Чайковского, редактировал его сочинения (в том числе Первый и Второй концерты), правил корректуры, делал переложения некоторых оркестровых произведений композитора для фортепиано. --- 1888-91 З. провел в Москве, приняв приглашение Русского музыкального общества стать профессором Московской консерватории. Несмотря на недолгий срок своей работы в этом учебном заведении, он оставил яркий след в его истории (среди учеников З. К.Игумнов и Рахманинов). Выехав снова за границу (в Париж), он активно гастролировал по всей Европе. Искусство пианиста приобрело в тот период широкое международное признание. --- Еще во время своего первого пребывания за рубежом З. начал успешно выступать в качестве дирижера. Признанием его заслуг на этом поприще стало предложение в 1901 руководить симфоническими собраниями Московского филармонического общества. За два сезона З. сумел значительно обновить репертуар московских концертов. Но полного размаха дирижерская деятельность музыканта достигла после 1903. Год этот явился для З. переломным. Он переселился в Петербург и приступил к организации своего концертного дела. "Концерты А.Зилоти" были одним из самых грандиозных музыкально-просветительских начинаний в России начала XX в. Миссию свою З. видел в том, чтоб "заставлять публику каким бы то ни было способом ходить в концерты и слушать лишь хорошую музыку и лишь в хорошем исполнении: полюбить музыку "за самое себя" и получить потребность слушать хорошую музыку". Программы "Концертов А.Зилоти" отличались необычайным разнообразием. Музыкант был последовательным популяризатором творчества И.С.Баха. Только за первые 10 лет в его симфонических собраниях были сыграны все Бранденбургские концерты, три оркестровые сюиты, некоторые кантаты, "Магнификат". Большинство этих произведений звучали в России впервые. И это не считая скрипичных и виолончельных сонат, концертов для солирующих инструментов и органных сочинений. С 1907 З. начал устраивать монографические концерты, составленные исключительно из музыки Баха. Слушателям раздавались аннотации с выписанными хоральными мелодиями и переводами текстов кантат. Исполнялись и произведения других композиторов XVIII в, - Генделя, Вивальди, Ф.Э.Баха. Значительное место уделял З. в своих программах музыке Бетховена, Листа и Вагнера. Симфония "фауст" и увертюра к "Мейстерзингерам" были в числе высших достижений З.-дирижера. С годами усиливался интерес музыканта к сочинениям современных французских композиторов - Шоссона, Дебюсси, Равеля, Роже-Дюкасса. Именно в концертах З. состоялись их многие петербургские премьеры. --- В русской части репертуара, наряду с музыкой Чайковского, выделялись произведения А.Глазунова, З. буквально боготворил создателя "Раймонды" и исполнил почти все его симфонические сочинения. Творчество Рахманинова также было широко представлено в его программах. В "Концертах А.Зилоти" были впервые сыграны в Петербурге, а впоследствии многократно повторялись, все оркестровые и фортепианные сочинения Рахманинова, Начиная с 1911 З. часто обращался к музыке А.Скрябина, устраивал концерты с участием самого автора, дирижировал его симфониями и поэмами. Он поддерживал молодых авторов, например И.Стравинского и С.Прокофьева, проводил премьеры произведений, ставших впоследствии знаменитыми (упомянем в их ряду "Фейерверк" и сюиту из "Жар-птицы" Стравинского, "Скифскую сюиту" Прокофьева). --- Для участия в своих концертах З. привлекал самых замечательных отечественных и зарубежных музыкантов.