|
|
Электронный словарь[ А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | Й | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Ъ | Ы | Ь | Э | Ю | Я ]
ДОН-АМИНАДО (наст. фам., имя Шполянский Аминад Петрович/Аминодав Пейсахович; псевд. Гидальго, Ама, Вероника К., Страшноватенко и др.) (25.4.1888, Елизаветград 14.1 1.1957, Париж) - поэт, прозаик. Родился в мещанской семье, в 1906 окончил елизаветградскую классическую гимназию, учился на юридическом факультете Новороссийского университета в Одессе, в 1910 окончил (экстерном) юридический факультет Киевского университета, Тогда же начал литературную деятельность в качестве корреспондента елизаветградской газеты "Голос Юга". --- В 1910-12 служил помощником присяжного поверенного в Москве, вращался в московских литературных кругах, где познакомился с И.Бунаным, В.Ходасевичем, В.Брюсовым; с 1914 - член Общества деятелей периодической печати и литературы. После начала 1-й мировой войны около года находился на фронте, отразив свои впечатления в первой книге стихов "Песни войны" (М., 1914). Написанные в бодром патриотическом духе, они были проникнуты болью за судьбы мира и культуры ("Реймсский собор" и др.), но не выделялись на фоне военной лирики тех лет. Свой собственный голос Д.-А. нашел в стихотворных юморесках и литературных пародиях, печатавшихся в журнале "Женское дело" (1915, № 1-3), а также в циклах газетных фельетонов "Соринки дня" и "Вечерние новости", В 191416 сотрудничал в газетах "Раннее утро", "Одесская газета", "Утро России" (1916), журналах "Красный смех" (1915), "Будильник" (1916-17) и др. В 1915 Д.-А. был ранен и вскоре демобилизован, с 1916 активно занимался журналистикой, сотрудничая в московских изданиях ("Вечерние новости", "Новь", "Рампа и жизнь", "Кулисы" и др.) как обозреватель, театральный рецензент, хроникер, фельетонист. В 1916 стал сотрудником петроградского еженедельника "Новый Сатирикон", где вплоть до 1918 появлялись его стихотворные фельетоны, литературные пародии, юморески. Особенно удачны остроумные пародии на деятелей искусства и писателей (А.Блока, Ф.Сологуба, К.Бальмонта, А.Ахматову и др.). Отмечая высокий уровень мастерства Д.-А., критики писали, что его звучные стихи поражают "остротою гротеска, неожиданностью образа, красотою рифмы". --- Февральскую революцию встретил восторженно ("Первая радость"). В мае 1917в московском Новом театре П.Кохмановского шла его пьеса "Весна семнадцатого года"; судьба свергнутого с престола Николая II сравнивалась в ней с участью других монархов (Людовика XVI, португальского короля Мануэля, персидского шаха Мухамеда Али и др.), Октябрьскую революцию Д.-А. не принял. В 1918-19 жил в Киеве, печатаясь в киевских газетах "Утро", "Вечер", "Киевская мысль" и в одесском "Современном слове", 20.1.1920 из Одессы эмигрировал в Константинополь, Вспоминая минуты отъезда, Д.-А. писал: "Все молчали. И те, кто оставался внизу на шумной суетливой набережной, И те, кто стоял наверху на обгоревшей пароходной палубе, Каждый думал про свое, а горький смысл был один для всех: "Здесь обрывается Россия над морем черным и глухим". Из Константинополя через Марсель приехал в Париж, где прожил все оставшиеся годы. --- Эмигрантский период творчества Д.-А. оказался особенно плодотворным. Сборники стихов и прозы "Дым без отечества" (Париж, 1921), "Наша маленькая жизнь" (Париж, 1927), "Накинув плащ. Лирические сатиры" (Париж, 1928) продолжали классическую традицию русского юмора с его состраданием к "маленькому человеку", но эта тема трансформировалась прим.тельно к эмигрантскому зарубежью. "Дым без отечества" щиплет глаза, туманит сознание его героя, злой скепсис разочаровавшегося в революции либерального интеллигента превращается в мировую вселенскую скорбь. Прежний мир хрустнул и раскололся, "как маленький орех", поэтому герой Д.-А., близкий самому автору, не верит ни в народ, ни в высокое искусство. Книга "Наша маленькая жизнь" посвящена расколу эмиграции на партии и группки, ожесточенно спорящие о "способах спасения Руси"; сатира достигает здесь наибольшей остроты, сарказм и горестная ирония преобладают, Рассказывая о трудной жизни русского эмигранта в Париже (цикл "Бескрылые дни"), поэт замечает "испивших последнюю каплю", "стоящих на самом краю", "маленькая жизнь" русской колонии раскрывается как бесконечная цепь унижений и страданий. Поэт показал духовный кризис интеллигенции, оставшейся без родины, оторванной от народной почвы. Назвав Д.-А, "совершенно замечательным поэтом", М.Цветаева писала ему: "Вся Ваша поэзия - самосуд эмиграции над самой собой... Вы каждой своей строкой взрываете эмиграцию". Лирический герой сборника "Накинув плащ" - романтический бродяга, странник по Вселенной. Характерное для ранней поэзии неприятие пошлости и бездуховности, критика мещанства затуманены налетом ностальгии. Автор грустит о старом быте, унесенном войной и революцией, испытывая нежность даже к мещанской провинциальной жизни с исправником и "тещей". Заметив сильную лирическую струю в сатирических произведениях Д.-А,, Бунин писал в 1927: "Дон-Аминадо гораздо больше своей популярности (особенно в стихах) и уже давно пора дать подобающее место его большому таланту - художественному, а не только газетному, злободневному". --- С годами желчная интонация первых эмигрантских сборников сменилась более мягкой, юмористической.Д.-А. призывал к бодрости и стойкости, советовал соплеменникам "не шляться с мордой освежеванного кролика". В 1920-30-х он активно сотрудничал в берлинских и парижских изданиях, редактировал детский журнал "Зеленая палочка" (1920-21), печатался в газетах "Свободные мысли", "Последние новости", журналах "Иллюстрированная Россия", "Современные записки", "Скифы" и др. В газете "Последние новости" из номера в номер появлялись его остроумные фельетоны на злобу дня, смысл которых можно охарактеризовать названием стихотворной сатиры "Всем сестрам по серьгам" (отд. изд. Париж, 1931). А.Седых писал: "В стихах ДонАминадо был лиричен. Его проза напоминала удары рапиры". Светлым юмором окрашены лишь детские произведения Д.-А. ("Рассказ про мальчика Данилку, серую котомку и еще что-то". Берлин, 1922). Критики ставили ему в заслугу создание образа "денационализированного" эмигрантского мальчика Коли Сыроежкина. --- В 1931 Д.-А. стал ведущим сатириком русского зарубежья, возглавив возобновленный в Париже журнал "Сатирикон", но, как писал Л.3уров, Д.