[ ВЕЙДЛЕ Владимир Васильевич ] (1.3.1895, Петербург - 5,8,1979, Париж) - историк искусства, публицист, культуролог. Окончил реальное отделение петербургского Реформаторского училища, историко-филологический факультет Петербургского университета (1916). Юношей посещал кабаре "Бродячая собака". В 1918-20 В. - профессор Пермского университета, в 1920-24 преподаватель истории искусства в Петрограде, где в 1923 - начале 1924 часто бывал у А.Ахматовой. Осенью 1922 приезжал в Берлин; эмигрировал в июле 1924. --- В. был флегматичен по натуре, запомнился современникам "почтенным, гологоловым... веснушчатым доцентом..." (В.Яновский), В 1928 женился на Людмиле Викторовне Барановской. Конец 1920-х - 1930-е семья В. провела в бедности, которая, по словам Н.Берберовой, "была и организованная, и плановая". Материальное положение В. изменилось к лучшему только после 2-й мировой войны, когда он начал сотрудничать в Мюнхене с радиостанциями, вещавшими на СССР. --- С 1925 В. - преподаватель, в 1932-52 профессор христианского искусства в парижском Богословском институте. В 1930-е интересовался экуменизмом: сотрудничал с Ф.Степуном и Г.Федотовым в "Новом Граде". Пришел к церкви под влиянием о.С.Булгакова. Как вспоминал В,: "Я в нем любил его самого, вне всяких определений, и вместе с тем, я любил что-то, что как бы сияло мне сквозь него..., что не больно любить: излучение добра". Печатался в "Последних новостях", "Современных записках", "Возрождении" (под псевд.Н.Дашков), "Числах", "Встречах" и др, Вместе со своим товарищем по Богословскому институту К.Мочульским работал в отделе критики газеты, а затем журнала "Звено" (Париж, 1923-28). С октября 1929 активный участник русско-французского литературного общества, в которое наряду с французскими писателями входили философы католической ориентации: Г.Марсель, Ж.Маритен и др. 18.7.1930 В. выступил с сообщением на вечере, посвященном символизму, с участием русских и французских литературоведов, В 1930-е начинал печататься пофранцузски. В 1937 - участник подборки эссе о Пушкине в "Journal de Pofete", подготовленной З.Шаховской. --- В конце 1920-х В. держался в стороне от большинства политических групп; руководство журнала "Современные записки", где он преимущественно печатался (с 1927), находило В. "скучным". В 1930-е сблизился с участниками альманаха "Круг" - издания, предпринятого И.Фондоминским и вместе с другими писателями "незамеченного поколения" (Ю.Фельзен, В.Набоков, Ф.Степун, Ю.Терииано, МсГгь Мария и др.), часто бывал на вечерах на квартире Фондаминского; стал отчасти разделять взгляды христиан-западников. После 2-й мировой войны печатался в "Новом журнале", "Новом русском слове", "Мостах", "Вестнике РСХД". В 1950-е в публицистике В. наметилось с^Ьвянофильские симпатии. Характеризуя творчество ..В. в целом, его относили (наряду с ДЧи^кевским, Н.Арсеньевым и др.) к категории эмигрантских "любомудров". --- На формирование творческого почерка В. наложили отпечаток близкие отношения с В.Ходасевичем, с которым его познакомил в марте 1922 в Петрограде поэт и переводчик Ю.Верховский. "С 1925 года до его смерти я постоянно виделся с ним в Париже... Лучшего друга у меня не было..." В. принадлежит книга "Поэзия Ходасевича" - первое монографическое исследование о поэте (Париж, 1928; 100 экз. за подписью В.В.В.), выросшее из статьи в "Современных записках" (1928, № 34). В. считал Ходасевича (который в письмах Н.Берберовой называл В. "Вейдличкой") одним из самых больших русских поэтов нашего времени и одновременно мастером русской прозы: "В стихотворстве своем Ходасевич защитился от символизма Пушкиным, а также... интимностью тона, простотой реквизита и отказом от превыспреннего словаря". В. защищал Ходасевича от нападок Д.Мирского, Г.Иванова. В 1969 и 1970В. навещал Н.Берберову в Принстоне. --- В. - критик-эрудит, владевший четырьмя европейскими языками, начитанный в новейшей литературе, тонко разбиравшийся в искусстве Запада XVIII-XX вв. (эссе о Пуссене, английской живописи XIX в., христианском искусстве Испании, итальянской культуре). Был лично знаком с П.Клоделем, П.Валери, Ш. Дю Босом, Т.С.Элиотом, Э.Курциусом, Э.Ауэрбахом, Х.Зедльмайром. Отчасти развивал тип критики, предложенный высоко ценимым им П.Муратовым. По мнению Г.