З. руководствовался при этом не только стремлением познакомить публику с искусством знаменитых исполнителей, но и просветительскими целями. В письме к другу и постоянному автору аннотаций к его концертам, музыковеду А.0ссовскому он писал: "Идя только слушать Шаляпина, толпа, его слушая, услышит кантату Рахманинова и Вагнера; вот эта-то самая толпа, пустая толпа, уйдет из концерта больше образованная, чем шла в концерт - и это-то меня прельщает!" --- На плечах З. лежала огромная административная работа, выполнением которой обычно занимается целая концертная организация филармонического типа: переговоры и заключение контрактов с исполнителями, аренда залов, составление программ, выпуск и продажа абонементов, вся финансовая сторона дела. Вдобавок к абонементным З. организовал в 1912 "Общедоступные концерты", билеты на которые стоили в два раза дешевле, чем обычно, а в 1915 еще и "Бесплатные народные концерты". В 1916 по инициативе З. и под его непосредственным руководством был создан Русский музыкальный фонд - благотворительное учреждение для помощи нуждающимся музыкантам и их семьям. При этом З. и сам активно концертировал как дирижер, солист, ансамблист, аккомпаниатор. Так, за первое десятилетие своих концертов он продирижировал 60 из 95 симфонических собраний. Разнообразием программ поражали сольные выступления музыканта, в которых звучал обширнейший репертуар - от Рамо, Генделя и Баха до Регера, Дебюсси и Метнера. Эти концерты были проникнуты тем же духом музыкального просветительства. Славу выдающегося камерного исполнителя З. завоевал, играя в дуэтах и трио с Ж.Тибо, П.Казальсом и Л.Ауэром, А.Вержбиловичем. --- После октября 1917 абонементные концерты З. были отменены, дело всей его жизни оказалось разрушенным. В конце 1919 он уехал в Финляндию, оттуда в Германию и, наконец, в 1922 поселился в Нью-Йорке.З. пользовался здесь высоким авторитетом как педагог и исполнитель. На протяжении 16 лет (с 1926) он преподавал фортепиано в Джульярдской музыкальной школе (среди его учеников М.Блицстайн), изредка выступал в концертах. В 1936 музыкант принял активное участие в торжествах, посвященных 125-летию со дня рождения и 50-летию со дня смерти Листа. День 7.11.1936, когда в его интерпретации прозвучали Концерт A-Aur и "Пляска смерти", З. объявил своим прощанием с концертной эстрадой. --- К жизни в Америке З. привыкал с трудом. Так, в конце 20-х он еще не говорил по-английски. Резко критически относился он к меркантильному духу, господствовавшему тогда в американском музыкальном образовании. "Вести школу с подлинно высокими идеалами, по справедливости относиться к профессорам, учителям и студентам и при этом делать деньги - невозможно. Деньги, которые вы делаете, отняты у педагога, работающего изо дня в день, для того чтобы учебное заведение могло отобрать себе половину платы за обучение", - говорил он в беседе с музыкальным критиком Х.Броуэр. --- К сожалению, сохранилась лишь запись трех фрагментов в исполнении З. (на фонографе, около 1930-х). Остались также свидетельства современников. "Игра Зилоти блестящая, техника его крупная, удивительно законченная: нельзя сказать, что она всегда увлекает слушателей, зато удивляет своей силою и артистической законченностью, - писал музыковед Н.финдейзен. - Одним из отличительных качеств артиста должны считаться его выдержанность, спокойствие и самообладание. Зилоти знаток своего инструмента; он владеет и распоряжается им удивительно остроумно, сознательно и мастерски". А вот как вспоминает пианиста другой его слушатель: "Тонкостью своей игры Зилоти не мог сильно воздействовать на малообразованную, поверхностную публику. Из-за этого как музыкальная личность он стоит особняком и немного одиноко. В его игре - много нравственной чистоты. Зилоти так прост, что смущает этим слушателя, который эту простоту иногда принимает за холодность. Только истинное, только правдивое признавал Александр Ильич в жизни, и игра его была полна правды и истинно глубокого содержания". --- Соч.: Мои воспоминания о Ф.Листе. СПб., 1911 (Переизд. в сб.: Александр Ильич Зилоти 1863-1945: Воспоминания и письма.Л., 1963). --- Лит.: Brower Н. Modern Masters of the Keyboard. New York, 1926; Ewen D. Living Musicians. New York, 1940. --- С. Грохотов --- |