-А. "в жизни был талантливее своих фельетонов. Остроумие, как и жизненная энергия, казались в нем неистощимыми, у него была всезмигрантская известность". Вышедшая в 19 35 в Париже книга "Нескучный сад" содержала, наряду со стихами, циклы афоризмов под общим заглавием "Новый Козьма Прутков" ("Похвала глупости", "Российские крестословицы", "Любовь к ближнему", "Философия каждого дня" и др.). С помощью сатирического парадокса и иронического каламбура подвергались переоценке все жизненные критерии и моральные ценности, выворачивался "наизнанку" расхожий катехизис мещанской морали. Предшественник автора этих афоризмов - не столько простоватый тугодум Козьма Прутков, сколько блестящий Оскар Уайльд. --- Творчество Д.-А. было замечено на родине: перепечатывая ряд произведений, журнал "За рубежом" назвал его "одним из наиболее даровитых уцелевших в эмиграции поэтов", заметив, что в его стихах "отражаются настроения безысходного отчаяния гибнущих остатков российской белоэмигрантской буржуазии и дворянства". В том же духе выдержаны отзывы М.Горького о Д.-А.; он считал его подлинным выразителем настроений эмиграции ("человек неглупый, зоркий и даже способный чувствовать свое и окружающих негодяйство"). --- В последние годы жизни Д.-А. все чаще обращал свой взор к России, размышляя о ее исторических судьбах и судьбах своего поколения. В книгу "В те баснословные года" (Париж, 1951), наряду с лирическими стихотворениями о дореволюционной России и картинками эмигрантского быта, вошли "Афоризмы Козьмы Пруткова". В отличие от предыдущих они более философичны: исчезли злободневные намеки на Гитлера и Сталина, появились общечеловеческие мотивы и ностальгические ноты. В этот период Д.-А. приходит к горестному выводу, что "цена изгнания есть страшная цена". Эта мысль доминирует в книге воспоминаний "Поезд на третьем пути" (Нью-Йорк, 1954; М., 1991), где повествование о жизненном пути автора, характеристика литературно-художественной жизни России и русского зарубежья даны сквозь призму мироощущения эмигранта: "Бури. Дерзанья. Тревоги. Смысла искать - не найти. Чувство железной дороги... Поезд на третьем пути". --- Являясь итоговым произведением Д.-А,, эта книга содержит выразительные портретные характеристики (не всегда справедливые) многих современников. Оценивая значение творчества Д.-А., Седых писал: "Дон-Аминадо был сатириком, достойным наследником Козьмы Пруткова, а по-настоящему он хотел быть только поэтом, писать об уездной сирени и соловьях, о золотых локонах Тани в легкой зимней пороше". З.Гиппиус, напротив, считала, что Д.-А. был "задуман, как поэт гражданский, "некрасовской школы", поэтому его лирические стихотворения часто обрываются "неожиданным прозаическим "смешным словом", не всегда удачным". Сатирик, действительно, был в Д.-А. сильнее юмориста, однако и за тем и за другим все же скрывался тонкий и грустный лирик. --- После 2-й мировой войны, во время которой Д.-А. занимал антифашистскую позицию, он уехал из Парижа в Монпелье, затем в Йер. Он почти не печатался, живя уединенно и называя себя "иеромонахом". По свидетельству Седых, ежедневные фельетоны в газетах он заменял письмами в Америку, которые были столь же блистательно остроумны. В письмах к Д.-А. Цветаева точнее других определила главную черту его творчества, говоря о "лирической жиле", которая есть "почти в каждой его шутке". --- Соч.: Pointes de feu. Recueil de maximes. Paris, 1939; Из парижского архива Дон-Аминадо. Публ. Н,В.Волковой // Встречи с прошлым, вып. 7. М., 1990. Парадоксы жизни: Стихотворения, воспоминания, афоризмы.М., 1991. --- Лит.: Шаховская 3. Отражения. Париж, 1975; Спиридонова (Евстигнеева) Л.А. Русская сатирическая литература.М., 1977; Бахрах А. По памяти, по записям. Литературные портреты. Париж, 1980; Одоевцева И. На берегах Сены. Париж, 1983; "Ковчег". Поэзия первой эмиграции. Сост.В.Крейд.М., 1991. --- Арх.: РГАЛИ, ф. 2257; Колумбийский ин-т, Бахметьевский арх. (США). --- Л. Спиридонова --- |
ДЯГИЛЕВ Сергей Павлович (19.3.1872, Селищенские казармы, с. Грузино, Новгородской губ. - 19,8.1929, Венеция) - русский импрессарио, издатель, театральный деятель. Мать, Е.Н.Евреинова, умерла при появлении на свет сына. Отец - потомственный дворянин, кавалергард Павел Павлович Д,, в 1874 женился вторично.Д. с любовью относился к мачехе, Елене Валерьяновне Панаевой, много сделавшей для его воспитания. Вся семья была очень музыкальна. Отец обладал красивым тенором, охотно пела и мачеха. В доме часто устраивались музыкальные вечера. Просвещенный дилетантизм, окружавший Д. в детстве, способствовал формированию его художественных склонностей. Из-за чрезмерных трат отца семья вынуждена была в 1882 сменить столичный быт на провинциальный. Зиму проводили в Перми, лето - в Бикбарде.Д. поступил в гимназию, брал уроки музыки. Окружавшая природа Урала много значила для пробуждения особого чувства любви к русскому, отличавшему Д. в будущем. --- Окончив гимназию в 1890, Д. возвратился в Петербург и поступил в университет на юридический факультет. Он жил у тетки, А.Философовой (урожд. Дягилевой), активной общественной деятельницы 1870-80-х, страстной последовательницы Н.Чернышевского. С ее сыном, Д.ФИЛОСОФОБЫМ, Д. связала тесная многолетняя дружба; вместе они совершили в преддверии университетской жизни путешествие по Европе, посетив Берлин, Париж, Венецию, Рим, Флоренцию, Вену. Занятия в университете не стали главным для Д, и растянулись на год дольше принятого. Зато юноша с увлечением погрузился в театральную и музыкальную жизнь столицы, брал частные уроки пения у итальянца А.Котоньи, посещал класс композиции Петербургской консерватории. Огромное влияние на него оказали друзья Философова, вовлекшие его в 1890 в кружок по изучению искусств (ставший прообразом будущего объединения "Мир искусства"): В.Нувель, К.Сомов, Е.Лансере, Л.Бакст. Талантливое окружение питало и образовывало Д. Этот начальный период его вхождения в петербургскую культуру был чрезвычайно важен для формирования не только художественного вкуса, но и всех жизненных установок. Амбициозный юноша ощутил несоответствие своих притязаний и отпущенных ему возможностей. Окруженный несомненно одаренными людьми, юный Д. пытался утвердиться на равных с ними именно как творец, как самостоятельный и самобытный художник, Он продолжал сочинять музыку, за одобрением обратился к Н.