Струве, В. явился "самым ценным приобретением зарубежной литературной критики после 1925 г.". --- В. был непримирим к коммунистической власти: "И точно также, пять ли букв или четыре наклеить на живую плоть, это значит не имя ей дать, это значит украсть у ней имя. Нет, Россия не то самое, что зовется СССР. Так зовется лишь мундир, или тюрьма России", Для В. ("Задачи России". Нью-Йорк, 1956) всемирноисторическое значение России связано с Петербургом, Петербургская Россия завершила единство Европы, подвела итог развитию Запада из одного "южного" корня. Культурным следствием этого стало рождение гибкого литературного языка и стихосложения, а также появление Державина - первого русского поэта общеевропейского масштаба. По мере знакомства с Западом Россия не европеизировалась, а становилась самобытнее, проявляя заложенный еще в ее византийско-киевско-московский фундамент смысл. Источник русского своеобразия - гуманизм, основанный на милосердии, которое вытекает из христианского чувства греха, из духовного понимания красоты страдания. Напротив, европейский гуманизм под влиянием Руссо и протестантизма проникся идеей "лже-сострадательности" (основанной на рассудочной утопической мысли о социальном уничтожении страдания), "излом" которой может быть преодолен в обращении Запада к еще не осознанному им богатству российской духовности. Большевики, прервав греко-христианскую преемственность, заставили Россию обратиться к Европе "своею азиатской рожей", Исторически задача российского будущего, в которое В. не переставал верить, определялось тем, что Россия должна заново осознать себя и Россией и Европой, "это будет для всех русских, где бы они ни жили, где бы ни умерли они, возвращением на родину". Концепция литературы русского зарубежья изложена В. в статье "Традиционное и новое в русской литературе XX века", где проводилась идея об общих истоках всего лучшего, что было написано на русском языке до и после 1917: "...не было двух литератур, была одна русская литература двадцатого столетия". --- Как поэту и литературному критику В, наиболее близки поэты-"петер6уржцы" Гумилев, Мандельштам, Ахматова и др. (эссе "Петербургская поэтика", 1968; "О стиходеланьи", 1960, 1970), творчество которых в начале 1910-х привело ко "второму цветенью" символизма, характеризовалось классической "простотой", преобладанием предметного значения слов над их обобщающим смыслом.В. принимал участие в многотомных изданиях О.Мандельштама, Н.Гумилева. Поэзию 2-го поколения эмиграции В. ценил не очень высоко, известен его резкий отзыв о И.Елагине. Среди прозаиков русского зарубежья выделял М.Алданова, романы которого сравнивал с произведениями P.M. дю Гара, О.Хаксли, а также И.Бунина и В.Набокова. По мнению В., высшее достижение Бунина роман "Жизнь Арсеньева", в котором осуществлено слияние поэзии и прозы, а лирическое начало выражено сильнее, чем в стихах. Среди критиков предпочитал Г.Адамовича, К.Мочульс^ого, Ю.Иваско. --- Одна из главных тем творчества В. - судьбы искусства. Лучшее из написанного им на эту тему - культурологическое исследование "Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного и художественного творчества" (Париж, 1937; на франц. яз.: "Les abeilles d'Aristee" (Пчелы Аристея), 1936; 2-е перераб. изд. 1954). Всякое искусство, считал В., обусловлено верой в бытие творимого, "Живые лица" в высоком искусстве - это не "типы", "собирательные гомункулы", не "техника", а постепенное проявление иррационально явившегося хужожнику образа, Замена "лица" на "тип" в культуре Х1Х-ХХ вв. превращало роман в социологический трактат, более удаленный от реальности, чем самая условная елизаветинская трагедия; человек начинал изображаться "не таким, как он есть, а лишь таким, как он является рассказчику". Крайнее проявление подмены духовного реализма "сознанием" - "Улисс" Джойса. --- Замена видения самосозерцанием - показатель нарушения равновесия между "поэзией" и "правдой" (в гётевском смысле): отрицается органическая целостность художественного произведения (всегда предшествующая его частям), творческое внимание направлено не на результат, а на самый состав творческого акта, что является знаком гордого безразличия к миру, нарциссического "идолопоклонства". Подавление творчества личностью художника рождает самоубийственное чувство покинутости в "чуждой" для автора "косности" мира. Современный художник - Гамлет - актер в трагедии, ключ к пониманию которой утрачен. --- Общий пафос книги был поддержан Ходасевичем, который еще в эссе "Кризис в поэзии" (1934) высоко отозвался о статье В. "Чистая поэзия"; "Верен и прогноз Вейдле, прямо заявляющего, что европейская, в том числе русская, литература обречена гибели, если в ней, как во всей европейской культуре, не воссияет вновь свет религиозного возрождения". Отстаиванию "звукосмысла" и полемике с тезисом структурализма о том, что искусство не только дает информацию о фактах, но и не имеет отношения к смыслу, посвящена книга "Эмбриология поэзии" (Париж, 1980). --- Соч.: Мерите, Гоголь, Пушкин // Возрождение, 1931, 20 авг., № 2270; Пушкин и Европа // СЗ, 1937, № 63; Вечерний день: Отклики и очерки на западные темы. Нью-Йорк, 1952; О религиозном корне русского искусства // НЖ, 1953, № 33, 35; Les icones byzantines et russes. Milan, 1962; Рим-Париж, 1967; Зимнее солнце: Из ранних воспоминаний. Вашингтон, 1976; Статьи о русской поэзии и культуре // Вопр. лит-ры, 1990, № 7; Критические заметки: Об истолковании стихотворений, по преимуществу касающиеся трудов Р.О.Якобсона, Ю.М.Лотмана, К.Ф.Тарановского // Там же, 1992, № 1. --- Лит,: Фельзен Ю. Умирание искусства // Круг. Париж, 1937, кн. 2; о.А.Шмеман. Памяти Вейдле // Вест. РСХД, 1979, № 129; Иваск Ю.В.В.Вейдле // НЖ, 1979, № 136. --- В. Толмачев ---
|