ЗУРОВ Леонид Федорович (18.4.1902, Остров, Псковская губ. - 9.9.1971, Париж) прозаик, археолог, искусствовед. Определяющими для формирования мировосприятия З. явились впечатления детства, проведенного в дворянской усадьбе, события 1-й мировой войны и революции, Юношей З. "по зову совести" пошел добровольцем в армию Юденича, был ранен, а после неудачи похода на Петроград в конце 1919 интернирован в Эстонии, где перенес сыпной тиф. В начале 20-х переехал в Чехословакию, поступил в один из институтов. Затем осел в Риге, работал маляром, участвуя в отделке здания кинематографа, служил в порту. Территориальная близость к России, возможность общаться с русскими - горожанами и крестьянами - помогли З. создать свой язык, определили тематику его произведений и его "почвенническое" мировоззрение. С 1927 печатался в рижской газете "Перезвоны". --- На первые его произведения - сборник "Кадет" и повесть "Отчина" (Рига, 1928) обратил внимание И.Бунин, принявший горячее участие в судьбе молодого писателя; в письмах З. он высоко оценил его творческие возможности: "Очень, очень много хорошего, а местами прямо прекрасно... У Вас основа настоящая. Кое-где портит дело излишество подробностей, излишняя живописность, не везде чист и прост язык... Да все это, Бог даст, пропадет, если только Вы будете (и можете) работать". По настоянию Бунина З. в 1929 переехал из Риги во Францию и стал своим человеком в его семье. Некоторое время был личным секретарем Бунина, а впоследствии способствовал изданию его литературного наследия. Публиковал свои новые произведения в журналах "Иллюстрированная Россия", "Круг", "Современные записки". Хорошо знавшая его З.Шаховская писала: "Леню Зурова все любили. Да и трудно было его не любить. На Монпарнасе Леонид Зуров предстал как добрый русский молодец, высокий, румяный, сероглазый, русый, как бы прямо вступивший из древнего Пскова на парижский асфальт. Говорил он спокойно и благожелательно, в литературных склоках и интригах не участвовал, ...шел своей дорогой." --- Внимание З.-писателя в основном было сосредоточено на теме русской стихийности, Г.Струве отнес З. к т.н. "бунинской школе", имея в виду органическое ощущение жизненной плоти, цвета и запаха вещей. Однако от Бунина З. отличало более широкое видение исторического движения времени. Как писал Струве, "изображая войну и революцию, он изображал стихийное движение людских масс, а не только потревоженных революцией особей". Даже в самых "камерных" произведениях З., где описываются преимущественно любовные коллизии, ощутим ветер истории, "страшно и радостно" бушующий над "дикой как море российской равниной". Ощущая суровую диалектику происходящего, признавая неизбежность гибели старого и пришествия нового жизненного уклада, З. избегал мелодраматических интонаций и риторической приподнятости. Трагическую рознь между русской деревней и помещичьей усадьбой, кровь и грязь социальных катаклизмов З. изображал без предвзятости, не проклиная врагов и не восхваляя друзей. Если в его ранних вещах еще ощутим налет сентиментальности в изображении юных идеалистов, отдающих свои жизни в борьбе с большевиками, то в романе "Древний путь" (1934; 2-е изд. Франкфурт-наМайне, 1985) в полной мере проявился реализм З. Здесь нет ни абсолютно правых, ни безоговорочно виноватых. Все связаны единой цепью убийств и жестокости, любви и раскаяния, подлости и милосердия. --- Долгие годы З. работал над романом "Зимний дворец", оставшимся незаконченным (отрывки: альманах "Встреча", 1945;НЖ, 1949). В нем показана обреченность довоенного Петербурга с его "праздниками, дачами, светской легкомысленной и чопорной болтовней" весь этот мир, "словно рой поденок, унесло куда-то ладожским ветром". Как "ночной нечеловеческий хорал" разворачивается в романе время, когда человек "задыхался, словно в эфире, от свободы", ощущая себя и Богом, и зверем. Писатель с горечью ощущает "злую радость рабочих", наблюдая, как "все пути заливало серое солдатское море, пахнущее хлебом, медвежье...", слыша "огромное дыхание возбужденного, сдвинутого с налаженной жизни народа", понимая, что "в том, что свершилось, разуму не было места". Некоторые критики видят в З. предшественника А.