Римскому-Корсакову, но вместо поощрения получил отповедь. Написав музыку к сцене у фонтана из "Бориса Годунова", он вместе с теткой, певицей А.Панаевой-Карцевой, исполнил ее для друзей и безнадежно провалился. В поисках призвания он обращался то к живописи, то к издательской деятельности, то к балету. Д, не мог отказаться от притязаний на лидерство; свою несостоятельность художника он прятал за маской высокомерного сноба. Первому периоду своей биографии Д. обязан особой, трепетной любовью к чужому таланту, но вместе с тем жестким чувством собственника, желавшего владеть им, как бы присоединить его к себе, возместить то, что не было дано ему самому. Он болезненно относился к любой попытке, хотя бы частично, освободиться от его безраздельной тирании, Причиняя боль другим, Д. нередко страдал и сам - до тех пор, пока воспринимал бунтовщика частью самого себя. Смирившись с утратой, становился оскорбительно равнодушен, --- Талант самого Д, проявился не сразу и был особого свойства; начало было положено коллекционированием, тяга к которому обнаружилась во время заграничных путешествий в конце 1893 - начале 1894 и летом 1895, Д. приобрел за рубежом ряд картин, старинную мебель, бронзу; выбор подтверждал отличный вкус. Уязвленное самолюбие было удовлетворено: Д, почувствовал себя со своими друзьями на равных. Много разговоров было о создании собственного музея, но из этой затеи ничего не вышло. И всетаки Д. понял главное - его сила в инициативе, в правильном выборе приложения своих сил. Окончив университет в 1895 с дипломом юриста, Д. вовсе не собирался заниматься юриспруденцией. Он начал продуцировать и успешно осуществлять свои идеи в сфере пропаганды художественного творчества. Удались организованные им выставки: английских и немецких акварелистов (нач. 1897), русских и финляндских художников (1898). Осуществилась его идея нового художественного журнала. В ноябре 1898 под редакцией Д. вышел первый номер "Мира искусства" (журнал просуществовал до 1904). Д. стал также одним из основателей объединения "Мир искусства", проводившего выставки сначала зарубежного и русского искусства (1899), а затем ежегодные экспозиции только русских художников (1900-3). --- С приходом на пост директора императорских театров князя С.Волконского (1899) "мирискусники" получили доступ в закрытую прежде сферу.Д. стал чиновником особых поручений при новом директоре: реформировал издание "Ежегодника императорских театров". Однако деятельность в императорских театрах неожиданно оборвалась скандалом, связанным с постановкой балета "Сильвия", ив 1901 Д. был отправлен в отставку без права работать в государственных учреждениях. Его интересы теперь сосредоточились на старой русской живописи. Итогом стала грандиозная историко-художественная выставка русских портретов в Таврическом дворце, охватившая два века русской живописи (февр. 1905). Хлопоты о создании на основе этого собрания постоянной экспозиции не увенчались успехом, и многие картины, вернувшись к своим владельцам в усадьбы, погибли в дни бунтов. Начинания Д. в России, интересно реализованные, по разным причинам исчерпали себя. Весной 1906 Д. устроил заключительную выставку на родине. Его влекла новая идея - пропагандировать русское искусство на Западе. --- Начал Д. с живописи, развернув в парижском Осеннем салоне 1906 выставку икон и картин русских художников. "Мирискусники" были представлены весьма обстоятельно. Экспозиция готовилась тщательно и была подчинена идее единства ансамбля: подбирались цветные фоны, скульптура, изделия художественной промышленности. Каждый из 10 залов "Grand Palais" был посвящен определенному историческому периоду и составлял некую художественную цельность, Выставка имела огромный успех и была показана также в Берлине и Венеции. Интерес к русскому искусству оказался столь велик, что Д. решил обратиться также и к музыке. Она прозвучала в Париже в следующем году. В "Grand-Opera" было дано 5 концертов, познакомивших западных слушателей с произведениями М.Глинки, А.Бородина, Ц.Кюи, М.Балакирева, М.Мусоргского, Н.Римского-Корсакова, П.Чайковского, А.Глазунова, А.Лядова, А.Скрябина. Принцип исторического обзора русской культуры сохранялся. Дирижировали Артур Ники&1 и некоторые из русских композиторов. Солистами выступили Ф.Шаляпин и С.Рахманинов. Успех был ошеломляющим. Парижане бредили Мусоргским и Шаляпиным. Было положено начало Русским сезонам в Париже - ежегодным концертам и спектаклям, открывавшим Западу достижения русского искусства. Организатором сезонов был Д. В 1908 он показал на сцене "Grand-Opera" "Бориса Годунова" Мусоргского с Шаляпиным в заглавной роли. Оформление принадлежало А.Головину, режиссура - А.Санину.Д. неуклонно приближался к тому, что стало в дальнейшем главным делом его жизни - к пропаганде новейших достижений русского балета. --- Впервые балет появился в Сезонах в 1909 и сразу же потеснил оперу. Из-за нехватки средств лишь "Псковитянку" Римского-Корсакова, переименованную в "Ивана Грозного", удалось показать целиком; "Руслан и Людмила" Глинки, "Юдифь" А.Серова, "Князь Игорь" Бородина были представлены фрагментарно одним актом, В спектаклях участвовали лучшие русские певцы: Л.Липковская, Е,Збруева, В.Касторский, В.Шаронов, А.Давыдов. Балетные спектакли сразу стали сенсацией, Д. преодолел все трудности, обрушившиеся в период подготовки программы в России: и лишение обещанных правительственных субсидий, и смену режима благоприятствования разгулом интриг, Это было вызвано ссорой с всесильной М.Кшесинской, неудовлетворенной той скромной ролью, которая ей отводилась в Сезонах, Вопреки всему Д. представил парижанам блестящих исполнителей и впечатляющую программу; отбор был весьма придирчивым. Бенуа порекомендовал М.Фокина, и тот был приглашен в качестве основного хореографа, монопольно выступая в этом качестве в период 1909-11 и в значительной мере определяя репертуар Сезонов, Тем не менее и роль Д. в формировании репертуара была значительна. Его вкус и представление о том, что должно быть интересно парижанам, диктовали установки, направление художественных поисков и окончательный выбор.Д. обладал и редкостным чутьем на талант, В Сезонах было представлено лучшее, чем располагал в то время русский балетный театр. Откровением стало обилие выдающихся исполнительских дарований - А.Павлова, Т.Карсавана, И.Рубинштейн, В.Нижинский, М.Фокин. Захватила эмоциональная глубина спектаклей, их художественная цельность. Поразило оформление художников А.Бенуа, Н.Рериха, К.Коровина, Л.Бакста, Наибольшее впечатление произвели "Половецкие пляски" из "Князя Игоря" Бородина в офомлении Рериха (19.5.1909, театр Шатле) с Е.Смирновой, С.Федоровой, А.Больмом. Это была единственная оригинальная, приуроченная к гастролям постановка, В остальном известный репертуар был приспособлен к задачам антрепризы. То были "Павильон Армиды" Н.Черепнино, переименованная в "Сильфид" "Шопениана", переделанные в "Клеопатру" "Египетские ночи" и дивертисмент "Пир". Успех этого Сезона по сути заново открыл миру балет как самостоятельное искусство. Мир "заболел" балетом, признав его затем одним из высших достижений культуры. Но то было лишь прелюдией предстоящих потрясений. --- Сезон 1910 проходил уже на сцене "GrandOpera", куда в предыдущие выступления балет допущен не был. Отныне Д, посвятил Русские сезоны исключительно танцу. Волшебный мир русского балета, поразивший парижан, все больше приковывал их внимание, стал главным событием театральной жизни французской столицы, Необходимость обращаться к готовому репертуару сохранилась: были показаны "Карнавал" на музыку Р.Шумана (20 мая) - недавняя петербургская премьера, и "Жизель" ( 18 июня) - старинный романтический балет, родившийся на французской сцене, забытый здесь и теперь возвращенный русскими. В обеих постановках были заняты Карсавина и Нижинский. Павлова предпочла организовать собственную труппу и с Д. порвала. Особый интерес вызвали новинки: "Шехеразада" на музыку Римского-Корсакова с оформлением Бакста (4 июня) и "Жар-птица" И.Стравинского, оформленная А.Головиным (25 июня), Изобразительное начало в этих талантливых постановках преобладало, подчиняя ему и танец. Д, знакомил западного зрителя с новым русским балетом, бросившим вызов балету традиционному. Фокин предлагал отказаться от монополии застывшего классического танца ради многообразия танцевальных форм и выразительных движений всего тела. "Жар-птица" воплотила импрессионистические поиски хореографа, опиравшиеся на звуковую живопись Стравинского, поддержанные изысканным мастерством Головина. --- Кульминацией первого, фокинского, периода дягилевской антрепризы стал 1911, изобиловавший новинками. Намерение Д. создать постоянно действующую труппу в корне меняло характер антрепризы, переставшей быть явлением эпизодическим, гастрольным. Это обрекало на зависимость от возможностей "звезд", служивших в императорских театрах. Однако еще труднее было обеспечить высокий профессиональный уровень кордебалета, и с годами именно это снижало художественное впечатление даже от интересных постановок. Но Д. увлекла идея собственной труппы, и он переманивал к себе интересующих его танцовщиков. Изгнание Нижинского из Мариинского театра обеспечило "Русский балет" Д, премьером экстра-класса. Остальные одолевали директора императорских театров просьбами о длительном отпуске, так что их краткие появления в Петербурге все больше походили на гастроли. Выступления новой труппы начались в Монте-Карло, чтобы продолжиться в Риме; затем спектакли были показаны в парижском театре Шатле и повторены в Лондоне - там они были приурочены к коронации Георга V. Прежний репертуар перемежался с новым. Английских зрителей Д. решил поразить "Лебединым озером" (11.12.1911) в сокращенном до двух актов варианте. Ради этого он помирился с Кшесинской. Очень сильное впечатление на лондонцев произвела А.Павлова, согласившаяся выступить в "Жизели". "Видение розы" на музыку "Приглашения к танцу" К.Ве6ера (19 апр., МонтеКарло) имело сенсационный успех, поразив поэтическими возможностями танца, сочиненного Фокиным и блистательно исполненным Карсавиной и Нижинским. Однако центральным событием Сезона стала премьера "Петрушки" Стравинского (13 июня, Париж). Сценарий и оформление принадлежали Бенуа, Шедевр Фокина оказался высшим достижением всего его творчества, произведением провидческим, повлиявшим вообще на искусство XX в. Спектакль ошеломил внутренней правдой. Духовное начало человека, загнанное в тупик, обнаруживало свою неистребимость вопреки торжествующей пошлости и насилию. Главная проблема XX в. и всей цивилизации - проблема духовного геноцида и выживания - прозвучала здесь в полный голос. --- Д первым понял ограниченность таланта Фокина и склонность его к самоповторам. Сезон 1912 вполне это продемонстрировал: поставленные Фокиным "Синий бог" Р.Гана ( 13 мая), "Тамара" на музыку М,Балакирева (20 мая), "Дафнис и Хлоя" М.Равеля (8 июня) не были новаторскими.Д. же, напротив, отрицал эксплуатацию достигнутого; в его правилах было зрителя атаковывать, шокировать, поражать. Вот почему он решил готовить замену Фокину. Нижинский, вовсе не помышлявший о балетмейстерском поприще, по настоянию Д. начал ставить. Его первая премьера - "Послеполуденный отдых фавна" на музыку К.Дебюсси с оформлением Бакста (29 мая) - вызвала скандал, разделила зал на тех, кто приветствовал смелость хореографа, и тех, кто возмущался шокирующей новизной. Активное неприятие устраивало Д. больше, чем равнодушие. В Сезоне 1913 Фокин не принимал участия - в нем больше не нуждались. Антреприза менялась: все большее место в ней занимали зарубежные дирижеры, композиторы, художники. В кордебалете все чаще появлялись зарубежные любители, часто совсем неопытные. Труппа Д. из пропагандиста русского искусства превращалась в лабораторию современного творчества. Энергия и талант организатора активизировали самые дерзкие поиски. В "Играх" на музыку К.Дебюсси ( 15 мая) хореография Нижинского передавала интонации современности, воспринятые через тему спорта. Прорывом в будущее стала следующая премьера - "Весна священная" Стравинского с оформлением Рериха (29 мая). Новаторскими были и музыка, и пластика. Образ древней языческой Руси потребовал непривычных движений, иных композиционных приемов. То было рождение принципиально новой хореографии. Экспрессионизм в танце пробивал себе путь. Премьера вылилась в грандиозный скандал: публика выкрикивала ругательства, шумела, пыталась сорвать представление, Авторы постановки и актеры были растеряны; лишь Д. уверял, что доволен. --- Сезон 1913 по сути завершал первый, наиболее результативный период деятельности антрепризы, произведшей переворот на Западе в отношении к русскому искусству. Оно утвердилось в общественном сознании как передовое, изобилующее новыми, даже революционными художественными идеями. Зарубежного зрителя привлекали также ценности старого, традиционного искусства, в исполнении русских вновь обретавшие живость и глубину. На этом этапе художественные интересы превалировали над коммерческими. Умение Д. находить меценатов, увлекать и очаровывать их снимало финансовые проблемы в самых, казалось, безвыходных ситуациях. Создание постоянно функционирующей труппы, а вскоре и отрыв от родины - сначала в связи 1-й мировой войной, а затем вследствие революции 1917- выдвигали необходимость содержать людей, видевших в антрепризе единственный источник заработка. Труппа "Русский балет" Д. вынужденно вступала на путь проката, а это влекло за собой эксплуатацию уже созданного репертуара и связанного с ним былого успеха - даже тогда, когда новые исполнители не могли состязаться с премьерными. Но главное - это была необходимость отвечать взятому курсу гонки за новизной.