Солженицына (эпопея о "красном колесе"). --- В повести "Отчина" З. перекладывает на язык современной прозы древние былины, народные предания, летописные сказания, апокрифы и легенды, повествуя о пожарах, битвах, разорениях, которые претерпела Псковщина в прошлые века, о древних церквах и монастырях, о неугасимой в народе жажде прекрасного, о нравственной чистоте и религиозном подвижничестве. Исторический - как христианский, так и языческий, древнеславянский пласт постоянно присутствует в произведениях З., образуя второй, равный по значению (наряду с судьбами России в годы войны и революции) тематический центр его творчества. Русская старина привлекала З. не только как литератора, но и как этнографа и археолога. В 1935, 1937, 1938 он предпринял (по поручению парижского Музея Человека и министерства просвещения Франции) научные экспедиции в Эстонию, в 1935 реставрировал Никольскую церковь в Псково-Печерском монастыре. Результаты экспедиций отражены в научных работах, опубликованных в 1941 и 1946, В "Новом журнале" вышла статья З. о лермонтовской "Тамани" и генеалогии рода Лермонтова (1961, № 66: 1965, № 79). По свидетельству Шаховской, крест над могилой И. и В.Буниных в Сент-Женевьев-де-Буа сделан А.Бенуа по зарисовке З. с древнерусского памятника. --- В сборнике рассказов "Марьянка" (Париж, 1958) З., по словам Я.Горбова, "зовет читателя последовать за ним по множеству русских тропинок, дорожек и дорог. Сколько образов, сколько смирения, доброты, боли, слов и молитв подметил, идя по русским дорогам, Зуров!" --- В поздние годы источник его вдохновения оставался прежним - воспоминания о детстве, чувство горечи о невозвратном прошлом и растерянности перед "неведомой" новью, наполнившей "гадкие годы", когда "народ совесть потерял". По мнению Н.Андреева, "книги Леонида Зурова останутся в русской литературе не в разряде литературных экспериментов, но как важные и правдивейшие свидетельства очевидца, совестливого и чуткого, русских трагедий и русской стойкости, запечатленные талантливым мастером прозы в полновесном писательском слове". Похоронен З. на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. --- Соч.: Даниловы // Белое дело, 1927, № 2; Поле. Париж, 1938; Астория // Рус. сборник, 1946, № 1; Как они умерли (о Д.Мережковском и З.Гиппиус) / Орион. Париж, 1947; Воспоминания // НЖ, 1962, № 69: 1968, № 90; Древний путь // Север, 1992, № 6. --- Лит.: Андреев Н.Е.Л.Ф.Зуров (Некролог) // НЖ, 1971, № 105. --- А. Дранов |
ИВАНОВ Вячеслав Иванович (16.2.1866, Москва - 16.7,1949, Рим) - поэт, мыслитель, филолог, переводчик, Отец И. - мелкий чиновник, землемер, умер в 1871. В воспитании И. решающую роль сыграла мать, от которой сын перенял глубокую и живую веру в Бога и любовь к наивно православному московскому быту, с одной стороны, с другой - убежденность в высочайшем назначении поэзии и поэта. Окончив 1-ю московскую гимназию, поступил в 1884 на историко-филологический факультет Московского университета. Пережил острый кризис детской веры, приведший к атеизму и попытке самоубийства, и увлечение крайними революционными настроениями. По окончании 2-го курса, решив выйти из революционной среды, оставил университет и уехал за границу с женой (в 1886 женился на Дарье Михайловне Дмитриевской). Продолжил учебу в Берлинском университете под руководством О.Гиршфельда и Т.Моммзена, занимался в основном экономико-юридическими аспектами римской истории. По окончании университета (1891) работал над докторской диссертацией о римских откупах, которую закончил, но не защитил (De societatibus vectigalium publicorum populi romani.SPb., 1910), --- В 1893 встретил Лидию Дмитриевну Зиновьеву (в литературе - Зиновьева-Аннибал), ради которой в 1895 оставил жену и дочь. Вл.Соловьев, с которым И. познакомился в 1896, оказал на И. огромное влияние, в частности. ему И. был обязан возвращением к церковному исповеданию христианства. Ранние журнальные публикации стихов и переводов И. прошли незамеченными. В конце 1902 появилась первая книга И. - "Кормчие звезды", после чего среди символистов за ним установилась репутация мэтра. Прожил за границей до 1905, лишь изредка и на короткое время приезжая в Россию. Подолгу жил в Германии, Италии, в Париже, в Греции, бывал в Палестине, Англии; в начале века семья И. снимала дом в Женеве, где гостили многочисленные русские друзья, в том числе московские символисты. По возвращении на родину И. и Л.