Д. оказался прикован к колеснице сотворенного им успеха. --- В августе 1913 труппа отбыла на гастроли в Америку. В отсутствие Д, и без его ведома произошла женитьба Нижинского. Взбешенный мэтр порвал с ним контракт. Эпоха Нижинского в жизни антрепризы и самого Д. завершилась. Попытки примирения, даже приглашение участвовать в выступлениях и постановочной работе ("Тиль Уленшпигель" Р.Штрауса, 23.10.1916, "Манхеттен-опера", НьюЙорк) были безуспешными. Возвращения Фокина также оказывались временными и желанных результатов не давали. Появление талантливого хореографа Б.Романова в Сезонах 1913-14 было эпизодическим. Судьба дягилевского начинания во многом зависела от того, обретет ли труппа достаточно интересного хореографа. Д, ничуть не сомневался, что создать новый талант ему вполне по силам. Ставка была сделана на выпускника Московского театрального училища Л.Мясина. Он только начинал свой артистический путь в Большом театре. Первой премьерой Мясина в качестве танцовщика был одноактный балет Фокина "Легенда об Иосифе" с музыкой Р.Штрауса (17.5.1914, "Grand-Opera"), где он исполнил центральную роль. За шесть лет (1915-20) Мясин поставил 12 балетов и вырос в оригинального хореографа. Среди них были такие удачи как "Парад" на музыку Э.Сати в оформлении П.Пикассо (18.5.1917, театр Шатле, Париж), "Волшебная лавка" с музыкой Дж.Россини в изложении О.Респиги и оформлением А.Дерена (5,7.1919, "Alhambra", Лондон), "Треуголка" на музыку М, де Фальи и оформлением Пикассо (22.7.1919, там же). Желание Мясина создать собственную труппу привело к разрыву с Д. Сотрудничество было возобновлено позднее: с 1924 по 1928 Мясин поставил еще 6 спектаклей для "Русского балета". В 1921 Д. назначил хореографом труппы Б.Нижинскую, поставившую до 1924 8 балетов, в том числе "Лису" ("Байку про Лису, Петуха да Барана" - 18.5.1922, "Grand-Opera") и "Свадебку" Стравинского (13.7.1923, "Гёте-лирик", Париж) - то и другое с оформлением Н.Гончаровой. Заключительный этап деятельности дягилевской труппы связан с постановками Дж-Баланчина (1925-29). Именно у Д. балетмейстерский талант Баланчина, проявившийся в начале 20-х в России, набрал силу и весьма разнообразно реализовался. Он поставил для "Русского балета" 9 спектаклей, включавших такие шедевры как "Аполлон Мусагет" (12.6.1928, Театр Сары Бернар, Париж) и "Блудный сын" (21.5.1929, там же) - оба с музыкой С.Прокофьева. "Блудный сын" оказался последней премьерой антрепризы. Это был спектакль, остродраматическое действие которого по существу перекликалось с судьбой каждого из дягилевцев, родины лишившихся. В числе сотворенных Д. талантов был и С.Лифарь, появившийся беспомощным любителем из Киева в 1921 и выросший под опекой всесильного мэтра в ведущего танцовщика труппы. По настоянию Д. и он начал ставить, но успел осуществить лишь новую версию "Байки про Лису" (1929). --- В последние годы Д. утратил былой всепоглощающий интерес к балету, сосредоточившись снова на коллекционировании, собирал раритеры - автографы, редкие издания, особенно все, что было связано с Пушкиным. Умер Д. в Венеции и там же был похоронен, С его смертью антреприза прекратила свое существование. --- Д. гордился своим сходством с Петром 1 и всячески его подчеркивал. И он действительно стал преобразователем отношений Запада и России в сфере искусства. Сделанное им произвело переворот в балете, создало истоки балета XX в" возродило к жизни это искусство во многих странах. Личность и судьба Д. во многом необычна. Оказавшись на стыке двух эпох и двух культур - дворянской и буржуазной, он так и не сделал окончательного выбора, по крайней мере - в самом себе. И чем смелее и неожиданнее были эксперименты, тем сильнее Д. чувствовал тягу к искусству прошлого, охотнее обращаясь к нему. Не потому ли так естественно родился неоклассицизм в репертуаре его труппы? Этот удивительный человек начал переход к коммерциализации зрелища. И он же в отношениях с людьми проявлял жестокость деспота, капризы барина-крепостника, вольного казнить и миловать и схожего в том едва ли не с владельцем крепостной труппы. Однако все это отступало перед подвигом Д., добившегося такого взлета в художественном творчестве, что мы теперь нередко называем его время - эпоха Д. --- Лит.: Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч. 1. Хореографы.Л., 1971; Григорьев С.Л. Балет Дягилева. 1909-1929. М., 1993; Лифарь С. Дягилев. СПб., 1993. --- А. Соколов-Каминский |
ЕВЛОГИЙ Георгиевский (в миру Георгиевский Александр Семенович) (10.4.1868, с. Сомово, Одоевского у., Тульской губ. 8.8.1946, Париж) - церковный и общественный деятель, Е. родился в семье бедного приходского священника. В 1877-82 учился в Белевском духовном училище, а в 1882-88 в Тульской духовной семинарии. В это время он увлекся литературой, библеистикой, вопросами морали, пастырства, помимо официальных занятий изучал труды епископа Феофана Затворника, И.Янышева, духовно-богословские журналы, часто приезжал в Оптину пустынь к знаменитому старцу Амвросию Оптинскому, который благословил его, несмотря на нежелание родных, на обучение в Московской духовной академии. Во время обучения в академии Е. находился под духовным влиянием ее ректора архимандрита Антония Храповицкого. В 1895 постригся в монашество, в сане иеромонаха стал преподавателем Тульской семинарии. В 1895-97 работал инспектором Владимирской духовной семинарии, затем посвящен в сан архимандрита и назначен ректором Холмской семинарии в Галиции - уездном городе с польско-еврейским населением и сложной религиозной жизнью (частыми православно-униатскими конфликтами). В 1902 назначен епископом Люблинским, викарием Холмско-Варшавской епархии; стал одним из главных инициаторов русского национального и религиозного возрождения в Галиции. После выхода 17.4,1905 указа о свободе совести - ведущий деятель сопротивления католической экспансии на Холмщине, где вероисповедная распря тесно переплеталась с национальной, а экономическое воздействие католиков соседствовало с практикой открытого насилия. Лично ходатайствуя перед императором и обер-прокурором Синода К,По6едоносцевым, добился выделения Люблинской и Седлецкой епархий в самостоятельную Холмскую епархию; был назначен ее епископом, --- Во время революционных событий 1905 Е. противодействовал еврейским погромам в своей епархии, оставаясь одновременно последовательным сторонником русских национальных традиций; разрабатывал проект выделения Холмщины в самостоятельную губернию, который не нашел поддержки у С.Витте, но безусловно приветствовался П.Столыпиным. В 1907 избирался православным населением Холмщины членом 2-й и 3-й Государственной думы, примыкал к фракции националистов, выступая как против смертной казни, так и против террора, захлестнувшего империю, а также за радикальную земельную реформу на Холмщине, направленную против малоземелья и жестокой эксплуатации местных крестьян польскими магнатами. В 1912 стал архиепископом Холмским. В 1914 назначен архиепископом Волынским. С объявлением 1-й мировой войны личным приказом императора назначен управляющим церковными делами на оккупированных территориях, После Февральской революции и отречения императора Е. подвергался травле как "черносотенец" и "старорежимник" со стороны т.н. "социал-диаконов" и "социал-псаломщиков" низшего холмского духовенства. Тем не менее созванный епархиальный съезд Холмщины высказал полную поддержку своему архиерею, --- Летом 1917 принял участие в работе открывшегося в Москве Всероссийского Предсоборного присутствия (в числе семи архиереев по выбору). 16 августа после литургии состоялось открытие Церковного Собора (в храме Христа Спасителя). Е. был избран председателем отдела "Богослужения, проповедничества и церковного искусства"; непосредственно он занимался выработкой богослужебного устава, Однако его проект реформ в этой области не получил одобрения председателя Соборного президиума митрополита Тихона (Белавина), который хотел сближения церкви со старообрядцами, не допускавшими никаких изменений в этой области. 5.1 1.1917 состоялось избрание патриарха. Накануне Е. совершал службу в Новоиерусалимском монастыре под Москвой, где молились члены Собора. 13 ноября по благословению патриарха Тихона он совершил заупокойную службу по убитым большевиками юнкерам. После интронизации патриарха в числе прочих был выбран в члены Патриаршего Синода. --- После окончания сессии Собора Е. отправился в Киев и принял участие в борьбе за "единую и неделимую Русскую Церковь" против украинских автокефалистов. После занятия Киева Петлюрой он вместе с митрополитом Антонием был арестован в Киево-Печерской Лавре и в сопровождении католического патера депортирован в униатский базиликанский монастырь в городе Баучаг, в который затем были перепровождены и другие арестованные православные клирики и архиереи. После поражения украинских сепаратистов Е. и митрополит Антоний были вновь арестованы уже польской властью и отправлены во Львов; определены на поселение к известнейшему униатскому деятелю митрополиту Андрею Шептицкому, который не только радушно принял русских архиереев, но и приложил немало усилий для их освобождения. По его совету и при его участии они составили и передали через французского агента во Львове петицию премьер-министру Франции Ж.Клемансо с просьбой о своем освобождении. Получив свободу, они были через Буковину и Константинополь переправлены в августе 19 19 к генералу Деникину в Екатеринодар. --- После непродолжительного пребывания в разных городах Юга России Е., ввиду развернувшегося наступления большевиков, эмигрировал на корабле "Иртыш" в Константинополь, затем переехал в Белград и, наконец, обосновывался в городе Сермские Карловцы; испросил согласия сербского патриарха на переезд сюда Высшего церковного управления (ВЦУ) во главе с митрополитом Антонием. В 1920 ВЦУ назначило Е. управляющим всеми западноевропейскими русскими церквами на правах епархиального архиерея (решение утверждено патриархом Тихоном), Е. занялся организацией церковной жизни во вверенных ему приходах, принял участие в экуменической Женевской конференции, организованной американской епископальной церковью. В мае 1921 на объединительном съезде русских монархистов в Рейхенгалле (Германия) он вошел в Высший монархический совет, а позднее был избран заместителем председателя совета. Осенью 1921 Е, принял участие в работе Всезаграничного Церковного Собора в Карловцах, на котором, несмотря на монархические воззрения, выступил сторонником полного отделения эмигрантской церкви от политических воззваний и отказался подписать промонархическое воззвание Собора. 17.1.1922 указом патриарха Тихона возведен в сан митрополита, а 22 мая получил патриарший указ о расформировании ВЦУ ввиду его политических деклараций и подчинении всех зарубежных приходов Е. под временную юрисдикцию патриарха при поручении представить соображения о порядке управления названными церквами, В 1923 с согласия Е. был принят новый устав Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ), передававший основные полномочия по управлению зарубежной церкви Собору и архиерейскому Синоду РПЦЗ, Тем не менее в 1924 Е. заявил, что признает за Собором лишь "моральное", а не судебно-административное право в отношении себя. Он также оповестил о непризнании "Карловацкого учреждения" законной канонической властью над своей епархией. Данные действия были восприняты большинством русских архиереев за границей как раскол Зарубежной церкви. В 1927 они прервали общение с Е. и временно запретили ему совершать священнослужение. Это решение он также отказался признать. В том же году Е. и его духовенство приняло требование митрополита Сергия (Страгородского) дать подписку о "лояльности" советской власти, правда с оговоркой, что термин "лояльность" означает аполитичность. Это вызвало массу протестов со стороны видных деятелей российской эмиграции, в том числе и барона Врангеля, и одновременно привлекло к Е. целый ряд левых и