ЗиновьеваАннибал обосновались в Петербурге; с осени 1905 их квартира превратилась в знаменитый литературный салон - его называли "башней", поскольку Ивановы жили в угловой квартире, одна из комнат которой располагалась в башне. Там собирался весь литературно-артистический Петербург, гости из Москвы, из русской провинции, из-за границы. --- Этапными явлениями в истории русского символизма были поэтические книги И. "Прозрачность" (М., 1904); "Corardens" (М., 191112, ч. 1-2); "Нежная тайна" (СПб.. 1913), Еще важнее для истории этого движения теоретические выступления И., собранные в книге "По звездам" (СПб., 1909) и "Борозды и межи" (М., 1916). философско-религиозная и эстетическая проповедь И. оказала едва ли не решающее влияние на становление группы т.н. "младших символистов", духовное лицо которой определяли внецерковная мистика и устремленность на преодоление индивидуализма в чаемой "соборности". В пору резкой идейной полемики, в 1906-8, разделившей символистов на "мистиков"-петербуржцев и "эстетов"-москвичей, И. с Блоком стояли во главе первых, тогда как вторые сплотились вокруг "Весов", руководимых В.Брюсовым. В конце 1900-х "младшие" - прежде всего А.Белый, И. и Блок - объединились вокруг московского издательства "Мусагет". Вместе с И.Анненским и М.Кузминым И. стоял во главе журнала "Аполлон", начавшего выходить в Петербурге с осени 1909. --- В 1907 от скарлатины умерла ЗиновьеваАннибал. В И. жила убежденность, что он сохраняет общение с женой не только в памяти, но и в виденьях, снах, сеансах т.н. "автоматического письма" и что именно она указала ему на свою дочь от первого брака, Веру Константиновну Шварсалон, как на ее преемницу. Брак И. с падчерицей совершился в 1910; весной 1912 они уехали за границу, откуда вернулись лишь к осени 1913. Поселились в Москве, куда в начале 1910-х переместился центр религиозно-философской активности: московское Религиозно-Философское общество в память Вл.Соловьева и издательство "Путь" собрали наиболее близких единомышленников И.; основным работодателем И. стало издательство "М. и С.Сабашниковы", для которого он переводил Алкея и Сафо (М., 1914; 2-е доп. изд. 1915), Петрарку (М., 1915), Данте, Эсхила (пер. не завершены, опубл. посмертно). --- Падение царской власти представлялось И. закономерным и необходимым, ибо "ветхое самодержавие" давно превратилось в "династическую литературу". В апреле 1917 И. написал "Гимн Новой России" ("Мир на земле, на святой Руси воля..."). Однако реальное развитие событий не отвечало основным положениям историософии И.: "Революция протекает внерелигиозно. Целостное самоопределение народное не может быть внерелигиозным. Итак, революция не выражает доныне целостного народного самоопределения". Впечатления первых месяцев революции продиктовали "Песни смутного времени" - цикл стихотворений, печатавшийся в журнале "Народоправство"; от отдельного его издания поэт отказался, поскольку, говорил он, "у постели больного не следует говорить о его болезни". И. не скрывал, пока это было возможно и разумно, своего неприятия большевизма, печатал антибольшевистские статьи, сатирические стихи, но после консолидации большевистского режима занял лояльную к власти позицию. В 1918-20 был одним из организаторов и руководителей театрального и литературного отделов Наркомпроса, что позволяло ему деятельно участвовать в воссоздании жизненного пространства русской культуры, отчасти нейтрализовывать диктат леворадикальных установок в искусстве и в организации культурной жизни. Читал лекции и вел занятия в Пролеткульте, в различных учебных заведениях, самодеятельных кружках и студиях, --- Вокруг петроградского издательства "Алконост" и его журнала "Записки мечтателей" в последний раз объединились "младшие символисты" - А.Блок, А.Белый, И., А.Ремизов. В этом издательстве вышли поэма И. "Младенчество" (1918), трагедия "Прометей" (1919), "Переписка из двух углов" (1921, совм. с М.