либерально мыслящих эмигрантских философов. --- Несмотря на обещание "лояльности", в 1930 Е. принял участие в Лондоне (по приглашению архиепископа Кентерберийского) в молениях о страждущей Русской церкви и 11 июля этого года был уволен митрополитом Сергием от управления Русской церковью в Западной Европе. Будучи "запрещенным" как Москвой, так и "карловцами", Е, обратился за помощью в Константинополь, перешел под юрисдикцию Вселенского патриарха. Даже после личного примирения с митрополитом Антонием в 1934 и непосредственного участия в попытках объединить русскую церковную диаспору сербского патриарха Варнавы Е. и созванное им епархиальное собрание западноевропейской епархии отказалось подписать в 1935 компромиссное решение о церковном единстве, --- С начала 2-й мировой войны и оккупации Европы немецкие власти делали попытки переподчинить приходы Е, "правому" архиерейскому Синоду РПЦЗ. Во время оккупации Парижа Е., возмущаясь геноцидом евреев, в своих проповедях говорил на общехристианские темы веры и благочестия. Отечественную войну Е. переживал как "всенародный подвиг спасения Родины". Патриотические настроения привели его к мысли о возвращении в юрисдикцию Московской патриархии. Осенью 1945 он написал ходатайство о воссоединении с Московским Патриархатом и 11.9.1945 получил соответствующий Указ патриарха Алексия (Симанского). Одновременно он дважды обращался в Константинополь с просьбой о разрешении вернуться в юрисдикцию Московской патриархии; ответа из Константинополя не последовало, и поэтому он до конца жизни оставался и именовался экзархом Вселенского патриарха. В то же время и Московский патриархат считал его своим экзархом, "Уклон" Е. к Москве вызвал упорное сопротивление его паствы, не разделявшей отношение своего иерарха к "советской церкви". В последние месяцы жизни Е. также испытывал разочарование от реальных контактов с представителями Московской патриархии. --- Е. был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. В его отпевании и похоронах принимали участие представители всех ветвей русского православия за границей, а также представители Московской патриархии, После смерти Е. некоторые его приходы перешли под юрисдикцию Москвы, основная же часть остается в подчинении Константинополя. В настоящее время это - небольшое русское викариатство Константинопольского патриарха с центром в Париже. --- В историю русского православного зарубежья Е. вошел как "собиратель" либеральнофилософского направления русской церковной мысли. Под его юрисдикцией находились практически все деятели т.н. "русского религиозного возрождения": О.Сергий Булгаков, Н.Бердяев, С.Франк, Н.Лосский, Г.Федотов, А.Карташев, Г.Флоровский, В.Зеньковский, П.Струве и др., которым импонировала аполитичность и "либерализм" митрополита. Он являлся создателем Парижского Богословского института, первого высшего духовного заведения русской эмиграции, профессорами которого являлись самые известные ученые, философы и богословы зарубежья. При его непосредственном участии было организовано т.н. "Христианское движение", объединившее русскую религиозную молодежь, находившуюся под духовным влиянием и пользующуюся материальной поддержкой Всемирного христианского союза молодых людей (поэтому движение не было принято православными традиционалистами, видевшими в нем влияние "жидо-масонов"). Из движения вышло знаменитое братство "Православное дело", созданное известнейшей русской монахиней и поэтессой, матерью Марией (Скобцовой), погибшей в гитлеровских лагерях.Е. - основатель новых храмов и приходов во Франции (в том числе знаменитого Сергиевского Подворья), в Германии, Чехословакии, Бельгии, Италии, Норвегии и Швейцарии. Он также известен активной экуменической деятельностью, в частности, участием в Женевской конференции христианских вероисповеданий (1920), Ламбетской (1930), Лозанской (1927), Эдинбургской (1937), а также ряда др. экуменических конференций, положивших начало созданию Всемирного совета церквей. --- Соч.: Путь моей жизни. Париж, 1947. --- Р. Южаков --- |
ЕВРЕИНОВ Борис Алексеевич (24.11.1888, с. Борщень, Суджанского у" Курской губ. 29.10.1933, Прага) - историк, общественный деятель. Из дворян. Брат В.Евреинова. В 1907 окончил 3-ю петербургскую классическую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Специализировался по русской истории в семинаре А.Полиевктова, по истории славян - у Н.Ястребова, по всеобщей истории - у Э.Гримма. Получив в 1911 выпускное свидетельство, поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардейский кирасирский полк, был произведен в прапорщики и уволен в запас. Государственные экзамены в университете сдал весной 1913, получил диплом 1-й степени за сочинение "Преобразовательный план М.М.Сперанского 1809 г.". Осенью 1913 избран мировым судьей 4-го Льговского судебного округа Курской губернии. С марта по октябрь 1917 уездный комиссар Временного правительства в Курской губернии. Член кадетской партии. После октябрьского переворота был вынужден оставить родовое имение и уехать в Киев; с июня 1918 по февраль 1919- секретарь ученого комитета министерства исповеданий Украинской державы. Весной 1919 вступил в ряды Добровольческой армии, служил корнетом в 17-м гусарском Черниговском полку. В феврале 1920 тяжело ранен под Ростовом и эвакуирован вместе с госпиталем в Салоники (Греция). Непродолжительное время жил в Югославии, затем переехал в Варшаву, где последовательно занимал должности начальника канцелярии управления интернированных русских войск в Польше, председателя культурно-просветительной комиссии, управляющего делами Русского комитета в Варшаве, управляющего делами и члена правления Русского попечительного комитета в Польше, --- Весной 1923 переселился в Прагу. Состоял товарищем председателя Пражской республиканско-демократической группы - одной из ряда аналогичных кадетских групп, организованных П.Милюковым в противовес правому крылу партии. Правда, по свидетельству С.Пушкарево, Е. "был далек от партийно-политического сектанства и готов был служить делу сохранения и развития русской науки и русской национальной культуры рука об руку с людьми иных направлений и убеждений", Согласно А.К.