Гершензоном). На рубеже 1918-19 создан один из самых знаменитых циклов И. "Зимние сонеты" (впервые: "Поэзия революционной Москвы". Берлин, 1922). "Переписка из двух углов" - важнейший документ общеевропейской дискуссии 20-х о "кризисе европейской культуры", кризисе гуманизма - была переведена на основные европейские языки и породила обширную критическую и исследовательскую литературу. --- Семья И. жестоко голодала в холодной Москве, в начале революции навсегда исчез один пасынок поэта (вероятно, жертва солдатского самосуда), схвачен ЧК другой, от голода и лишений умерла ближайшая подруга ЗиновьевойАннибал, М.Замятина, более 20 лет бывшая домоправительницей, членом семьи И., в 1920 умерла В.Шварсалон-Иванова.И. предпринимал настойчивые попытки выехать за границу, закончившиеся безрезультатно. Летом 1920 с детьми (Лидией - дочерью от Зиновьевой-Аннибал, Димитрием - сыном от Шварсалон) перебрался на Северный Кавказ, затем в Баку, куда был приглашен на кафедру классической филологии. Здесь защитил в 1921 докторскую диссертацию "Дионис и прадионисийство" (Баку, 1923), вел обширную культурно-просветительскую деятельность, написал шуточную "трагикомедию" "Любовь-Мираж" (неизд.), несколько стихотворений. Пришел к выводу, что "идеи перестали править миром", что достойнее уединенная и провинциальная жизнь. "Муза моя, - писал он В.Меркурьевой, - стала молчальницей". Отвергал все дружеские приглашения в Москву: "От меня... ничего больше не ждите, моя песенка оказалась спетой. Я даже разрешил себе душевную лень", - писал он 14.1,1923 Г.Чулкову. --- В мае 1924 Общество любителей российской словесности пригласило И. в Москву на пушкинские торжества. В столице с помощью А.Луначарского и О,Каменевой ему удалось выхлопотать командировку в Италию, он вызвал из Баку детей и 28.8.1924 уехал из Москвы. Чаще всего объяснял отъезд необходимостью дать детям образование, но суть дела была в том, что самый строй советской жизни в корне противоречил всем представлениям И. В первом стихотворении, написанном в Риме, уподобил Россию сгоревшей Трое, а беглецов из России - спутниками Энея, вынесшим из пламени отеческих богов. --- Считал себя связанным с Москвой не только материальным содержанием, получаемым от советских учреждений, но и морально (имеются указания, восходящие к семье поэта, что он обещал А.Луначарскому политическую лояльность поведения за рубежом). С другой стороны, он искал духовной сосредоточенности; центральное положение в обществе, которое он занимал в 1905-17, претензии на духовное водительство стали для него неприемлемыми. М.Горький прочил И. в заведующие поэтическим отделом журнала "Беседа", задуманного в целях объединения русской интеллигенции метрополии и диаспоры: И. отдал "Беседе" свои "Римские сонеты", но журнал закрылся, не успев напечатать одно из лучших произведений И.-лирика. С периодикой антисоветской эмиграции И. не считал для себя возможным сотрудничать. Каирский университет предложил И. кафедру, но английские власти отказали в праве на нее ученому с советским паспортом. 17.3.1926 И. перешел в католицизм. С осени 1926 профессор Колледже Борромео в Павий. Работал там до 1936, когда достиг предельного по итальянским законам рабочего возраста. К концу 20-х были ликвидированы учреждения, с которыми И. поддерживал связь и от которых получал деньги (ЦКУБУ, ГАХН). В советской пенсии ему было отказано, но еще в начале 30-х он получил издательский заказ из Москвы на перевод Гёте для собрания сочинений. Тяжело переживал гонения на церковь, чем объяснял свой отказ вернуться на родину. В 1936 И., до того сохранявший советское гражданство, принял итальянское подданство. Преподавал церковно-славянский язык в папских духовных школах, наблюдал за подготовкой русскоязычных переизданий Псалтири и Деяний и Посланий Св.апостолов. --- С начала 30-х прекратилась и до той поры нерегулярная переписка И. с друзьями и учениками на родине, память о нем обросла легендами, созвучными образу "Вячеслава Великолепного" и закрепленными советскими справочными изданиями (будто бы он получил кардинальскую шапку, стал директором Ватиканской библиотеки, что ни в малой степени не соответствовало реалиям жизни старого нищего русского поэта в изгнании). Контакты И. даже с друзьями, единомышленниками, соратниками по литературной борьбе - не более чем разрозненные эпизоды: он обменивался случайными письмами с Э.Метнером, С.Франком (письма к нему опубл.: Мосты 1963, № 10: письма к В.Ходасевачу- НЖ, 1960, № 62), встречался сД.Мережковским и З.Гиппиус, Ф.Зелинским, когда они изредка появлялись в Риме. С 1936 стихотворения И. регулярно печатались в "Современных записках". В 1939 в Париже издана мелопея И. "Человек". И. не стал при безграничных языковых возможностях человека, блистательно говорившего и писавшего на немецком, итальянском, французском, английском языках, представителем какой-либо инонациональной или космополитической культуры. С вниманием и пониманием к нему отнеслась европейская католическая (и не только католическая) элита у него были встречи с Ж.Маритеном, Г.Марселем, Ш. Дю Босом, Дж.Папини, З.Р.Курциусом, М.Бубером, он печатался в утонченных журналах "Corona" (Мюнхен, Цюрих) и "Vigile" (Париж). Но связи, органически подразумевающей совместное действие с этими лицами и группами, у И. не возникло. Многие стихотворения этого периода - "Римские сонеты" (1924-25: СЗ, 1936, № 62). "Римский дневник" (194344) - вершины русской лирики XX в.; необычайно интересна в художественном отношении и неоконченная прозаическая "Повесть о Светомире-царевиче", над которой И. работал с конца 20-х до самой смерти. --- После 1917 И. в определенном смысле слова переродился как человек общественный; новый духовный и поведенческий облик И. обрел именно в Италии. Определяющую роль в этом облике играли углубленная церковность, бытовая, душевная и интеллектуальная, связанная с нею строгая переоценка собственной личности и жизненного пути, смиренный отказ от притязаний (в литературном плане выражающийся в значительном опрощении стиля). Дж.Папини в очерке, опубликованном незадолго до кончины И., назвал его одним из "семи стариков" (наряду с Б.Шоу, К.Гамсуном, М.Метерлинком, П.Клоделем, Ганди и А.Жидом), в лице которых минувший век жил еще в культурной реальности послевоенного мира, семи великих из плеяды поэтов и мифотворцев, на ком лежала, хотя бы частично, ответственность за катастрофу XX в. --- Соч.: Dostojevskij. Tubingen, 1932; Свет вечерний. Оксфорд. 1962; Собр. соч., т. 1-4. Брюссель, 1971-87; Стихотворения и поэмы.М., 1976. --- Лит.: Степун Ф. Встречи. Мюнхен, 1962; Алтман М.С. Из бесед с поэтом Вяч.Ивановым. Баку, 1921; Котрелев Н.В. Вяч.Иванов - профессор Бакинского университета // Уч. зап. Тартус. ун-та, 1968, вып. 209; Tshopi С. Vjac.lvanov. Munchen, 1968; GuenterJ., von. Ein Leben im Ostwind. MUnchen, 1969; II Convegno, 1983, № 8-12; Malcovati F. Vjac.lvanov: Estetica e filosofia. Firenze, 1983; Vjacheslav lvanov: Poet, Critic and Philosopher / Ed. by Jackobson R.L., Nelson L. New Haven, 1986; Аверинцев С.С. Системность символов в поэзии Вячеслава Иванова // Контекст, 1989. М., 1989; Davidson P. The poetic Imagination of V.lvanov: A Russian Simbolist's Perception of Dante. Cambridge, 1989; Иванова Л. Воспоминания: Книга об отце. Париж, 1990. --- Н. Котрелев --- |
ИВАНОВ Георгий Владимирович (29.10.1894, Ковенская губ. - 26.8.1958, Йер ле Пальме, Франция) - поэт, прозаик, литературный критик. Сын дворянина, бывшего военного; мать - из голландского рода Вир ван Брештейнов. Детство И. прошло в имении Студенки. После разорения и смерти отца поступил во 2-й кадетский корпус в Петербурге, но не окончил его. Впервые выступил публично с чтением стихов в кабаре "Бродячая собака", в печати дебютировал в 1910 в журнале "Все новости литературы, искусства, театра, техники и промышленности". В 1911 сблизился с эгофутуристами, нов 1912 демонстративно порвал с ними и вступил в объединение акмеистов "Цех поэтов"; ему покровительствовал Н.Гумилев. В России выпустил сборники стихов: "Отплытие на о. Цитеру" (СПб., 1912), "Горница" (СПб., 1914), "Памятник славы" (Пг" 1915), "Вереск" (М., Пг" 1916), "Сады" (Пг" 1921), "Лампада" (Пг" 1922). Участник альманаха "Дом искусств" (1921). --- Эмигрировал под видом заграничной командировки осенью 1922 вместе со второй женой, И.