изеветтеру, Е. был зачислен в члены Русской учебной коллегии в Праге по 3-й категории (в разряд оставленных для подготовки к профессорскому званию). В 1927 успешно выдержал магистерские экзамены на кафедре русской истории при Русской академической группе в Чехословакии, в 1928 получил звание приват-доцента. Один из основателей образованного в апреле 1925 Русского исторического общества (РИО) в Праге и его секретарь. В июне 1927 выступил с докладом "Реформа высших губернских учреждений в России в царствование Александра 1" на Варшавской конференции историков Европы и славянского мира. С 1929 член Славянского института в Праге, одновременно являлся секретарем Русской академической группы в Чехословакии, членом Совета и ученой комиссии Русского заграничного исторического архива. Участвовал в работе 5-го съезда Русских академических организаций в Софии в 1930, выступил с докладом "Война за освобождение балканских славян (1877-78) и чешское общество". Входил в Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии. По инициативе Е. в Праге в 1932 было создано Русское музыкальное общество. --- Входил в состав редакционного комитета по подготовке пражского сборника, посвященного 70-летнему юбилею Милюкова, в котором поместил статью "Русский администратор новейшей школы (Записка псковского губернатора Б.Обухова и ответ на нее)"; составил библиографию печатных трудов Милюкова. В 1931 предпринял поездку в южную Чехию для работы в частных архивах в Трежбони, Чешском Крумлове и Индржиховом Гродце. Результаты поисков отражены в статьях Е., посвященных неизвестным эпизодам из истории дипломатических связей России (Александр 1 в гостях у князя Шварценберга // Центр, Европа, 1932, № 4; Два документа эпохи наполеоновских войн // Там же, 1932, № II; Свидание Николая 1 с австрийским императором в Мниховом Градище в 1833 // Там же, 1933, № 6). Одной из главных областей исторического интереса Е, была личность М.Бакунина. На основе изучения материалов Пражского полицейского архива и других архивохранилищ Праги вырос цикл статей Е., повествующих о пражском этапе в жизни Бакунина, о его увлечении идеей создания всеславянской федерации ("Исповедь" М.А.Бакунина // Зап. РИО в Праге, 1930, т. 2; М.А.Бакунин и австрийские власти в 1849-1851 // Науч. тр. Рус. народ, ун-та (РНУ) в Праге, 193 1, т. IV; Бакунин и Палацкий // Центр. Европа, 1.931, № 6: Последний этап славянской деятельности Бакунина // Науч. тр. РНУ, 1933, т. V; Бакунин и славянский съезд 1848 года в Праге // Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде, 1936, вып. 1 3), Статья Е. "Борьба Москвы с восточными инородцами в бассейне Волги и Камы" (Зап. РИО в Праге, 1927, кн. 1) направлена против утверждений евразийцев о мирном характере русской колонизации в Поволжье в XVI-XVII вв.Е. известен также как автор некоторых литературных произведений, опубликованных в зарубежных эмигрантских изданиях в 20-е - начале 30-х. --- Милюков так оценивал деятельность Е.: "В Б.А.Евреинове мы потеряли молодую силу, которая обещала, если бы обстоятельства сложились более благоприятно, развернуться в первоклассного исследователя". --- Лит.: Пушкарев С,Г. Борис Алексеевич Евреинов. Биографич. очерк; Лапшин И. Музыкальная деятельность Б.А.Евреинова; Бем А.Б.А.Евреинов - писатель // Зап. РИО в Праге, 1937, кн. 3; Соловьев А.В. Борис Алексеевич Евреинов // RSU, 1935. sv. V-VII; Мейснер Д. Памяти Б.А.Евреинова // ПН, 1933, 4 нояб.; Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе.М., 1992. --- Арх.: ГАРФ, ф. 5891. --- Л. Демина --- |
ЕВРЕИНОВ Владимир Алексеевич (17.8.1887, Курск - 3.12.1967, Париж) агроном. Из семьи помещика. Брат Б.Евреинова. В 1913 окончил физико-математический факультет Петербургского университета. В течение последующих четырех лет Е. состоял на службе в Курском уездном и губернском земстве, исполнял обязанности мирового судьи, предводителя дворянства губернии. После событий октября 1917 решил посвятить себя научной работе. В 1919 защитил диссертацию на соискание степени магистра естественных наук. С 1920 в эмиграции. --- Около трех лет Е. прожил в Югославии, где преподавал естествознание и географию в 1-й русско-сербской гимназии Белграда, Одновременно он - помощник особоуполномоченного заграничной организации Всероссийского союза городов. В 1923 Е, переехал в Прагу. По приглашению преподавательского состава Русского института сельскохозяйственной кооперации он читал курс лекций по плодоводству. Согласился Е. и с предложением министерства земледелия Чехословакии о назначении ученым помологом Хлумецкого питомника. Его выступления на заседаниях научных обществ в Хлумце и Мельнике, Брно и Праге, в русских и чешских учебных заведениях всегда собирали огромную аудиторию. В Карловом университете Е. защитил докторскую диссертацию, получив диплом "rerum naturalium". В 1926 Е. издал учебное пособие по плодоводству, ягодоводству и огородничеству, которое специалисты оценивали как настольную книгу, --- В 1928 Е. выехал во Францию, где получил пост директора имения "Сомашез", которое принадлежало сенатору Руару, создателю и владельцу фруктовых садов и питомников на югозападе Франции. Уже через несколько лет им.е получило репутацию показательного, а работами Е. заинтересовались профессора Высшей национальной агрономической школы Шале и Ривальс, к нему обращались за консультациями агрономы, студенты, сотрудники научных центров - "I/Horticulture de la Haute Garonne", "L'Histore Naturelle de Toulouse". Результаты наблюдений и экспериментов исследователь излагал на страницах специализированной печати - журнала "Хозяин" и др. Его статьи переводились на французский, немецкий, чешский языки. --- С 1946 Е. возобновил педагогическую деятельность, возглавив кафедру Агрономической школы (института) в Тулузе. В начале 60-х он был избран почетным профессором этого учебного заведения, туда же ученый передал свою уникальную библиотеку. Продолжал Е. и исследовательскую работу. Со 2-й половины 40-х он в качестве технического директора Тулузских пепиньер создавал в им.и "Флямбель" опытные поля, питомники, новые коллекции фруктовых культур. --- Французская общественность высоко оценила заслуги Е. Он неоднократно награждался Обществом садоводов Франции, а 17.11.1965 сельскохозяйственная Академия на своем открытом заседании присудила ему именную медаль и премию "Ксавье Бернар". Коллеги характеризовали Е. как человека, исключительно преданного делу, "которому столько обязаны фруктовые насаждения не только юго-запада, но и многих других районов Франции". Похоронен Е. на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. --- В. Телицын --- |
|