Одоевцевой. Жил в Берлине, с 1923 в Париже, временами в Риге. Печатался в журналах "Современные записки", "Новый журнал", "Новый дом", "Числа" (1930-34: один из его создателей), "Возрождение", "Звено", в газетах "Последние новости", "Новое русское слово", "Сегодня", в сборнике "Круг" и в др. изданиях. Бессменный председательствующий на заседаниях организованного Д.Мережковским и З.Гиппиус общества "Зеленая лампа" (1927-40). Остался незаконченным исторический роман И. "Третий Рим" (1929-30). В жанре беллетризованно-мемуарной прозы написана книга "Петербургские зимы" (Париж, 1928; Нью-Йорк, 1952); преимущественно в газетах "Дни" и "Последние новости" публиковались портреты деятелей культуры под общей рубрикой "Китайские тени", не во всем достоверные, что вызывало неудовольствие изображенных И. писателей (в частности, А.Ахматовой и О.Мандельштама). Художественно-философскую концепцию "Петербургских зим" выражает образ идущего ко дну мира искусства, которому не дано победить прозу жизни. В первых изданных в эмиграции сборниках стихов "Розы" (Париж, 1931; Г.Адамович писал, что его следовало бы назвать "Пепел" - "все сгорело: мысли, чувства, надежды") и "Отплытие на о. Цитеру. Избр. стихи. 1916-36" (Берлин, 1937) И. прощался с прежними романтическими образами, противопоставляя им суровый и страшный мир, подвергая сомнению само существование прошлого: "Россия - счастье. Россия - свет. / А, может быть, России вовсе нет?", --- Разноречивые оценки вызвала книга "Распад атома" (Париж, 1938): восторженный отзыв Гиппиус, сдержанные, но в целом положительные - В.Набокова и В.Ходасевича', С.Жегулов назвал книгу издевательством над русской культурой.И. утверждал, что "Пушкинская Россия обманула, предала", заставив поверить в могущество искусства: чтобы рассказать о жестком мире абсурда, нужно упростить поэтические средства, "изжить" "поэзию" в том ее понимании, которое было характерно для XIX в. Это требование к себе реализовал в сборниках "Портрет без сходства" (Париж, 1950; посвящен жене) и "1943-1958. Стихи" (Нью-Йорк, 1958), в циклах, опубликованных в "Новом журнале", в "Дневнике" (1953-57) и "Посмертном дневнике" (1958-61), в которых соединено традиционно поэтическое (в том числе реминисценции из русской классики и собственных ранних стихов) с прозаизмами, иронией и самоиронией. Свойственный И. "талант двойного зрения" позволил ему увидеть одновременно "жизни нелепость и нежность"; он писал: "Я верю не в непобедимость зла, / А только в неизбежность пораженья". "Посмертный дневник" - свидетельство стоицизма поэта у последней жизненной черты. --- 1943-45 И. с Одоевцевой провел в Биаррице и возле Биаррица, затем вернулся в Париж, жил в бедности, с 1953 находился в доме для престарелых в Йер-ле-Пальме под Ниццой. --- Современники неоднозначно оценивали творчество и личность И. Гиппиус считала его лучшим поэтом русского зарубежья; Ходасевич, признавая высокое поэтическое мастерство И., упрекал его в подражательности и "непреодоленной красивости". В воспоминаниях Адамовича и Одоевцевой он рисуется эстетом, сибаритом, лишенным практической хватки: В.Яновский писал об аморализме и беспринципности И. По мнению Р.Гуля, И., воплотивший в своих стихах трагизм существования, был единственным в русской литературе экзистенциалистом, причем его экзистенциализм уходит корнями "в граниты императорского Петербруга". --- Соч.: Собр. стихотворений. Вюрцбург, 1975; Несобранное. Орэндж, 1987; Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени.М., 1989; Мемуары и рассказы.М., 1992. --- Лит,: Вейдле В.В. Георгий Иванов // Континент, 1977, № II; Блинов В. Проклятый поэт Петербурга // НЖ, 1981, № 142; Богомолов Н. Талант двойного зренья // Вопр. лит-ры, 1989, № 2; Одоевцева И. На берегах Сены.М., 1989; Арьев А. Сквозь мировое уродство // Звезда, 1991, № 9; Анненков Ю. Дневник моих встреч.Л., 1991; Ходасевич В. Колеблемый треножник.М., 1991; Яновский B.C. Поля Елисейские, СПб., 1993. Markov V.G. G.lvanov: Nihilist as Lightbearer / The Bitter Air of Exile. Berkeley, Los Angeles, London, n.d. --- В. Агеносов --- |
|
